В бой идут одни пацаны - Александр Тамоников

– Курицу? Ночью?

– Уже светает.

– Ты так проголодался, что готов идти за курочкой в кишлак по минному полю?

– Осточертела тушенка.

Вперед вышел Суворов:

– Ты кому мозги сношаешь, ишак отвязанный? Сбежать хотел?

– Нет!

Командир взвода приказал солдату:

– Положи ствол да свяжи этого шакала!

Боец выполнил распоряжение.

Левченко доложил комбату по связи о разоблачении предателя.

Маджитов сказал:

– Все верно, вы молодцы, что взяли эту тварь. Я получил от разведки очень интересную информацию по Абдурасулову. Так что, Миша, часа через два доставь-ка ко мне лейтенанта и тех солдат-узбеков. Пусть они и охраняют эту сволочь.

– Понял!

Переговорив с Суворовым, Левченко забрал Абдурасулова и бойцов-узбеков, посадил их на «ГАЗ-66» и выехал в Лангар.

Комбат уже ждал и спросил у Левченко:

– Ты допросил солдат?

– Как? Они по-русски ни бум-бум, а моих знаний узбекского для обычного-то разговора не хватает, не говоря уже о допросе.

– Ладно, я сам с ними поговорю.

В ходе допросов выяснилось, что солдаты видели, как Абдурасулов выходил к реке перед нападением арабов на пост тылового дозора. Впоследствии он прятался в укрытии, стрелял в небо. Когда из кишлака возвращались Левченко, Суворов и двое бойцов, именно Абдурасулов открыл огонь по ним, хотя с блока было видно, что это не духи.

Отпустив солдат, комбат позвал Левченко, передал ему смысл разговора.

– Получается, Миша, Абдурасулов открыл арабам путь на блокпост. Он специально выходил к тыловому дозору, чтобы отвлечь его внимание. И по вам стрелял, зная, что делает. Солдат же пытался убить потому, что один из них хотел разоблачить его. К счастью, это ему не удалось.

– Понятно, – проговорил Левченко и спросил: – А что за информацию сбросила по нему разведка?

– Очень интересная информация. Оказывается, еще на гражданке Абдурасулов хотел жениться на племяннице известного полевого командира Мадрасула. Тот, не будь дурак, завербовал студента, а затем заставил его пойти в армию. Все время нахождения в войсках Абдурасулов поддерживал связь с Мадрасулом. Скорее всего, у реки он встречался с человеком полевого командира. Тот сообщил ему о предстоящей атаке блока арабами и проинструктировал, что делать. Но подробности, я думаю, мы узнаем от самого Абдурасулова. Кстати, многие его родственники воюют на стороне духов. Так что заполучили мы хорошую мину замедленного действия в виде этого «пиджака». Но, как говорят у вас, сколько веревочке ни виться… Давай-ка, Миша, сюда этого ублюдка.

Допрос Абдурасулова длился недолго. Предатель пытался вывернуться, но комбат быстро превратил его физиономию в кровавое месиво.

Тот не выдержал, сорвался и прокричал:

– Ненавижу вас всех, вашу власть, вонючих партизан! Жаль, что арабы не перерезали всех.

Ударом в челюсть Маджитов оборвал истеричные крики Абдурасулова. Тот присел на корточки и тихо подвывал. Его надежды рассыпались, как карточный домик. Но такова участь всех предателей. Отвечать за подлость обязательно придется.

Левченко посмотрел на Маджитова и спросил:

– Что думаешь делать с ним, Карим?

– А что делают с подобными негодяями по законам военного времени?

– Значит, расстрел?

– А где гарантия, что родственники не вытащат эту тварь, если я направлю ее в вышестоящий штаб?

– Да, такой гарантии нет.

– Вот и я о том же. Ладно, не будем тянуть. Бойцов сюда!

Левченко вызвал тех же узбеков, которых хотел убить Абдурасулов. Предателя вывели на мост через реку. Он упал на колени, просил пощадить его, передать военной прокуратуре.

– Закрой пасть, сука! – крикнул комбат, посмотрел на Левченко и сказал: – Эта собака виновата в гибели твоего друга. Ты хотел отомстить. Предатель твой!

Михаил расстегнул кобуру, достал «ПМ» и выстрелил Абдурасулову в грудь. Тело полетело в реку.

Комбат добавил очередь из автомата и заявил:

– Так надежней будет. Эта порода живучая.

Левченко вставил пистолет в кобуру, пошел в казарму, где долго мыл руки. Он отомстил за своего друга Сергея Логинова.

Вскоре едва не погиб Влад Марин. Он пошел с саперами, хотел показать, где ставить мины на склоне. В это время боевик, затаившийся там, бросил гранату. Она покатилась под ноги командиру роты. Марин не растерялся и резко отпрыгнул в сторону. В момент взрыва он оказался в неглубокой яме и чудом остался жив. Это был третий случай, когда Марин мог, точнее, должен был погибнуть. Больше играть с судьбой ему было нельзя. По просьбе офицеров, однокурсников Марина, комбат добился перевода Владислава на должность заместителя командира батальона по вооружению и технике. Командиром третьей мотострелковой роты назначили Сергея Суворова.

Министр обороны Таджикистана рассмотрел коллективное письмо, а также представления к наградам. В батальон было направлено несколько машин с боеприпасами, продовольствием, новой формой.

Прислали новые «АК-74» с пластмассовыми прикладами и цевьем. На практике они оказались слабее прежних. Новые автоматы после отстрела двух магазинов часто клинило из-за изменения конструкции газового поршня затворной рамы.

Вместо орденов и медалей министр обороны присвоил Левченко, Марину, Суворову и посмертно Логинову очередные воинские звания – старший лейтенант.

В конце августа батальон получил приказ готовиться к наступлению. Куда и когда предстояло наступать, не сообщалось, но офицерам и без этого было ясно, что первым придется брать кишлак Даштишер. Оставлять в тылу укрепленный район духов было нельзя. Командование обещало пополнить батальон пехотой, применить для поддержки бомбардировочную и штурмовую авиацию, системы залпового огня «Град» и гаубицы «Д-30». Направление наступления подтвердилось чуть позже. Первым объектом штурма, как и предполагалось, явился кишлак Даштишер.

Комбат приказал Левченко подготовить минометы для обстрела селения.

Михаил ответил:

– Ни с базы, ни со второго блокпоста я достать кишлак не смогу. Предельная дальность стрельбы «ПМ-120» – пять тысяч семьсот метров. Мы отошли от первого блока в глубь обороны на два километра. До Даштишера с передовых позиций немного более шести километров. Чтобы выполнить задачу, мне необходима передислокация батареи на нейтральную территорию. Но дорога заминирована нами же, обочины и фланги тоже.

– Я все знаю, – ответил Маджитов. – Сегодня говорил об этом с начальством. Подполковник-связист, прибывший на базу, заверил меня, что все минное поле проутюжено танком, так что можно смело выдвигаться вперед.