Как стать испанским рыбаком - Станислав Симонян

и бизнес, чтобы вы сидели на пляже, а небольшой, но стабильный доход позволял вам не задумываться о хлебе насущном.

— Ну, двести тысяч готов выложить за всё это, любезный. Конечно, включая ваши чаевые.

Нет, начальник известного бренда не скривился, не послал нищеброда на фиг. Уже пришли другие времена, а курочка по зёрнышку клюёт. Один Петя — двести штук, пять Петь — «лям».

Фирма освоила бюджет за неделю…

Пете с семьёй были сделаны туристические визы на месяц в Испанию, арендована квартира, и найден Мыкола, который по старой схеме «подаст документы» на ВНЖ. Он же быстро подыскал «действующий бизнес». Израсходовала фирма с Мыколой тысяч пятнадцать — не более. Петя же отстегнул двести. в «Шереметьево» его отвозил «Мерседес» директора.

— Конечно, мне неудобно спрашивать, не моё это дело, но вот можешь сказать: за сколько ты продал ЭТИМ магазин? — начал званый ужин грустный Петя.

— А зачем тебе это? Что, прозревать потихоньку начал?

— Понимаешь, подозрения какие-то… Год прошёл, мы — в глухой «нелегалке», магазин — в страшных убытках… а эти хохлы бегают от меня, трубку не берут, в Москве вообще разговаривать не хотят, дальше секретарши дозвониться не могу. Блин, мне скоро жить не на что будет, последнее доедаю.

— Так секрета никакого нет, за десять тысяч продал. а то, что тебя развели, понятно было сразу, таких тут — каждый второй нувориш. Русский «наебизнес». Тебе ли не знать?

— Да я… Мать!.. Я их…

— Ничего ты не сделаешь: ты нелегал, да и сам пошёл по криминальному пути. Ищи лучше работу…

Документы Петя получил по осёдлости, бесплатно, через три года, а магазин — закрыл. Но, как и положено подобным персонажам, вынес урок. Теперь Петя занимается тем же, на чём и погорел. Ищет нового «лоха» и осваивает бюджет.

Конечно, размах не тот, копеечный, но слышал однажды, что удалось ему взять подряд на строительство дома. Петя тут же нанял испанскую фирму, год подделывал счета в «Ворде» и отсылал своему «лоху». Купил не очень старый «Мерседес» даже.

Потом «лох» приехал, разобрался, поорал маленько, но делать нечего, теперь живёт, хотя с Петей на улице не здоровается.

Только вот иссякли «лохи». Запретила российская власть своим гражданам в Испаниях «тусоваться». с колен надо вставать. а те, кому не запретила, — они сами кого хочешь «кинут» и «наденут».

* * *

Однажды в наш магазин зашла испанская семейная пара с ребёнком шести-семи лет. Обратились к моей жене, которая исполняла роль продавщицы и уже бойко говорила по-испански.

— Мы усыновили ребёнка из России, из детского дома. Хотим купить чего-нибудь из ваших традиционных продуктов. Может, он скучает? И, если можно, поговорите с ним по-русски?

— Да, конечно, с удовольствием, — сказала жена и задала несколько простых вопросов типа: «Как тебя зовут? Где ты живёшь?»…

В глазах милого, улыбающегося ребёнка вдруг появился неподдельный ужас. Он с минуту стоял, как оглушённый, а потом бросился к родителям и в истерике закричал по-каталонски: «Мама, хочу домой, хочу домой!».

Родина всегда со моной

Паша был хорошим парнем. Высокий голубоглазый блондин, спокойный, немногословный. Родился он в начале восьмидесятых где-то на Урале — по этой причине всех «ужасов» советского строя в сознательной жизни уже не застал. Не был ни октябрёнком, ни пионером, уже некому было промывать мозги подрастающему поколению, все кинулись в кооперативы, торговлю и сопутствующие дикому рынку криминальные структуры. у кого не хватало умишка — просто старались выжить любыми доступными путями.

Рос Паша в обычной рабочей семье, где главными ценностями были регулярная получка отца и хороший — в их семейном понимании — стол по праздникам. Политикой не интересовались, криминала сторонились…

В общем — жили обычной жизнью.

От Паши не требовали больших успехов в учёбе. Отец всегда говорил, что нормальная рабочая специальность лучше всяких дипломов. Требуется везде и оплачивается намного лучше. а деньги — главное в жизни. Они дают возможность «просто возделывать свой сад». Но и гнаться за большими деньгами не надо, опасно: или сам нарвёшься, или кто-то позавидует, и тогда — тюрьма или могила.

Чугунная философия народа…

В школе к Паше относились хорошо: тихий паренёк, ничем не выделяется, никуда не лезет, а что учится на тройки, так это не беда, тем более после школы он собирался идти на завод…

Зачем там геометрия с литературой?

В старших классах Паша смотрел на «весёлую жизнь девяностых», хоронил дворовых друзей, павших в криминальных разборках, испытал разочарование в алчных девушках, с которыми пытался знакомиться, и с болью наблюдал, как вкалывают его родители, пытаясь свести концы с концами, а вот зарплату — и без того копеечную — им задерживали по полгода.

Окончив школу, Паша философски решил, что проблема решается просто: надо сменить страну на более порядочную, где уважают труд и не задерживают зарплату. а так как никакой специальностью он не обладал, то решил сразу осваивать её на производстве. Тем более вокруг него коршуном кружил призыв в российскую армию, в Чечню требовалось всё больше и больше пушечного мяса.

Для начала Паша уехал на Украину и устроился работать на стройку подсобным рабочим. Местные работяги незлобно посмеивались над пришлым москалём. Дело было задолго до захвата Россией Крыма и развязывания войны в восточных областях.

Тем более по работе упрекнуть Пашу было не в чем: он исправно таскал кирпич, замешивал раствор и безропотно выполнял всю грязную работу разнорабочего. Только в одном Паша был непререкаем — ему должны платить в полном объёме и вовремя. За пару лет он освоил несколько строительных специальностей, стал неплохим каменщиком, электриком и сантехником. Оплата росла, Паша уже считался мастером.

Но денег на Украине становилось всё меньше и меньше, политики и коррупция тащили страну в экономическую пропасть, всё больше людей начали уезжать в поисках стабильной жизни. Однажды и Паше предложили стать членом строительной бригады, работающей на выезде.

Схема была простая: ушлый коммерсант искал подряды на строительство, собирал небольшую бригаду специалистов и по турвизам отправлял мужиков работать.

Цена на нелегальных строителей была в два-три раза ниже, чем на местных. Да и строили украинцы быстрее, а иногда — качественнее. Жили гуртом, все в одном вагончике или маленькой съёмной квартире, работали по двенадцать часов в день почти без выходных, но за пару-тройку месяцев зарабатывали вполне приличную — особенно для Украины! — сумму, да ещё и в валюте.

Главное было — не попасться местной полиции, чтобы не получить депортацию и «чёрную