Игры небожителей - Галина Владимировна Романова

Громов почувствовал, как во рту становится горько. Он упустил настоящую убийцу. Она все время была у него под носом, а он ее упустил.

— Всем спасибо. Все свободны, — проговорил неприятным голосом Громов, вставая из-за стола и направляясь в прихожую. У двери остановился и добавил: — Свободны до завтра.

— В смысле? — округлил глаза Володя, он провожал Громова к выходу.

— Завтра Анастасии необходимо явиться в отдел и дать показания под протокол. Показания относительно Сугробовой Веры Анатольевны.

— Вы считаете, что с ней что-то случилось? — выглянула из-за Володи Настя.

— Я считаю, что ее пора объявлять в розыск. Будем рассылать ориентировки с ее портретом. Сбежала ваша Вера. Сбежала!

Этого не должно было случиться. Никогда! Ни с ней и ни с Пашкой! Может, с кем-нибудь, но не с ними. Что за чертовщина такая?! У них же все было продумано до мелочей. И тогда, когда они ввязались в опасную игру, и потом, когда собрались бежать из-под носа наблюдателей. Они должны были пробраться по участкам до дальней улицы, там пройти темнотой до трассы. Остановить машину и…

Их ждало удивительное захватывающее путешествие. У них были деньги. Они любили друг друга. Все было «за»! Почему все случилось «против»?!

Она ушла из дома участкового Василия Ивановича всего на десять минут. Ну, может, чуть больше ее не было. Пока добралась огородами до маминого дома, пока бродила в темноте по комнатам, разыскивая свою сумочку. Нашла. Пошарила по кастрюлям и съела куриную ножку. Всего прошло минут десять. Ну, может, пятнадцать. Но и этого времени хватило, чтобы поджечь дом Василия Ивановича и убить Пашку.

Она не верила! Не верила, что дом загорелся из-за неисправности в электропроводке. Что Пашка погиб в результате несчастного случая.

— Это бред, мама! — рыдала Варя. — Это полный бред! Дом подожгли. Пашу убили. И меня бы непременно убили, если бы не Василий Иванович!

Варя сжималась от страха в комочек, вспоминая, как легла ей на рот чья-то крепкая ладонь, как ноги ее повисли в воздухе, и ее потащили с места происшествия в сторону неосвещенной стороны улицы.

Именно там припарковались машины наблюдателей, от которых они с Пашкой прятались в доме участкового. Чьи это были люди, она так и не поняла. Чей-то опасный голос шептал ей на ухо, чтобы она была умницей и не орала. Иначе ее шея пострадает. Ее свернут!

Если бы не Василий Иванович, появившийся в тот самый момент, кто знает, что с ней стало бы.

Участковый как раз выбирался из такси, когда увидел, как Варю тащит в темноту какой-то здоровяк. Он очень громко закричал и бросился наперерез. Мама за ним следом. Поднялся шум, вой, перекрывающий треск пожарища. Похитителю ничего не оставалось делать, кроме как бросить Варю, сесть в машину и уехать. Но номера свои он засветил. И уже через час машину остановил патруль. Двоих бандитов удалось задержать. Третий сбежал.

Спустя час участковый сидел на табуретке возле кровати, на которой ежилась от страха Варя, и уговаривал ее дать показания.

— Тебе придется все рассказать, девочка. Без этого никак. Сейчас придет человек из полиции, он будет задавать тебе вопросы. А ты отвечай. Только честно. Хорошо?

Варя кивала. Она надеялась, что ее правда поможет. Что найдут тех людей, которые сожгли дом Василия Ивановича и убили Пашу. В кухне громко всхлипывала мать и все время повторяла:

— Если бы она не пошла за деньгами, ее бы тоже… Господи, Вася, я как представлю!

Ее печали казались Варе насквозь фальшивыми. Зачем охать и переживать из-за того, чего не случилось?! Она жива. С ней все в порядке. Лежит под двумя одеялами, пытаясь согреться. Но ее колотило так, будто она лежала на льдине.

Потом пришел человек из полиции, и у них состоялся странный разговор. Варя все время пыталась рассказать полицейскому правду, как советовал Василий Иванович. А складывалось впечатление, что ее правда этому человеку была совсем не нужна.

У него сложилась своя версия происходящего. И она совсем не походила на ту, которую знала Варя.

— Василий Иванович, что происходит?! — завопила она, когда этот человек пришел на следующий день и еще на следующий. — Он что такое говорит?!

Василий Иванович хмурился, покусывал губы и молчал.

— Он ничего не знает, милая, — соврала ей потом мать. — От него все держат в тайне. Тайна следствия, так у них это называется. Его не посвящают, хотя он и один из них.

Варя кивала, послушно пила крепкий говяжий бульон и делала вид, что спит. Все время спит. Раз врач «Скорой» сказал, что из-за перенесенного стресса у нее может быть слабость и заторможенное состояние, пусть оно и будет. Это состояние оказалось очень удобным. Можно было притвориться спящей и не отвечать на вопросы полицейского, который повадился навещать ее. Можно было подслушать разговоры матери с участковым. Когда она делала вид, что спит, они, не стесняясь, говорили правду. И достаточно громко говорили.

— Нина, ты же понимаешь, что я не могу идти против системы! — возмущался Василий Иванович. — Этому парню уже ничем не помочь. Его доброе имя никому не нужно, он не медийная личность. А нам с тобой тут жить. Мне работать.

— Вася, но он не поджигал твой дом, — возражала мать слабым голосом. — Это вранье.

— Я понимаю, Нина. Но если мы станем добиваться правды, я…

— Что ты?!

— Я не получу страховки за дом. А мне ее обещали оформить задним числом. А это очень хорошие деньги. Я смогу купить небольшую квартиру в новостройке.

— Ах вон в чем дело! А я то думала…

Мать на него обижалась через слово. Пыталась воззвать к совести. На что Василий Иванович противным голосом заявлял:

— Извини, Ниночка, но я остался без крыши над головой. Тебе напомнить, по чьей вине это случилось?

— Напомни! — отвечала мать с вызовом.

— По вине твоей непутевой дочери в том числе. Если бы не она и не ее приятель, мне не пришлось бы теперь идти на сделку со своей совестью. Я бы продолжал жить в своем доме.

— Который вот-вот готов был развалиться, — фыркала мать и добавляла: — Может, ты это намеренно сделал?

— Что именно?

— Предложил ребятам помощь, отправил их в свой дом. Оформил страховку, а потом дом поджег. Это же так удобно. Будет на кого свалить.

— Как не стыдно! — возмущался Василий Иванович.

Но Варе в его возмущении слышалось больше фальши, чем праведного гнева. И ее воображение тут же рисовало преступную схему, разработанную старым участковым. И все казалось логичным.

Полицейский, который ее допрашивал, с потрясающей настойчивостью склонял ее к версии поджога дома Пашей.

— А больше никаких вариантов? — спросила она его вчера.