Дождь до конца осени - Рина Лесникова

За разговором не заметила, как подъехали к городскому дому эд'Бюронов. А ведь ещё не узнала, чем закончился поиск останков Оувикакеётам. Отложить до завтра? Но знать хочется уже сейчас! Эх, ну мог же разбудить! Ладно, вон уже родители вышли встречать, придётся приглашать иера Тана с собой. Даже для приличия отнекиваться не стал, помог Лессе выбраться, прихватил злосчастную коробку и чинно пошёл рядом.

– Мама, папа, это мой работодатель иер Тан Меридит. Фиера эд'Бюрон, фиер эд'Бюрон, – чинно представила всех Лесса.

Папа и Тан чопорно кивнули друг другу. Сразу и не поймёшь, были ли они знакомы раньше. Впрочем, всё в пределах этикета. Мама даже не пыталась скрыть удивление. Ещё бы! Какой-то посторонний мужчина рядом с её дочерью и отсутствие на её пальце кольца Мэйта дин Таргетта. Хорошо это или плохо? Похоже, разговора с мамой на эту тему не избежать.

Может, фиере эд'Бюрон и показалось странным, что гость не пожелал расстаться со своей шляпной коробкой, но недаром она была замужем за начальником отдела расследования магических правонарушений, и не на такое за долгую супружескую жизнь насмотрелась, а потому, улыбнувшись самой гостеприимной улыбкой, пригласила дорогих гостей в дом.

***

Странно получается, если бы ужин проходил в узком семейном кругу, или же только с иером Таном, он точно не был бы таким скучным. А так всем приходится изображать из себя чванливых аристократов и неукоснительно следовать строгим правилам этикета. Как ни удивительно, но самым чопорным за столом оказался именно иер Меридит. Каждое движение выверенное, каждое слово к месту. «Фиера эд'Бюрон, обязательно передайте моё восхищение повару, этот паштет великолепен. Что? Вы принимали непосредственное участие в его изготовлении? Я сражён». «М-м, имбирное печенье? Моё любимое!» «Да-да, этот непрекращающийся дождь расстроил планы многих». «Агентство? Досталось в наследство».

Кажется, мама скоро приступит к осторожному выяснению материального положения и намерений гостя. Лесса испытала даже некоторое удовольствие. Пусть покрутится её загадочный начальник, по въедливости фиера эд'Бюрон дин Корэйта достойна своего мужа.

К сожалению, ужин закончился раньше, чем осторожный мамин допрос. А всё потому что этот аферист виртуозно уходил в сторону от вопросов! И что это значит? А то и значит, что мужчины останутся выкурить сигару и выпить коньяка, дела будут наедине обсуждать, а неуёмному маминому любопытству достанется чай и сама Лесса. Ну что ж, она и не надеялась избежать этого.

– Мама, я так по вас скучала! – как же хотелось прижаться к материнской груди.

– И мы, дочка, тоже очень скучали. Ну что это за работа, когда срывают среди ночи и отправляют неизвестно куда? Я так испугалась, когда ты пропала. Признаюсь, так и не поверила до конца папе, что ты на задании. Думала, что уехала с дин Таргеттом. Отправила даже на ту убогую заставу своих людей. Подтвердили, что тебя там нет. Кстати, как я вижу, ты избавилась от его кольца?

Значит, вот какую версию выдвинул папа. Прикрыл её глупый побег секретным заданием. Если мама узнает о её мытарствах и проживании в гостинице «Приличный отдых» иера Сурина, им с папой несдобровать обоим. Ну что ж, молчать об этом досадном эпизоде в интересах и Лессы, и папы.

– Да, мама, я работала. Ты знаешь, розыск – это так интересно! Жаль только, что теоретических знаний в нашем деле недостаточно, мне ещё многому нужно учиться.

Попытка увести разговор в сторону от неудобной темы провалилась. Кому она это рассказывает!

– Дочка, я прекрасно знаю, что такое розыск, – не поддалась на уловку фиера эд'Бюрон. – Розыск – это вызовы среди ночи, это перекусы на бегу, это опасные преступники и неблагодарные спасённые. Я ничего не забыла? Впрочем, если что-то забыла, можем уточнить у папы, а сейчас, пока мужчины не присоединились к нам, я бы хотела поговорить о тебе.

Обречённого вздоха удержать не удалось. Похоже, придётся брать у работодателя уроки не только по криминалистике, но и по умению уводить разговор в сторону.

– Да, мама, я вернула кольцо Мэйту. И нисколько об этом не жалею.

– Да и боги с ним, с этим Мэйтом, он мне никогда не нравился! – воодушевилась мама. – Ты лучше скажи, когда нам пригласить на ужин Кордеса эд'Пинкрона? Или… вы выполняли задание вместе с ним? – хитро улыбнулась она.

– Нет, мама, мы с Кордом служим в разных подразделениях, и наши задания никак не пересекаются. И… я не смогу остаться дома, мама. Я всё ещё на задании.

Неудобный разговор прервало появление мужчин. Наверное, обсудили все дела без неё, Лессы, вон и коробка у Тана исчезла.

– И много человек выполняет это задание? – мама попеременно оглядела всех троих. Понятно, от неё не ускользнуло, что эти двое мужчин больше, чем знакомые.

Ну всё, иер Меридит, вы попали! К счастью, в разговор вступил папа:

– Дорогая, это секретная должностная информация.

По брошенному на него взгляду можно понять, что фиера Теркана эд'Бюрона позже ждёт непростой разговор. Ничего, папа выдержит, у него гораздо больше опыта.

– Значит, секретная, – мама кивнула и, сверкнув своей самой очаровательной улыбкой, решительно повернулась к Тану. – Иер Меридит, а вы можете рассказать о себе? Что-нибудь именно о себе. То, что не является секретной должностной информацией?

Как неудобно получилось. Лесса и Тан, как по команде поднёсшие к губам чашки с горячим напитком, дружно поперхнулись.

– Я опять спросила что-то не то? – невинному взгляду жены мог бы поверить даже фиер эд'Бюрон.

– Мама, – прокашлявшись, попыталась укорить мать Лесса, – думаю, мы не вправе расспрашивать иера Меридита о его личной жизни.

Сказать можно всякое, на самом деле её и саму этот вопрос очень даже интересовал, но всё как-то не получалось к нему подступиться.

– Отчего же не рассказать. Охотно расскажу, – удивил детектив, изящно отставляя в сторону чашечку. – По нашим законам я незаконнорожденный. Мало того, мой отец – настоящий эльф. Когда мама забеременела мной, семья от неё отказалась. Отцу тоже никто не позволил ввести в семью низших… Так мы и жили вдвоём, пока мне не исполнилось восемь лет. Потом маму убили. На этом моё детство закончилось. Дальше моими учебниками были улицы, а учителями – уличные отщепенцы. Они вразумляют жизни получше книг. И оценки за невыученный урок предъявляют жестокие. В шестнадцать выяснилось, что все родственники мамы так или иначе умерли, и я остался единственным наследником. Справедливость восторжествовала? Она не вернула мне мать, – иер Тан замолчал.

– Я вижу, вы не озлобились, – тихо сказала. – А могли бы.

– В моей жизни было многое, и злоба тоже. А ещё были голод, бродяжничество, уличные шайки. Не при милой фиерине вести такие разговоры. Но однажды я попался. Потом уже понял, что меня – мелкую тогда сошку – подставили в крупной игре. Что меня ожидало? Каторга? Я бы с гордостью малолетнего дурня понёс наказание за всех. Но… один человек, – уж не про фиера эд'Бюрона ли он сейчас сказал? – что-то увидел во мне. Увидел, разобрался и стал учить. И вот, – Тан развёл руки и обворожительно улыбнулся, – я стал тем, кем стал.