Ромашка для Терновника - Сусанна Ткаченко

— Тимур, она не похожа на шлюху и наркоманку, — удивилась я.

Нет, я к Лизе тёплых чувств не испытывала, но я и вправду себе как-то иначе представляла опустившихся женщин.

— Неважно. Даже если я и преувеличил немного — пусть. Они тебя не жалели, навешивая ярлыки, вот и я не стану.

— Может, не надо? Зачем нам это? Давай просто уедем? — мне действительно просто хотелось поскорее перелистнуть эту страницу и всё забыть.

— Нет, — в очередной раз отрезал Тим. — Ей ничего страшного не сделают. Максимум — потаскают по врачам и отберут кредитку. А вот ты могла пострадать серьёзно, и это никого не остановило.

Спорить с ним было бесполезно, и я, просто смирившись, затихла до самого элитного коттеджного посёлка, где жила семья Тернева.

Шикарный дом стоял среди цветущего сада — позже деревья покроются плодами, сейчас же они буйно цвели, превращая берлогу монстра в сказочный замок. Двигаясь по дорожке к крыльцу, я пыталась всё это как-то совместить, но у меня никак не получалось сложить всё в единую картинку. Просто удивительно, что в такой красоте могут жить беспринципные тираны, наверное, поэтому злость на Василия Савельевича начала постепенно отпускать, и к порогу я подходила со стойким желанием сгладить конфликт, если это возможно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Давай не пойдём, Тимур? Может, его нет дома?

— В это время он всегда дома. Тихий час у него, — не поддался на уговоры мой защитник.

Он толкнул массивную дверь и завёл меня в просторный холл. Навстречу выпорхнула та женщина, которая пыталась в «Дикаре» сгладить ситуацию и отвести от меня ядовитые стрелы Звездецких.

— Тимур? Романа? — удивлённо поприветствовала она нас.

— Её зовут Станислава, Энжи, — рявкнул Тим, ему точно не понравилось напоминание о моей работе в «Дикаре». — Зови отца.

— Но он отдыхает. — Интересно, кто она? Любовница? Жена? Прислуга? Про неё мне Тимур подробностей не рассказывал. — Васятка приехал весь какой-то нервный, я не рискну…

Рисковать ей не пришлось. Ужасный сам, услышав шум, спустился проверить. Видимо, не спалось… Он спустился с лестницы решительным шагом и поспешил перейти в наступление.

— Тимур, хорошо, что ты приехал, я как раз хотел раскрыть тебе глаза на твою якобы…

— Не продолжай, не надо, — прервал его не менее решительно Тим. — Скажи, мы, по-твоему, живём в обществе, где сын в ответе за поступки отца?

— Но гены! Сын, я чувствую, что это всё не просто так…

— Да. Гены. Согласен. Я, как и мать, полюбил одну из Ромашкиных, — этих слов Василий Савельевич не ожидал и даже схватился за сердце.

— Как ты можешь?! Это предательство! Ее отец разрушил твою семью!

— Это ты разрушил нашу семью. Напомню: мне было пятнадцать, а не три года. Я всё видел и понимал. Мама ещё долго тебя терпела, ей памятник надо поставить…

Где-то в сторонке ахнула Энжи, а мне удавалось молчать и прикидываться невидимкой.

— Что?! Да как ты смеешь! Ты мне больше не сын!

— Принято, — вообще не расстроился Тим, чем довёл отца до белого каления. — Советую заняться созданием нового, пока не поздно, а то некого будет дрессировать и шантажировать деньгами.

— Ох, нет, никаких детей! — некстати пискнула Энжи. Очень похоже, что с сообразительностью у неё туго. Я даже рискнула приложить палец к губам, глянув на неё из-за плеча Тима, призывая к молчанию.

— Ты пожалеешь! — Тернев-старший перешёл на крик. — Останешься без кола, без двора, с голым задом.

— Разберусь, — Тим кинул на круглый столик ключи от дома, машины и папку, — это почитай на досуге, чтобы понять, насколько сильно ты не разбираешься в людях.

На этих словах Тимур развернулся и потащил меня на выход, вызывая на ходу такси.

Почему-то страха от угроз отца Тимура я совершенно не испытывала, мне было только немного жаль глупенькую Энжи: я-то ушла с рыцарем, а она осталась с монстром. Но помочь я ей ничем не могла, поэтому просто топала по дорожке к воротам, вновь удивляясь диссонансу между раскинувшейся красотой вокруг дома и его хозяевами.



Тёрн

Стаська спала, а я, немного поработав в сети над нашими с Красавой проектами, уже минут двадцать стоял у окна и пялился в тёмную ночь. Размышлял над превратностями судьбы. Надо же как всё переплелось: её отец и моя мать… Зря мой папаша делал на это ставку, я ведь и тогда догадывался, что у мамы кто-то появился. У неё иначе горели глаза, и улыбаться она стала чаще.

Я никогда её не осуждал, ведь жилось ей совсем не сладко. Нежная, творческая балерина Диана Вельская задыхалась в золотой клетке под гнётом ревнивого тирана Василия Тернева, который ни на минуту не выпускал её из-под своего контроля. Мне кажется, он мечтал её сделать такой, как Энжи — глупой, пустой и ничем, кроме него, не интересующейся, но это было невозможно. Мама гасла под его гнётом, а когда отец повышал на неё голос, вообще вся сжималась и потом долго плакала. В те времена мне очень часто хотелось ударить отца.

То, что случилось тогда — к лучшему для всех, а в особенности — для нас с Ромашкой. Кто знает, были бы мы сейчас вместе, сложись всё иначе? Пусть я буду эгоистом, но моё счастье мне дороже.

Тишину нарушил сигнал сообщения, глянув на экран, я с удивлением прочитал послание от Анжелы. Она просила ей перезвонить прямо сейчас. Интересно, что там ещё стряслось? Набрал.

— Тим, привет, прости что поздно, но я обязательно должна с тобой поговорить, это важно! — заговорила она, фальшиво нагнетая интригу.

Анжелка склонна к театральщине, к этому я привык и смирился.

— Ну что ещё вам от нас надо, Энжи? — устало поинтересовался, не ожидая от разговора ничего интересного.

— Тимур, я — чайлдфри! — признание прозвучало пафосно, как будто она мне сейчас сознавалась, что является обладателем секрета государственной важности. Не сдержал смешок, а Энжи затараторила в трубку. — Пойми, мне нельзя детей, Тимочка! Какие дети? Помнишь, Васятка мне подарил собачку Луню?

— Помню, и её звали Муня, — щенок пробыл у них в доме от силы неделю, потом отправился в добрые руки, к своему несомненному счастью.