Рейсер. На пути к вершине - Данил Сергеевич Кузнецов

Йоэл же сделал и того больше — в двух заключительных гонках этапа он пробился с позиций даже позади меня на уверенное второе место. Должно быть, мы просто приноравливались к машине — и когда нашли с ней более-менее внятный общий язык (язык переключения передач, поворотов руля и прикосновений к педалям), то всё стало намного проще.

Но вот кто точно стал звездой раунда, так это Ландо Норрис. Выиграв все квалификации, он победил также в первом и третьем боевых заездах (второй не считается из-за аварии и схода на первом круге, за что Ландо получил штраф в три позиции). Набранных очков ему хватило, чтобы обратно опередить меня после провала на Норисринге и снова включиться в погоню за титулом.

И при победах напарника совсем уж не клеились дела у Лизы. Она говорила, что не очень любит такого рода «олдскульные» трассы, — но чтобы настолько проигрывать в скорости… у меня даже слов подходящих не было.

Все три раза Форман стартовала не выше четырнадцатого места — и только гоночный скилл, такой же как у меня, или Эрикссона, или того же Норриса, позволял ей держаться впритык за мной и в ещё более чувствительной роли догоняющего следовать к финишу. Из-за неудач она даже упустила лидерство в общем зачёте, пропустив вперёд более стабильного Гюнтера и позволив Эрикссону вновь серьёзно приблизиться.

В перерыве между заездами мы смогли встретиться и даже немного обсудить, что случилось.

Лиза подозревала, что её, несмотря на заверения о равном статусе, всё же пытаются замедлить, чтобы дать шансы Ландо. Я посоветовал ей вновь пойти и прояснить этот вопрос с руководством «Карлина» — который по своей внутренней политике стал очень напоминать прошлогоднюю «Прему» во главе с Лэнсом Строллом.

У меня же закрадывались мысли о вмешательстве Пауля в результаты команды. Нет, ну он же создал себе такой образ — или мне Пушкина стоило вместо него вспоминать? В общем, даже если Пауль и ни при чём, а осадочек неприятный всё же имелся.

Ах да — ещё Мазепин снова завоевал подиум на этой же трассе, заставив меня вспомнить прошлый сезон и порадоваться честно заслуженному успеху Никиты.

И после восемнадцати гонок верхняя часть таблицы выглядела примерно так:

1. Максимилиан Гюнтер («Према») — 234 очка (3 победы, 9 подиумов, 2 поула, 1 быстрый круг, 1 сход).

2. Елизавета Форман («Карлин») — 231 (2 победы, 9 подиумов, 3 БК).

3. Йоэл Эрикссон («Мотопарк») — 221 (4 победы, 8 подиумов, 1 поул, 3 БК, 1 сход).

4. Ландо Норрис («Карлин») — 196 (3 победы, 8 подиумов, 5 поулов, 4 БК, 2 схода).

5. Я («Мотопарк») — 194 (2 победы, 6 подиумов, 2 поула, 1 БК, 2 схода, 1 ДСК).

6. Каллум Айлотт («Према») — 157 (2 победы, 6 подиумов, 5 поулов, 4 БК, 3 схода).

У остальных даже и близко шансов не было на то, чтобы подобраться к топам. И вообще, если так посудить, из шести претендентов по большому счёту осталось пять. Кто знает — может, уже на следующем этапе в Зандворте это число сократится ещё сильнее.

Я уезжал обратно в Москву со смешанными чувствами. Что-то начало налаживаться, а что-то пошло кувырком. И я даже не мог предположить, что готовит лично мне пока не наступившее будущее.

* * *

Воскресенье, 30 июля, Москва

Звонка всё не было.

Телефон лежал на столе, а Костя одиноко расхаживал по студии, то и дело бросая взгляд в окно на ливень, время от времени подсвечиваемый молниями.

После своего ухода Валентин написал электронное письмо, в котором сообщил, что с ними свяжутся из «Агремы», чтобы определить новые условия «сотрудничества». Ожидание было хуже всего; у Кости от бессильной злобы чесались руки — но поблизости не находилось того, кому можно бы было втащить.

И в те часы, когда авральная работа в студии ненадолго замирала, он ждал этого проклятого звонка. И собирался высказать этими марионеткам Angle всё, что о них думает.

Оставалось просто дождаться.

Костя остановился перед окном, в очередной раз посмотрел на дождливый город, затем на часы.

Уже вечер. Блин, нервы ни к чёрту. Может, ну его — пойти домой и забыться в какой-нибудь онлайн-игре?..

Айтишник вздохнул, отвернулся от окна и направился к выходу.

И тут телефон зазвонил.

Костя вытаращился на него, как на летающую тарелку, проскользнувшую через пятое измерение внутрь комнаты. А затем подскочил к столу и схватил трубку.

— Алло! Кто это?! Ах, это вы… Ну, мрази, что вы ещё от нас… Что?! Но как?.. Я… ясно… То есть… подождите, это серьёзно? Да я вас!.. Да мы!.. Идите на… что? Нет, не может…

Костя стоял и глядел перед собой остекленевшими глазами. Пальцы судорожно сжимали устройство, а сама рука начала немного дрожать.

— Да. хорошо. Я подумаю. До свидания.

Телефон выпал из ослабевшей хватки и ударился об пол, разлетевшись на составные части.

Костя не двигался. Превратившись на время в статую, он просто не мог поверить в то, что услышал.

Он думал, что после случая с программистами всё, хуже больше не будет!..

Однако для чего-то же это было сделано. И новый удар оказался куда сокрушительнее.

Оцепенение спало медленно — вместе с тем, как приходило осознание звездеца, в который он своими действиями загнал фирму.

Айтишник закрыл руками лицо и опустился на пол, привалившись спиной к столу. Плечи его затряслись.

Впервые за долгое-долгое время Костя Сергеев плакал.

Этап 7. Зандворт, август

Понедельник, 31 июля, Москва

— …Ну как вы могли согласиться на такое?!

— Повторяю ещё раз: мы не знали, к чему это всё приведёт, — терпеливо объяснил директор SMP Racing. — То, что половина коммерческих прав у «Агремы», само по себе мало что значит. А вот пункт о полном возврате средств при отсутствии результата к определённому сроку — да, это проблема… То, что произошло у вас, действительно очень печально — но от нас-то вы