Отходная молитва - Дэвид Боукер

Наконец прибыл врач — немногословный, седовласый нигериец. Осмотрев Лаверна, он изрек, что тот пережил тяжелое нервное потрясение. На что Весли презрительно съязвил:

— Это я и без вас вижу. Не слепой.

Врач в отместку на повышенных тонах потребовал, чтобы Лаверна накрыли теплыми сухими одеялами. Получив отповедь, Весли проследил, чтобы рекомендация врача была выполнена.

Тем временем с постели подняли самого Герейнта Джона. Заместитель главного констебля приехал в участок в четвертом часу, в штатском, с всклокоченными волосами и попахивая алкоголем. Из-за ворота свитера торчали углы воротничка цветастой пижамы. Обнаружив, что Лаверна держат запертым в камере, Герейнт рассвирепел и набросился на Весли:

— Ты что, совсем того? Какое против него обвинение? Мы даже не знаем, в чем, собственно, дело!

Весли залился краской и начал оправдываться:

— Сэр, вы бы взглянули на его одежду. Вся в крови. Хоть выжми. Тут такое заподозришь…

Разговор происходил в коридоре, который вел к камерам. Герейнт, на полголовы выше Весли, поднес к носу суперинтенданта толстый указательный палец.

— Ты у меня повыступай, мать твою… Слышал, что я сказал? Уведите его из камеры!

Весли поднял руки — мол, сдаюсь.

— О'кей, понял.

Он отомкнул камеру Лаверна и удалился. Герейнт вошел. Лаверн, казалось, не заметил его присутствия. Герейнт сочувственно поправил одеяла, прикрывая другу кальсоны, а затем уселся рядом с ним на тонкий жесткий матрац. Какое-то время оба не проронили ни слова.

По распоряжению Герейнта Лаверна отправили домой. Донна, поднятая с постели в двадцать минут пятого, ужаснулась, увидев мужа. Этерингтон, которому, как обычно, пришлось взять на себя дурную весть, сказал, что в Минстере произошел "один случай". Когда же Донна прижала его к стенке, Этерингтон поделился с ней тем немногим, что было ему известно: некую девушку закололи ножом, и один из свидетелей указал на Лаверна.

Не зная, что и думать, обуреваемая тревогой и сомнениями, Донна помогла мужу подняться наверх и уложила его в постель. Понимая, что их присутствие излишне, полицейские удалились. Впрочем, Донна не сомневалась, что они еще вернутся.

Лаверн пролежал в постели весь день. Из-за пережитого потрясения он так и не смог уснуть, но сил встать тоже не было.

Донну угнетала неопределенность, и она позвонила домой Линн Сэвидж. Увы, там сработал автоответчик. Донне ничего не оставалось, как попросить Линн позвонить ей, когда та вернется. Затем она позвонила Герейнту и поговорила с его растерянной женой. Из разговора выяснилось, что Герейнт ушел из дома ранним утром и с тех пор не давал о себе знать. Донна позвонила по прямой линии в управление, но опять нарвалась на автоответчик.

Дженифер пришлось солгать. Дочь должна была вместе с семьей приехать к ним на обед, но Донна отменила приглашение, сославшись на то, что у отца грипп и поэтому малышку Гарриет лучше не привозить.

К вечеру Лаверну слегка полегчало, он даже принял душ и оделся. Вечером без аппетита поклевал ужин и, взяв жену за руку, ответил как мог на ее расспросы. Из этих кратких, обрывистых фраз Донна постепенно сумела составить картину выходных и их кровавого финала.

Но тут затрезвонил телефон. Донна взяла трубку. У незнакомца был приятный, вкрадчивый баритон, а говор выдавал в нем лондонца или жителя соседних графств. Представившись репортером одной из солидных общенациональных газет, он выразил желание поговорить с мистером Лаверном.

Донна сбивчиво объяснила журналисту, что это невозможно. Она бросила взгляд на мужа — тот сидел на диване со стаканом в руке, делая вид, будто слушает пластинку Дюка Эллингтона. Шустрый служитель пера тотчас перевел разговор на ее персону. Известно ли ей, что ее муж — главный подозреваемый в деле об убийстве? Донна предпочла положить трубку.

Пройдя через всю комнату, она поправила стакан в руке мужа. Лаверн даже не заметил, что тот наклонился под коварным углом.

— Осторожно, — произнесла Донна, стараясь придать голосу спокойствие, — надеюсь, ты не хочешь испортить ковер.

Затем она вышла из комнаты и поднялась в спальню. Не зажигая света, подошла к окну и выглянула на улицу. Что ж, этого следовало ожидать. Они слетелись, как рой саранчи, как стая стервятников. На улице возле их дома стояло несколько огромных фургонов, а на дорожке толпились фотокорреспонденты, осветители, операторы, звукотехники — словом, вся репортерская рать.

При виде этого полчища Донне стало не по себе. Присев на кровать, она заставила себя сделать глубокий вдох. Если она хочет хоть чем-то помочь Вернону, ей следует сохранять спокойствие — насколько это, конечно, возможно. Главное, не паниковать и не нервничать. Ведь она нужна ему. Донна знала, что ей делать. Эти люди так просто не уйдут. Однако если она согласится дать короткое интервью, возможно, их с Верноном оставят в покое. Все равно что ампутировать ногу при гангрене, подумала Донна, вещь малоприятная, но без нее нельзя.

Донна направилась в ванную ополоснуть лицо. Вытерлась чистым сухим полотенцем, причесалась, проверила, не застряли ли между зубами остатки ужина, нет ли пятен на свитере, после чего спустилась вниз и отомкнула парадную дверь.

Ее неожиданное появление застало репортерскую братию врасплох — они в нерешительности топтались на крыльце, словно исполнители рождественских гимнов. Когда же стало ясно, что Донна намерена что-то сказать, репортеры обступили ее со всех сторон. Их коллеги, светотехники и операторы, тоже устремились поближе. В лицо Донне ударили вспышки блицев и слепящий свет софитов, а перед носом, словно гигантские фаллосы, неожиданно замаячили сразу несколько микрофонов. Донна вся внутренне напряглась, однако согласилась подождать, пока команда Би-би-си не установит аппаратуру.

На это ушла пара минут. Нельзя ли задать вопросы лично суперинтенданту? Нет. Он все еще под впечатлением событий предыдущей ночи и не в состоянии ни с кем разговаривать. Как он относится к тому, что его обвиняют в убийстве? Пока что против него не выдвинуто никаких обвинений, возразила Донна. В каких отношениях он состоял с покойной Эдисон Реффел? Эдисон, пояснила Донна, согласилась помочь ему в расследовании убийства.

— Сейчас мы с семьей Эдисон переживаем ее трагическую смерть. Прошу вас, больше никаких вопросов.

С этими словами Донна закрыла дверь и заперла ее на засов. Утомленно прислонилась к стене, и ей стало немного легче. Дюк Эллингтон продолжал играть на рояле за закрытой дверью гостиной. Донна набрала полную грудь воздуха и вошла. При ее появлении Вернон поднял печальный взгляд. В его глазах читалась благодарность. Он точно знал, на что она решилась. От Донны не ускользнуло, что трубка телефона снята с рычага. Лаверн похлопал ладонью по пустому концу дивана, и Донна присела рядом с ним. Лаверн взял жену за руку.

— И что мы будем делать?

— Что и всегда.

Лаверн вымучил улыбку.