Веер (сборник) - Ольга Морозова

Во всём остальном его жизнь не отличалась особенным разнообразием, и чем ближе подходил к концу срок аренды, тем больше он скучал по своей собственной жизни. Теперь ему казалось недопустимым прожигать годы, тратя их непонятно на что. Он хотел научиться водить самолёт, совершить кругосветное путешествие, встретить любовь, и ещё много-много чего он хотел сделать, пока молод и полон сил. Он даже забыл, что на его счету лежит миллион долларов, с которым все его мечты могли осуществиться гораздо быстрее. Но деньги теперь мало волновали Леонида Ивановича. Даже наоборот, ему казалось, что чрезмерно большое количество денег дурно влияют на человека, развращая его душу. Его даже посетила шальная мысль передать деньги детским домам и забыть это неожиданное приключение, как страшный сон. Мотрю он теперь называл Варварой, потому что это имя нравилось ему гораздо больше, и напоминало о его работе и доме. Он умудрился слетать с Мотрей-Варварой на собственном самолёте на Мальдивы и ещё куда-то, кажется в Индию или Непал. Но и там развлечения остались всё те же, за исключением роскошной природы, которая вносила оттенок разнообразия. В общем, когда срок аренды подошёл к концу, Леонид Иванович уже порядком устал от этого вертепа и мечтал поскорее вырваться отсюда. Но в день, когда аренда закончилась, и Леонид Иванович с замирающим сердцем ждал звонка, никто не позвонил. Мотря-Варвара носилась по магазинам, как заведённая, скупая всё подряд, а он ждал.

Но, как оказалось, напрасно. Не позвонил Пётр Иванович и на следующий день, и ещё через день. Бамбуров забеспокоился. У него поднялось давление и начались печёночные колики. Доктор кудахтал вокруг него, настаивая на госпитализации, но Леонид Иванович наотрез отказался. Его вдруг осенила безумная мысль, которую он сначала со страхом отринул, но мысль была настырной и липучей. Ведомый этой мыслью, он доплёлся до кабинета и снял телефонную трубку. Медленно набрал номер своего банка и услышал голос Варвары. Он сглотнул слюну, сердце его бешено забилось, и он спросил:

— Скажите, можно позвать к телефону Бамбурова Леонида Ивановича?

— У нас такой УЖЕ не работает, — был ответ.

— Девушка, я его родственник, приехал в город, а он дал мне этот телефон. Куда он делся, простите? Я пожилой человек, что же мне делать? Где его искать?

— Он уволился две недели назад. Куда, не сказал. Закрыл счёт. Простите, мне очень жаль. А вы давно с ним разговаривали?

— Месяц назад.

— Ну вот, как раз месяц назад он и написал заявление, отработал две недели и уволился. Всё по закону. Не знаю, почему он вам не сказал.

— Извините, что побеспокоил, — Леонид Иванович положил трубку и схватился за сердце. То, что он понял, было настолько невероятно, что не укладывалось в голове. Он лихорадочно стал набирать номер своего сотового, но равнодушный синтетический голос ответил, что такого номера не существует. Леонид Иванович рухнул на стул и закатил глаза. Он был на грани обморока.

В это самое время Мотря-Варвара сидела в отдалённом уголке сада на живописной резной скамье, увитой диковинными цветами так, что сидящих на ней трудно было заметить. Рядом с ней сидел молодой человек с очень красивым, но немного отрешённым лицом, с которого не сходило выражение блаженного самодовольства. Он держал Мотрю-Варвару за руку. Девушка выглядела раздосадованной. Она нервно постукивала ярко накрашенными ногтями по подлокотнику скамейки. Молодой человек хотел обнять её, но она оттолкнула его.

— Что с тобой, детка? Ты странно выглядишь сегодня…

— А как бы ты выглядел в моей ситуации? Очень хотелось бы посмотреть. — Мотря-Варвара бросила на молодого человека сердитый взгляд. — Живу, как на пороховой бочке. Мне кажется, он меня скоро бросит! — Она закусила губу, чтобы не разрыдаться.

— Вот и чудненько. Мы славно заживём с тобой, крошка! Думаю, он отвалит тебе щедрые отступные. Все папашки так делают. Их терзает чувство вины.

— Дурень! Да какое, к чёрту, чувство вины?! Какие отступные?! Да он выставит меня без копейки денег! Он ещё ни одной своей жене ничего не дал! Ему вообще наплевать на жён!

— Ну не расстраивайся так, детка! С чего ты взяла, что он тебя собирается выгнать?

— Он называет меня Варварой! Варварой, слышишь?! Он нашёл какую-то Варвару! И потом, раньше он увольнял секретарш по моему первому требованию, а теперь не уволил! Анфиска так и работает. Если бы ты видел, как она на меня зыркает! С полным сознанием своего превосходства. А мне и сказать ей нечего! Если честно, мой муженёк на ладан дышит. Прогнил весь внутри.

— Ну вот. Значит, скоро сам загнётся. И всё достанется тебе!

— Ну ты и идиот, Дэн! Во-первых, с таким уходом он может прожить ещё лет сто, до самой моей старости хватит. А перед смертью выгонит меня, и тогда я уж точно никому не буду нужна! И тебе в том числе.

— Ну так брось его сама и найди другого богатенького папочку.

— Ты что, и правда думаешь, что это так просто?! Не зли меня лучше… И потом, я устала от этого цирка. Артурчик, и всё такое… Имей ввиду, что если он оставит меня без гроша, тебе придётся распрощаться с мечтой о спортивном клубе!

— Ну, ты по самому больному ударила…

— А как ты хотел? Ты вообще о чем-нибудь думаешь? Или считаешь, что это я должна обеспечить тебе будущее?

— Не мне, а нам…

— Послушай, Дэн, я не хочу, чтобы всё досталось какой-то стерве, Варваре, или ещё кому. Он старый и больной. У него слабое сердце. В последний раз его еле вытащили. Никто не удивится, если он тихо скончается от сердечного приступа. Прошу тебя, найди, ну… препарат там какой-нибудь, чтобы этот приступ вызвать. А я найду способ ему этот препарат подсунуть. Никто ничего не заподозрит, я уверена. Только это нужно сделать быстро. Я бы и сама этим занялась, но за мной следят, а ты часто бываешь в городе один. Ты должен это сделать, Дэн! У нас мало времени. Я умоляю тебя! Ради нашего будущего!

— Ну ты даёшь, детка! — Дэн восхищённо присвистнул. — Я постараюсь.

— Очень сильно постарайся, я надеюсь на тебя!

— Не волнуйся, красавица, всё сделаю! — При этих его словах Мотря-Варвара вздохнула, будто тяжкий камень упал с её грешной души, и слилась с Дэном в долгом поцелуе.

Она даже не догадывалась, что в нескольких сотнях метрах от них, у себя в кабинете, её муж, которого она собиралась так хладнокровно лишить жизни в скором будущем, жадно ловил ртом воздух, схватившись за сердце. Потом рот его приоткрылся, нижняя губа повисла, а голова упала на грудь. Он дёрнулся пару раз в своём необъятном кресле, захрипел и вытянул ноги, но остался сидеть.

Когда в кабинет вошла Анфиса, он уже не дышал. На крики Анфисы сбежались люди, приехала скорая, но спасать уже было некого…

На пышных похоронах, с огромным количеством народу, будто хоронили народного артиста, никто не заметил скромного молодого человека в тёмных очках. Безутешная вдова рыдала, в глубине души радуясь, что всё так удачно обернулось, совершенно не подозревая о том, что муж в своём завещании оставил ей ровно столько денег, как и его секретарше. Так, небольшое вознаграждение за то, что скрасила его существование. Основная же сумма денег отходила фондам и благотворительным заведениям. Молодой человек снял очки, чтобы протереть запотевшие линзы, и тут в его рукав вцепилась старушка.