Рэй - Сергей Викторович Вишневский

В прямом. Мед или... или ещё что-нибудь... придумай, не знаю, — произнес учитель не отрывая головы.

— А травы?

Фил оторвал голову и взглянул на ученика.

— Куда ты складываешь еду, когда ешь? — спросил он.

— В рот...

— А рот у тебя где находится?

— На голове.

— Попробуй начать ей думать... иногда помогает...

***

— Семь! — громогласно произнёс гном в ритуальной броне, украшенной золотом. Его голос был оглушительным не только из-за силы голосовых связок, но и из-за акустики зала. — Семь тысяч лет наш род ведёт свою историю! Семь тысяч лет наш род занимается винокурением! И сегодня, в день нашего общего праздника, я рад представить вам...

Тут, стоявший на столе, перед парой сотен бородатых карликов, гном обернулся и махнул рукой.

— Слеза горы Искрам! Чистейшая вода! Пшеница! И семь перегонок!

Двое гномов в таких же старых ритуальных доспехах внесли бочку, которую водрузили на стол рядом с главой рода, вещавшего со стола.

— Бору! — громко прокричал один из гномов в ритуальных доспехах и протянул главе рода ритуальный молоток и специальный краник.

Тот принял инструмент, прижал к боку бочки кран, у самого дна, и как следует ударил молотом. Тот вошёл за один удар, и гномы взорвались ликующими криками.

Подгорные коротышки потянулись к бочке. Каждый наливал себе в кружку подготовленного священного напитка. Гномы толпились у бочки, пока у каждого в кружке не оказалось по приличной порции. Когда слезы досталось всем, глава рода снова забрался на стол и поднял кружку над головой.

— За род! За Тубрак! — громко произнес он.

Гномы повторили за ним и весь зал огласился слитным ревом:

— ЗА ТУБРАК!

Гномы слитно опрокинули содержимое кружек, но вместо совместного рева повисла полная тишина.

— Кхук... — раздалось среди толпы.

Гробовая тишина продолжалась секунды, после чего один из гномов поднес кружку ко рту и выплюнул обратно «священный ритуальный напиток».

— Какого черта?!! — воскликнул Бору — глава рода и метнулся к бочке.

Быстро ее осмотрев и не найдя никаких следов вмешательства, он с силой влепил могучим кулаком по крышке. Та, словно держалась на честном слове, подпрыгнула и перевернулась.

На ней, русскими буквами было написано:

«БОРУ — МУДАК»

Чуть ниже, другим почерком было добавлено:

«И ЖМОТ!»

Глава 15

Знаете, я до сих пор не понимаю, почему этот способ канул в бездну времен.

Нет, я сейчас не про наши тренировки, не про подход к магии моего учителя, а о тех самых «Стихийно-заряженных взвесях».

А...

Собственно о взвесях.

Суть подхода проста до тупости и в то же время ни разу не очевидна.

Для начала материал. Для того, чтобы засунуть в материал сложную структуру, из нескольких поменьше, она должна отвечать определенным параметрам. И самое важно тут — совместимость со стихиями. Она должна иметь способность течь, но при этом не должна быть водой, чтобы могла худо-бедно поддерживать форму. Это позволяет сложить в материал уже целых две стихии, а это, на секундочку, больше половины конструктов для исцеления.

И да, всем тем идиотам, что считают «жизнь» самостоятельной стихией, могу передать пламенный привет и стену. Да, стену покрепче, в которую они могут со всей дури влететь лбом.

Как бы не крутили эти самые фанатики, но ни одно заклинание «жизни», как они выражаются, не будет работать без базовых структур воздуха, воды и земли. Без огня — может. Без воды, воздуха или земли — нет.

Что-то мы не туда ушли.

Не суть.

Суть в том, что найдя подходящий материал, вам достаточно воздействовать комплексными структурами на них, и вуаля, у вас получается готовое снадобье от живота, для заживления раны или от лихорадки. Да, оно в десятки раз слабее той же структуры, воздействующей напрямую, но это работает.

И вот тут, вроде бы, к чему это все, и зачем возня с медом?

Дело в том, что исцеление — это не «Росчерк Сармата». Тут все намного сложнее.

Взять ту же «Заживляющую длань». Вроде всё просто? Собрал довольно сложную структуру, положил руку на рану и вуаля! Все срослось!

Но тут начинаются нюансы. Первый — глубина потока заклинания. Дашь глубже и можешь получить разрастание тканей вокруг раны и за ней. Если нога — не страшно, а если это живот? Внезапно, один участок кишки становится толще, мощнее, сальники увеличиваются и... Получите заворот кишок через пару дней. В разросшемся участке просто застрянет дерьмо.

Или, к примеру, «Дыхание Суко». Отличная штука от лихоманки, но вот беда. Там участвует сила смерти. Сколько ее нужно, чтобы выбить инфекцию из дыхательных путей? Вернее не так. Сколько нужно вложить силы смерти, чтобы уничтожить грязь в дыхательных путях и не уничтожить плоть во рту, глотке и легочных мешках? Угадаете?

Понимаете о чем я?

Все это крайне сложно. Нет точных расчетов, а главное, нет навыка и практики. Это все дорабатывается и отрабатывается столько раз и так часто, сколько потребуется целителю, чтобы он начал чувствовать чужое тело и понимать, сколько ему нужно.

Давайте не будем возвышать целителей и причислять их к чудотворцам.

У каждого целителя приличное кладбище за спиной.

А тут...

Тут же можно не создавать никакой структуры. Не надо дозировать силу. Заклинание можно вообще не учить. Надо просто нанести нужные структуры на горшочек или какую-нибудь склянку и запустить силу.

Да, это не руны.

Не будет самоподдерживающегося эффекта. Не будет усиления или других рунных моментов. Мне приходилось вливать каплю силы каждый раз, когда я брал горшочек, а затем еще и держать контакт с телом больного пару минут, чтобы дать подействовать «снадобью».

Однако, это было гораздо проще.

Чудовищно проще.

Настолько, что за медицину я взялся... гораздо позже.

Нет, действительно. Этот подход решал почти все задачи, что у меня появлялись и смысла рваться изучать целительство у меня банально не было.

Но жизнь наемника, особенно охотника за магическими тварями... Она вносит свои коррективы, поэтому я все же добрался до целительства. Хотя...

Нет, вы знаете, дело было не в наемниках, и не в том, чем мы занимались. Дело было исключительно в моем мировоззрении и моей порядочности.

Начиналось то все довольно прозачино.

Мы ехали на восток, в Гельшталь.

Я на одноосной повозке, с серой невысокой и невзрачной кобылкой, которую я назвал «Тучка». Рядом со мной Шена, за спиной на спальных мешках и шатре — Роди. Впереди меня еще одна,