Под знаменем черной птицы - Елена Труфанова

— Ты бросил наше мясо! — Айвен с сожалением смотрела на медленно исчезающего зверя, тушу которого уже рвали местные хищники.

— Так иди и отбей, — он устало махнул рукой и поплелся выше по течению.

Айвен вздохнула и последовала за ним. Зря она это сказала, кот молодец, что смог распознать иллюзию. Откуда она здесь? Точнее, откуда здесь животные, способные на такой фокус? Колыбель изменилась, стала совершенно чужой. Впрочем, как и весь остальной мир.

— Там моллюски на ветках, насобираем на ужин?

Кот, не останавливаясь, вздохнул и сломал пару веток. Айвен взялась за дело активнее, и через пять минут у нее в руках была целая охапка. Все равно питательная ценность у них невысокая, оставалось надеяться, что на вкус они будут получше крота.

— Я начинаю тебя бояться, — имус сломал еще несколько веток, после чего все же начал переходить реку.

— Мудро, — Айвен оглядывалась по сторонам, но, кажется, все хищники сейчас пировали тушей убитого котом зверя.

Имус же внезапно прыгнул с места, взметнув кучу брызг, выхватил меч и вытащил из воды здоровенную рыбу. После чего так же с мечом отдал Айвен.

— Держи. Большой, вонючий и питательный. Все как ты любишь.

— Благодарю. Мне можно одной его съесть?

Айвен взвесила рыбину на рук, килограмм шесть с небольшим. Вполне можно наесться.

— А после тебе хватит сил раздробить еще один снаряд у меня в почке?

— Возможно.

— Хочешь, еще пару таких поймаю?

— Нет, больше мне за раз не съесть, но восстановление после раны требует слишком много энергии, так что не знаю.

Когда они вышли на берег, кот с удовольствием повалился на землю, сразу же свернувшись в клубок. Айвен же выпотрошила рыбу, после чего запихнула в рот здоровенный кусок. Он вонял тиной и не очень отличался от нее на вкус, зато по питательной ценности был весьма хорош. Только мелкие кости так и норовили впиться в небо и язык. Что ж. Будет жевать тщательнее. Ополовинив рыбину, Айвен наконец-то смогла активизировать еще немного резервов мозга. Мир сразу же стал ярче, ночь наполнилась запахами и звуками. Это словно бы обрести зрение после долгой слепоты.

Теперь можно подумать и о коте. Айвен вымыла руки в воде, поморщилась от рыбного запаха и села рядом с имусом, погладив того по спине. Когда-то ее учили, что перед тем, как причинять боль, нужно сделать что-то приятное.

— Хороший котенок, хороший. А теперь быстро раздевайся и ложись на живот.

Кот сел и склонил голову набок, словно бы прислушиваясь к чему-то. Айвен же сложила руки на груди, намекая, что не собирается повторять второй раз. Имус хмыкнул, но все же выполнил ее распоряжение без лишних вопросов.

— Сейчас я измельчу дробь, затем усыплю тебя на пару часов. После — твоя очередь дежурить. А одежда пока посушится.

— Тогда и постирай ее.

— Это наглость.

— Это рациональность. Но можешь сама лечь спать, а я займусь стиркой, кто-то должен это сделать: наши вещи пропахли кровью.

— Уговорил.

Айвен положила руки коту на спину, чем ближе к месту воздействия, тем меньше энергии потратится. Но дотронуться до изображения символа Уводящего так и не смогла. Наверное, так и не научится спокойно относиться к этой птице, погубившей весь ее мир.

Последними погибли сестры. Они продержалась долго, но синий туман уничтожил и их, вместе с остатками ее войска.

«Дойди… дойди… дойди…»

Айвен не знала, слышала ли она на самом деле послание сестер, или же оно было плодом воображения. Но шла. Упрямо шла вперед, когда туман жрал ее тело…

Айвен тряхнула головой и передвинула руки, совсем немного, чтобы пальцы коснулись когтей птицы. Ничего не произошло. Она по-прежнему жива и все в том же кошмаром состоянии, что и раньше.

— Полечи, потом щупай, сколько хочешь.

— Не отвлекай.

Она надавила на кожу, вычисляя положение дробинок. Четыре из них двигались вниз и наверняка вызывали сильную боль. Но кот ни разу не пожаловался. И не остановился.

— Как ты вообще дошел?

Она постаралась измельчить все снаряды, хоть и потратила на это почти весь скопленный запас энергии. Сейчас она беспомощней альтера, коту ничего не стоит взять и…

Айвен одернула руки и отстранилась от имуса, забыв усыпить того. Но он только перевернулся на бок и подтянул колени к груди.

— Представлял себе этот момент: я могу лежать и боли почти нет. Я чутко сплю, не переживай.

После чего он подмигнул, закрыл глаза и почти сразу заснул.

Айвен же подтянула к себе рыбу и продолжила есть. Похоже, у нее начало развиваться какое-то психическое расстройство. И обратиться с ним не к кому. А ведь долгие годы считалось, что примы не страдают подобным.

Нужно просто хорошенько обо всем подумать. О ней, о нынешнем положении дней, о паршивце-Крее, скинувшем ее сюда, о коте, который преследует непонятные цели.

После рыбы настала очередь моллюсков. Но Айвен съела только треть, нужно было все же заняться одеждой. Хорошо, что у нее завалялся кусок мыла. Айвен вытащила его из тени и отругала себя за непредусмотрительность: что стоило насовать туда же пару ножей, по примеру кота?

Она опустила вещи в воду, чтобы немного размочить грязь и кровь, после этого вытащила их на камни и принялась натирать мылом. За пять тысяч лет кусок ничуть не потерял своей способности разъедать грязь, выталкивая ее наружу вместе с пеной, так что через пару минут она уже развешивала вещи по кустам. Стиркой Айвен было не испугать. За время учебы в военной академии она, казалось, перестирала центнеры вещей, сказала бы точнее, но в то время она еще не умела производить подобные подсчеты. Позже, когда она сама вошла в число командного состава и появились люди, на которых можно было бы спихнуть хозяйственные заботы, именно воспоминания об этих постирушках заставляли Айвен саму следить за своей формой.

А теперь дожилась до того, что стирает тряпки имуса. Айвен вздохнула и села рядом с котом. Коты вечно мерзли, на привалах они жались друг к другу, сколько дополнительных слоев одежды не выдай.

Но этот бы точно не стал ни к кому жаться. Интересный экземпляр. Внешне — почти идеальный представитель своей разновидности, разве что по росту не добирает около трёх сантиметров, а по характеру и умственному потенциалу — практически прим. Впрочем, у Айвен была теория на этот счет.

Стоило ей прислониться к его спине, как кот вначале дернулся, затем все же придвинулся поближе. Кожа у него оказалась настолько ледяной, что Айвен пришлось отодвинуть в сторону моллюсков, лечь и обнять кота за плечи.

— Обещай, что если соберешься меня убивать, сделаешь это быстро.

— Обещаю, котенок. Ты даже не проснешься, — она погладила имуса по волосам.