Префект - Аластер Рейнольдс

Прошла еще целая вечность, прежде чем раздался голос Муанга:

– Спарвер, я нашел ее браслет. Он звонит. Если Талия надела его, она вас услышит.

* * *

Дрейфус едва не остановился посреди трубы коннектора, так сильно захотелось повернуть. Нельзя! Он заставлял себя ползти дальше, пока не добрался до черной стены входного шлюза. Двери не просматривалось, но стоило коснуться бронированной обшивки, она подалась под давлением пальцев. Стена была не металлическая и не из обычного супервещества.

Из устройств Том заметил лишь панель, мини-версию той, что уже использовал. Панель прикрепили к борту ярко-зеленым клеем, ссохшимся в корку. Тумблеров оказалось лишь два. Дрейфус потянулся к помеченному значком шлюза и нажал. Секунду спустя на черном фоне проступил голубой контур прямоугольной двери, которая открылась наружу без помощи петель и внешних механизмов.

Дрейфус пробрался на корабль сочленителей. Он затаив дыхание смотрел на прямоугольную дверь, пока не убедился, что она не захлопнется. Горловидный коридор привел к месту, где сходилось пять коридоров. Один из них был залит мертвенным голубовато-зеленым светом, другие, негостеприимно мрачные, очевидно, уходили в хвост корабля.

Том пошел на свет в направлении носа и метров через двадцать-тридцать попал в большую комнату. Свет, такой яркий издали, оказался слабым – ни подробности разглядеть, ни размеры оценить. Дрейфус снял шлем с пояса и включил фонарь, чтобы осмотреться. Луч заскользил по стальной поверхности, по стеклянным перегородкам, по замысловатому переплетению труб.

Тут к его шее прижалось что-то холодное и острое.

– Свет есть, но он для аварийного использования, – очень спокойно проговорил ему на ухо женский голос. – Сейчас включу.

Дрейфус не шевелился. Периферийным зрением он видел кисть затянутой в перчатку руки. Рука держала нож. Лезвие плотно прижималось к его кадыку.

Полился свет, желтый с зеленоватым оттенком. Несколько секунд Дрейфус моргал, привыкая к яркости, а потом увидел, что комната полна спящих людей, подключенных к сложному аппарату. Восемьдесят-девяносто пассажиров, а то и больше, лежали четырьмя рядами на одинаковом расстоянии от платформы. Устроили их не в капсулах, а на кушетках, зафиксировав черными ремнями и серебристой сетью.

В прозрачных катетерах, подсоединенных к телам, пульсировало не только то, что Дрейфус принял за кровь и физраствор, но и яркоокрашенные препараты неизвестного назначения. Все спящие были обнажены, все дышали, но очень медленно. Дрейфус какое-то время наблюдал за одним, пока не убедился: грудь поднимается и опускается, значит это не труп. Людей погрузили в сон такой глубины, что дальше только смерть. Голов Дрейфус не видел из-за идеально круглых черных шлемов, туго обхватывающих шею. Толстый ребристый кабель черного цвета тянулся от макушки каждого шлема к разъему, утопленному в стене. В общем, не люди, а человекообразные запчасти сложного устройства – впечатление было полным.

Нож от горла так и не убрали.

– Кто вы? – тихо спросил Том, боясь шевельнуть кадыком.

– А вы кто? – вопросом на вопрос ответила женщина.

– Том Дрейфус, полевой префект «Доспехов».

К чему лукавить и таиться?

– Не надо опрометчивых поступков, префект. Нож режет отлично. Не верите мне, посмотрите по сторонам.

– На что посмотреть?

– На спящих. Увидите, что я с ними сделала.

Том послушался и понял, о чем говорит незнакомка.

Невредимыми оказались далеко не все спящие.

Многочисленные ремни, шлемы, катетеры поначалу скрыли от Тома правду. Но стоило чуть приглядеться, и Дрейфус понял, что невредимых тут раз-два и обчелся. Наверное, у каждого третьего не хватало кисти, ступни, а то и целой ноги. Дрейфусу вспомнились войны, которые вели сочленители. Может, этот корабль вез пострадавших в некоем конфликте и по пути к сочленительской больнице угодил в засаду?

Нет, вряд ли дело обстояло так. Корабль здесь уже десятки лет, а раны у спящих явно свежие. Они смазаны бирюзовым бальзамом, но под его слоем необработанные обрубки. Пострадавшим не оказали даже первой помощи, не говоря уже об экстремальных восстановительных процедурах, которые в таких случаях проводят сочленители.

– Не понимаю… – начал Дрейфус.

– Это я сделала, – проговорила женщина. – Я их всех порезала.

– Зачем? – спросил Дрейфус.

– Чтобы съесть, – отозвалась женщина, явно удивленная его вопросом. – Зачем же еще?

Очередной центр голосования… Талия уже поднялась в шар, примерно до его середины, если судить по размерам отсека, где стоял центр. По экватору шли огромные окна-иллюминаторы. Бежевые стены были покрыты белыми узорами, напоминающими старые интегральные схемы. Для удобства посетителей здесь поставили столы и кресла. В целях безопасности использовалась только мебель из инертного вещества. Супервещество вблизи центра голосования допускалось лишь в количествах, необходимых для работы центра. Сам центр, цилиндр перламутрово-серого цвета, окруженный низкой металлической оградой, тянулся от пола и пронзал потолок. Неподалеку на массивном постаменте, под стеклянной витриной-колпаком, стояла филигранно точная модель Музея кибернетики.

Талия объяснила сопровождающим, что именно установит, и пообещала при нормальном ходе работы уложиться минут за двадцать, и если отключит абстракцию, то на неощутимо короткое время. Она уже осмотрела центр голосования и убедилась: главное – открыть окошко доступа, потом сюрпризов быть не должно.

– Работа не слишком интересная, – скромно сказала Талия. – Будь задание серьезным, одного полевого префекта не отправили бы.

– Вы явно умаляете свои способности. – Келлибо устроился в массивном синем кресле и закинул ногу на ногу.

– Я просто имею в виду, что не обижусь, если вы не захотите сидеть здесь и слушать мое бормотание. Как спуститься в фойе, я знаю. Если угодно, можем встретиться у прудов с золотыми рыбками.

– Мы лучше останемся, если вы не против, – сказала Пола Тори, для пущей уверенности глядя на остальных. – Не часто увидишь, как для осмотра вскрывают пульсирующее сердце центра.

Талия потерла взмокшую шею:

– Хотите присутствовать – пожалуйста. Я, с вашего позволения, начну.

– Делайте все, что нужно, – сказала Тори.

Талия открыла свой цилиндр и, остро чувствуя чужие взгляды, вытащила последний одноразовый планшет.

– Сейчас произнесу три волшебных слова. Они откроют мне доступ к центру голосования на шестьсот секунд. Приостановка невозможна, поэтому без особой нужды меня лучше не отвлекать. Разумеется, я буду информировать вас о ходе работы.

– Спасибо, что позволили присутствовать, – сказал Келлибо. – Пожалуйста, не обращайте на нас внимания.