От заката до рассвета - Инна Инфинити

Я лежу на плече Себа, он перебирает пальцами мои волосы. Потом поднимает мое лицо и целует.

— Кнопка, сегодня была лучшая ночь в моей жизни, — шепчет, покрывая меня поцелуями.

— И моя, — так же шепчу ему.

— У нас теперь много таких ночей будет. Я в понедельник же расстанусь с Флёр. Предвижу, что Андре тоже не простит мне отношения с тобой. Так что потерпим их неприязнь и обиды до конца школы, всего полгода осталось. Ну а потом нам с тобой уже никто не будет мешать. Я люблю тебя, Кнопка.

У меня в горле уже образовался ком. Стараюсь быстро его сглотнуть.

— Я как раз хотела обсудить это с тобой, Себ. Я не хочу, чтобы ты расставался с Флёр, и она про нас знала.

Он удивленно на меня смотрит.

— Но я не хочу быть с ней. Я хочу быть с тобой, а ты хочешь быть со мной.

— Да, но в то же время я не могу поступить так с Флёр. Пойми меня, Себ, она моя лучшая подруга.

— А Андре мой лучший друг, но я все равно буду с тобой, несмотря на его чувства к тебе. Более того, если он еще хоть одну попытку предпримет тебя закадрить, я бошку ему сверну. Я устал уже смотреть, как он возле тебя крутится. — Последние слова Себ говорит с большой злостью, почти выплевывает. — Кнопка, мы хотим быть вместе и будем. И плевать на них всех.

Я перевожу дыхание и стараюсь сказать, как можно более убедительно.

— Себ, я запрещаю тебе расставаться с Флёр. И уж тем более публично объявлять о наших отношениях.

— Я не понимаю тебя. А как мы тогда будем вместе? Только не говори мне, что ты уже передумала! Я никогда не поверю, что ты не хочешь быть со мной.

— Я не передумала, и я хочу быть с тобой. Но в то же время я не могу поступить так с Флёр.

— И как мы тогда будем?

— Так и будем, Себ. Как сейчас. Ее нет, и мы вместе. Но в понедельник утром она вернется, и мы снова будем изображать из себя друзей.

Он отстраняется и удивленно смотрит.

— Я правильно понимаю, что ты предлагаешь мне продолжать встречаться с ней, а с тобой быть тайно? По выходным, когда ее нет.

— Да, — с трудом выдавливаю из себя.

— То есть, ты типа будешь моей любовницей???

— Давай не будем вешать ярлыки…

Себ переворачивается на спину и беспомощно накрывает лицо ладонями.

— Потерпим так до конца школы, а там решим. Ты ведь сам сказал, что всего полгода осталось, не так уж и много…

Он резко ко мне поворачивается.

— И тебе будет нормально наблюдать меня с ней, да? — плюется ядом. — Как я ее обнимаю и целую?

— Я уже привыкла к этой боли. Так что на полгода больше, на полгода меньше — значения не имеет.

— А для меня имеет! Я не хочу быть с ней!

— Себ, всего полгода.

— А что потом? Все равно я с ней расстанусь, все равно она про нас узнает. Я не собираюсь всегда держать наши отношения в тайне. Я хочу, чтобы весь мир знал, что Мэриэн Готье — моя девушка!

— Поверь, я тоже хочу, чтобы весь мир знал, что Себастиан Видаль — мой парень. Но давай не сейчас будем это объявлять?

Он тяжело вздыхает и качает головой. Я придвигаюсь к Себасу и обнимаю его, а потом начинаю целовать лицо.

— Я люблю тебя, Себ. И больше всего на свете я хочу быть с тобой. Но, пожалуйста, давай пока так? Мне нужно морально подготовиться к тому, чтобы сказать об этом Флёр. Лучше всего это сделать после школы.

Он лежит, не двигаясь. Даже не отвечает на мои поцелуи.

— Только полгода, Кнопка, — наконец, говорит. — Только до конца школы. Потом я с ней расстанусь, и мы не будем с тобой прятаться.

— Да, хорошо, — облегченно выдыхаю.

— Но у меня есть одно условие.

— Какое?

Я от него слегка отстраняюсь, а Себ поворачивает голову в мою сторону.

— Ты ни с кем не встречаешься. Даже не флиртуешь ни с кем. Я тебя делить не намерен. Ты только моя, Мэриэн.

POV Егор

Наши дни

Мы выходим из джаз-бара и идём по тротуару в сторону Сены. Сейчас Селеста позволяет мне держать ее за руку, и я безумно этому рад.

— До сих пор не могу поверить, что ты поднялся на сцену и спел! Зачем ты это сделал?

— Ты же сказала, что хочешь послушать, как я играю и пою.

— Да, но я не думала, что ты сделаешь это тут же! — она смеётся. — Спасибо, Егор. Я правда тронута. Еще ни один мужчина не пел для меня.

Это признание заставляет меня повернуть к ней голову.

— Правда?

— Да. — Она хитро прищуривается и заговорщицки шепчет. — Ты стал у меня первым.

Я смеюсь. Эти слова с двойным смыслом почему-то греют душу. Селесте 26 лет, и вряд ли я могу хоть в чем-то стать у нее первым мужчиной. Но если мне это все-таки удалось, я рад. Безумно рад.

— И часто ты раньше пел девушкам?

— Не часто.

— Но все-таки кому-то пел? — выгибает бровь.

— Пел.

— Кому?

— Любимой девушке.

— И что ты ей пел? — не унимается. И задаёт этот вопрос резче предыдущих.

— Разное пел. В том числе серенады под окном.

Она резко останавливается на тротуаре и выдергивает свою руку из моей.

— Ты серьезно пел девушке серенады под ее окном??

— Да.

Смотрит на меня недоуменно, потом сцепляет челюсть и, не говоря ни слова, идёт вперёд.

— И что же ты на ней тогда не женился, раз так ее любил, что серенады под окном пел? — говорит со злостью.

Мне ее реакция на мои слова кажется странной. Ревнует? Но с чего вдруг, если я для нее просто незнакомец?

— Я хотел, но она отказалась выходить за меня.

— Это та самая, которой ты делал предложение на кладбище в годовщину смерти ее мамы?

— Да.

— Ну тогда понятно, — фыркает. — И чем ты ей не угодил? Плохо пел?

— Наверное. — Я смеюсь.

Мы продолжаем путь молча. Селеста скрестила руки на груди, так что больше я не могу взять ее ладонь. А мне без ее руки вдруг так холодно стало. Я скашиваю взгляд на девушку: она о чем-то напряжённо думает. Аж на лбу выступила маленькая морщинка. Интересно, что у нее сейчас в голове?

— В баре ты сказал, что это лучшая ночь в твоей жизни, — прерывает затянувшееся молчание.

— Да.

— А какая была худшей?

Хороший вопрос. Долго думать мне не нужно.