В самом сердце Сибири - Комбат Найтов

– Мавр сделал свое дело и ушел, Нина Васильевна. Искать его нужно не здесь, в Чуньском, а там, где он оставил свои следы. Я слышал передачу о том, что под Пинфаном был найден компьютер, созданный не на Земле.

– Что, простите, было найдено? – спросил Алексей Линник. Он не понял термина.

– Устройство, на котором находились данные про водородные технологии.

– А!!! ЭВМ! Да, такое устройство было найдено в пещере еще в 1943-м году. Ее обнаружила экспедиция, направленная ГРУ для сбора информации об операции в Пинфане.

– Так вот, Алексей, базу под Пинфаном готовил я, и никакой электронно-вычислительной техники я туда не привозил! Это же была территория противника, и было неизвестно, чем закончится операция. Кстати, как смогли прочесть информацию по водороду?

– Ну, судя по тому, что я прочел в архивах, эта информация была на русском языке и чертежи были выполнены по ГОСТу тридцать восьмого года. Предвоенному.

– Так вот, я этого не делал! И этого стандарта я не знаю. Это устройство сохрауилось?

– Да, я его видел. Там еще много других записей, но они не поддаются расшифровке.

– Так, минуту!

Алексей поднялся к себе в комнату, с минуту подождал пока загрузится компьютер, при «гостях» он не хотел показывать процесс его загрузки, затем спустился вниз с лаптопом в руках. Раскрытый документ содержал 512-значный код отчета «ИскИна».

– Информация выглядит так?

– Ну, в общем-то, да, примерно. И устройство похоже, тоже, как книга раскрывается, только нижняя часть толще, намного. – и он пальцами показал примерно 3U.

«Офигеть! Это ж сколько информации можно уложить в такой корпусище!» – подумал Алексей, и у него засосало под ложечкой. Он взглянул на Катерину, и она покивала головой, понимая его намерения.

– Остальную информацию пытались прочесть?

– Пытались и пытаются по настоящее время, но код сложный и у некоторых товарищей, которые работают по этой проблеме, есть подозрение, что код меняется, причем в четкой зависимости от степени расшифровки. Как только они близко подходят к успеху, так следуют изменения, и все приходится начинать сначала.

– И где сейчас эта машина?

– В Москве, в институте вычислительной техники.

– Даже не в ГРУ и не КГБ, круто!

– Да у нас военных структур практически не осталось. Комитет безопасности есть, но он космосом больше занимается. Основная угроза человечеству идет оттуда. Там есть несколько военных баз, которые обнаруживают и отводят крупные метеориты от Земли. В феврале 2013 года они перехватили и разрушили довольно большой каменный астероид.

– В общем делом заняты, а не просто так водку пьют. Что ж, Нина Васильевна, экспедицию придется переносить из Чуньского в Москву, там находится теперь ответ на ваши вопросы. Давно там лежит, семьдесят четыре года.

– И вы знаете: как с ним работать? – недоверчиво переспросил тезка.

– Ну, не знаю, если ваши специалисты его не доканали. Но вот этот текст я читаю.

– Это связано с коконом?

– Нет. Вон у Нины Васильевны спросите, она эти символы не понимает.

– Да, меня спрашивали об этом. Но здесь нужны другие знания.

На следующий день они втроем слетали на Волчий ручей. Алексей посадил «президентский» вертолет пряно на место, где когда-то стоял «спасатель».

– На месте этого озера была скала. Насколько я понимаю, «спасатель» для маскировки обложил себя камнями, потому, что сейчас камни образуют морену этого озера. Довольно аккуратную. Вот там находилась антенна для связи. Вы можете сходить туда, я не пойду. Слева – могильник, там лежат «мужья» бывшей хозяйки этих мест. Каждые десять лет она приходила сюда со своим новым мужем, и купалась в кононе молодости. А потом, как паучиха, убивала собственных мужей, чтобы сохранить тайну этих мест. Последний раз она пришла сюда втроем, или их кто-то выследил. Благодаря этому убийству я и нашел это место. Я уже рассказывал про это. Там я вас и восстановил, Нина Васильевна.

– Я помню эту скалу, и вот этот камень тоже помню, я на нем сидела. Здесь справа должна лежать моя манжета. Я ее специально туда положила.

Она окинула снег и несколько камней, и вытащила подгнивший кусок гимнастерки. Открутила с нее пуговичку, и сунула во внутренний карман куртки.

– Жаль! Очень жалко! Это ведь путь к излечению огромного количества людей.

– Или путь к могиле человечества.

– Мораль нашего общества не позволит этого сделать, Алексей Николаевич. Что ж! Будем надеяться, что эти знания есть в Москве. Вы ведь не откажетесь посетить Москву. Да и детям ее надо показать!

– Мы обсудим это на совете отряда. Сейчас у нас решения принимаются коллегиально. Правда, я имею право «Вето».

По дороге назад оба пассажира сидели в салоне и о чем-то разговаривали. Неуемный корреспондент пересел из правого кресла в салон, по дороге сюда он летел в нем и снимал с воздуха отличительные места. Да, про манжету Алексей пропустил. Все обмундирование Нины он сжег в костре, впрочем, там и жечь было практически нечего, все сгорело до этого, а металлические предметы вывез обратно. Не обратил внимание на то, что делает женщина после восстановления. Она ж практически голая была, все грудь прикрывала, вот и приходилось отворачиваться. Новое обмундирование он дал ей возле этого камня, точно! Еще тогда она решила вернуться, только не знала, как это сделать. Опасное место! Было.

Дома с супругой решили лететь, мир посмотреть и себя показать. Максимальные сложности с младшим, хотя и решаемые, ведь рядом доктора сплошные. Лететь предлагали на их машине, так как из разговоров с летчиками ТС более не выпускается, уже много лет. Они вообще предлагали сдать геликоптеры в музей, ибо в Монино таких машин нет. Алексей пообещал подумать, но про себя решил, что незачем делать такие подарки неизвестному государству. Перед вылетом много задавали вопросов Нине Васильевне об экономической ситуации в стране. Коммунизма там нет, социализм. Показала тамошние деньги, на портретах – Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин. Где явно, где в виде водяных знаков. На всякий пожарный случай Алексей захватил с собой несколько небольших «банковских» слитков золота и немного золотых монет. Воробьева сказала, что в сбербанке их принимают, правда, с паспортом или удостоверением личности. Удостоверение личности было, у него, но выдано оно в 1943 году, а у супруги оно отсутствовало. Был паспорт несуществующей страны. До Богучан летели на двух машинах, радиус «старенького» «Белла» позволял слетать туда и обратно. А «новый» «Белл» таким радиусом не обладал. Проблемы возникли уже при первой посадке. Военных в РССР было мало, но милиции это не касалось. Ее было много, в том числе, и в аэропортах. Связь здесь имела иной стандарт, была цифровой и кодированной. Открытых каналов связи аэропорты не имели. Поэтому, несмотря на предварительный запрос на перелет, отсутствие сигнала «Я-свой» и корректного транспондера вызвало достаточно большое волнение среди диспетчеров и ПВОшников. «НЛО» летит! Короче, уже во время посадки вокруг вертолета образовалась небольшая толпа из «ментов», летчиков и каких-то гражданских. Одно радовало: все они не были вооружены. Алексей заранее схитрил, и Нина Васильевна летела с ними на «Белле». Большой вертолет по скорости превосходил «старичка», он, в принципе, больше автожир, чем чистый вертолет, у него турбины дают приличную тягу, и достаточно большие крылья обеспечивают подъемную силу. Но его стоянка была довольно далеко от того места, куда направили «недооборудованный» «Белл». Сразу при посадке подскочила машина с надписью: «Следуйте за мной». Пришлось катиться в другую сторону. Но ничего, удостоверения Воробьевой хватило, чтобы им подали автобус и доставили в здание аэропорта. Куча вопросов, естественно. Алексей молчал, как партизан на допросе, отвечали на них Нина Васильевна и Алексей Линник. Все это происходило в кабинете начальника отряда. Оттуда связались с Москвой. Уж с кем там говорили – одному богу известно, но в результате машину поставили в небольшой ангар, командир отряда сказал, что с «раритета» копейки за стоянку не возьмет. Вертолет закрыли и все вылетели в Красноярск уже на «В-12». Оказывается, он так и называется. В Красноярске «Емельяново» нет, зато «Черемшанка» так отстроена! Три терминала. Самолеты не слишком отличаются по конструкции от тех, которым привыкли Катя и Алексей, а вот старшие дети с удовольствием рассматривали новую для них технику. И шумность двигателей у них ниже. Никакого «досмотра с раздеванием и снятием обуви», деклараций и тому подобного. Практически отсутствует реклама, улыбающаяся девушка, приглашающая в полет самолетами «Аэрофлота», «Вперед, к победе коммунизма!», какие-то слова о XXXII съезде ВКП(б). В самолете очень много людей, и огромное количество рейсов. Покормили в полете, как только набрали скорость и высоту. Самолет имеет изменяемую геометрию крыла и 1500 скорость полета, так что, через три часа начали снижаться, вернулся гул моторов в кабину. Домодедово. Оттуда электричкой до станции «Крымская», где их, семерых, ждала машина с академиком Воробьевым. Электричка – удобная, уходила из самого терминала, похоже – монорельсовая, и погрузка в нее особых проблем не вызвала. После «Крымской» уходила под землю. Машин на дорогах много, и все – незнакомые.