Дорога на Балинор - Мэри Стентон

— Ты думаешь, это она шумела?

— Конечно.

— Ты взял себе что-нибудь из того, что бросил ей?

— Правда, это была падаль, — сказал второй стражник. — Но я взял и себе.

— Я тоже немного проголодался. Пойду-ка тоже возьму.

— Только не ешь все, слышишь?

— Я съем все, что успею, пока ты не придешь.

Ари услышала шарканье, несколько ударов, какое-то ворчанье и, наконец, звук удаляющихся шагов. Она дождалась, пока все стихнет.

Где же его искать? На мгновение ею овладело отчаяние. Так темно! Так страшно! Ари попыталась собраться с мыслями.

Она была рада, что они с Бегом могут понимать друг друга и без слов. Ари сжала его бока коленями, направляя единорога вперед, вдоль крепостной стены. Она не отрываясь смотрела на камень у основания рога Бега. Бонс сказала, что, как только они приблизятся к потерянному куску рога, камень потеплеет.

Бег нетерпеливо пританцовывал под ней. Он терпеть не мог идти медленно. Это было не в его природе. «Позволь мне идти быстрее!» — как будто говорил он.

Ари не могла ответить ему вслух. Ее руки легко, но твердо удерживали поводья. Бег сопротивлялся.

Она направляла его поводьями направо, налево, направо, налево. Он то бросался вперед, то приподнимался, как бы собираясь встать на дыбы. Ей нравился гордый дух Бега, но сейчас не время было его демонстрировать! Ари сделала то, чего никогда не позволяла себе раньше — она резко дернула поводья. Во рту у единорога не было удил, но Ари знала, что это все равно было для него наказанием.

И вдруг рубин на лбу Бега вспыхнул. Он бросился вперед с нетерпеливым ржанием. Оно было громким. Слишком громким. Ари застыла от страха.

Стражники над их головами забили тревогу.

Ари спрыгнула со спины Бега на землю и споткнулась в темноте. Она повернулась, по-прежнему ничего не видя, и наткнулась на стену.

Она протянула руки вверх и нащупала рубин в основании рога Бега. Он был холодным.

Ари бросилась вперед, не выпуская его из рук. Камень стал нагреваться. Все это напоминало игру в жмурки. Но сейчас было не весело, а страшно.

Жеребец ощупью двигался за ней и тоже искал последний кусок рога.

На крепостной стене вспыхнули факелы. Раздались крики, ругательства и проклятья бегущих стражников.

Камень засветился ярче. Ари споткнулась и выбросила вперед руки, чтобы не упасть. Под ее рукой скользнули камешки. Она в отчаянии ощупала их, и ее сердце бешено забилось. Это был он!

Это он теплел под ее рукой. Последний спиралевидный камень.

Она услышала стук железных ворот и топанье множества бегущих ног.

— Спокойно, спокойно, спокойно, — шептала она. — Пригнись, Бег! Пригнись! — Но сейчас это уже не помогло бы, потому что стражники услышали ее голос. Их обнаружили. Ах, если бы у них было еще немного времени!

Огромный жеребец склонил шею. Дрожащими руками она соединила спиралевидные камни…

И увидела вспышку радужного света. Свет разлился высокой широкой аркой, заставив пораженных стражников застыть как вкопанных. Он поднимался к самым звездам и возвращался, освещая землю, как огромный фейерверк. Он осветил стражников — бесформенных маленьких гномов с темными лицами и безумными глазами. Его свет озарил и самого огромного жеребца бронзового цвета.

Но Бег уже больше не был лошадью. Его рог возвышался посреди лба, как прекрасное копье. У его основания сиял рубин.

— АРИАННА! — прокричал Бег. — АРИАННА! ИДИ КО МНЕ!

Ари сама не знала, откуда в ее покалеченных ногах взялась такая сила. Она в одно мгновение взлетела на спину единорога. Бег встал на дыбы и так заржал, как будто бросал вызов самому небу.

Он повернулся к гномам-стражникам и разбросал их быстрыми движениями своего боевого рога. Ари сидела на его спине и хохотала во все горло.

Стражники бросились врассыпную перед разъяренным Повелителем Единорогов. Солнцебег перепрыгнул через ров. Ари сидела, вцепившись в его гриву. Они мчались во тьму, мимо темной деревни к видневшемуся за ней лесу.

Ночное небо над Балинором было похоже на полноводную реку По нему плавала полная луна, спокойная и величавая. Ее лучи освещали землю и лили на дорогу серебристый спет, оставляя лес в кромешной тьме.

Ари склонилась к шее своего жеребца, боясь оглянуться назад. Вдруг их преследуют уродливые дворцовые стражники? Лунный свет мерцал на роге Бега. Если они гонятся за ними, если они попытаются стащить ее со спины единорога, если ей снова придется драться, — тем хуже для них! Огромный единорог был снова здоров, его рог был восстановлен. Бег сражался со стражниками, как прирожденный боец. Его железные подковы не переставая били врагов. Он дрался своим рогом, как мечом, пронзая и разбрасывая уродливых гномов. А потом они перелетели через ров и вырвались на свободу.

Бег наклонился влево, сворачивая на дорогу, уводившую их прочь от дворца. Ари почувствовала, как жеребец вздрогнул. Его голова опустилась, и он начал задыхаться.

Она скользнула рукой по его мускулистой шее и почувствовала, как пот дождем струится сквозь ее пальцы. Она приподнялась и чуть сдвинулась в седле, прося его идти медленней.

— Спокойно, мальчик. Спокойно.

— Нам… надо… добраться… до… деревни… — Его голос был гулким, как колокол. Единорог был очень близок к истощению. За те долгие месяцы, которые она провела, не помня, кто она такая, она забыла, как звучал его голос раньше. Ведь все эти долгие месяцы Бег не мог говорить.

— Ведь я не смогу нести тебя на себе, — мягко сказала она. — Идем, Бег. Иди. Пожалуйста.

Он замедлил шаг. Она чувствовала дрожь его тела. Он остановился.

— Идем, Бег.

— Тише, Ари. Послушай. Я хочу знать, нет ли за нами погони.

— Сейчас, Бег. Ты слишком вспотел, чтобы стоять на таком ветру. Тебе надо двигаться, чтобы немного остыть.

— Если нас поймают, все равно, остыну я или нет.

Ари натянула поводья справа и прижала правую ногу к его боку. Он послушно пошел по кругу, потом остановился, подняв голову, насторожив уши и пристально глядя на запад, в сторону дворца. Ари затаила дыхание и тоже прислушалась. Утренний ветерок прошелестел листьями на деревьях. В зарослях у края дороги что-то шевельнулось. Ари вздрогнула, и Бег подался вперед.

— Тише, миледи.

— Извини, — тихо сказала она. — Я не слышу ничего необычного. — Она перешла на шепот. — Ни гномов, ни кого-то другого.

— Ну-ка, а я? — он повернул голову. Лунный свет мерцал на его роге и отражался в его глазах. Его грива ниспадала до самых колен. — Я слышу отдаленные крики. Крики ярости.

— Твои уши более чуткие, чем мои.