Тибет: сияние пустоты - Елена Молодцова

На пятый день появляется дхьяни-будда Амогхасиддхи, а вместе с ним и свет, идущий из мира демонов; сам Амогхасиддхи испускает зеленый свет первичного элемента воздуха. Он держит в объятиях Зеленую Тару, Спасительницу. В этот день пребывания в бардо душа, обладающая сознанием, но лишенная своего земного тела, будет находиться под очень сильным воздействием накопленных ею в предыдущих жизнях эмоций зависти, а потому внимание ее будет устремлено к красному свету, испускаемому мрачными духами зависти. Зависть непроизвольно влечет душу к этому свету, но если поддаться такому влечению, то неизбежным будет рождение в мире завистливых духов.

Душа, обученная на земле и направляемая словами ламы, должна стремиться получить убежище в великом сочувствии Амогхасиддхи и Тары, ибо сострадание ко всему живому является их главной чертой. Испускаемый ими зеленый свет служит для души путеводной звездой (ведь Тара – это Звезда), которая помогает избежать пути, порождаемого завистью, и тем самым научиться преодолевать в себе эмоцию зависти, заменив ее эмоцией сострадания, сочувствия, жалости (нужно найти, за что можно пожалеть того, кому вы завидуете, в чем он достоин вашего сострадания). Так можно изменить и очистить свою природу для следующей жизни. Растерянная душа спасется, если сумеет преодолеть свой страх, который доминирует в состоянии бардо. Помощь в преодолении страха как в земной, так и в посмертной жизни – одна из функций Амогхасиддхи и Тары, имеющих характерную мудру (жест) бесстрашия и зеленый цвет.

Все предстающие в этом бардо божества прекрасны и полны благосклонности, но самая прекрасная из всех – Зеленая Тара, которую в Тибете называют Долма, Спасительница, ибо она призвана спасать все живые существа. Чтобы узнать эту богиню в бардо, надо было хорошо изучить ее облик в земной жизни, и именно для этого служили ритуальные изображения божества. На танке и в скульптуре каждый жест и каждый штрих имеют свой смысл, точнее, несколько смыслов, понимаемых в зависимости от подготовки верующего, поэтому на Востоке принято изучать танку медленно и внимательно, никуда не спеша. Смотреть следует долго и пристально, чтобы не только запомнить характерные детали и услышать живую музыку цвета, но и почувствовать образ, мысленно слиться с ним, что очень помогает в посмертной жизни. Жесты, поза, цвет божества – все исполнено значения. И чем лучше поймет и запомнит их верующий в процессе прижизненного почитания, тем легче будет ему в бардо.

Зеленая Тара имеет только одно лицо, хотя у тибетских богов их может быть много, и это символизирует единое знание Тары, одновременное и целостное понимание ею всех событий. Ее вытянутая правая нога говорит о преодолении всех препятствий на пути к Просветлению, а также о постоянной готовности спуститься в мир, ведь Тара – бодхисаттва. Левая подогнутая нога символизирует понимание богиней всех качеств. Ее украшения и орнаменты говорят о полном наборе заслуг и познаний. Правая рука богини пребывает в мудре «дарующей дары» и свидетельствует о ее совершенном милосердии, левая рука – в мудре «защиты», дарующей защиту и избавление от страха. Она держит цветок лотоса, который указывает на дарование ею радости всем живым существам. Трон в форме луны символизирует ее мудрость, раскрашенные лепестки лотоса на нем – ее сострадание. Зная все это при жизни и увидев богиню после смерти, умерший сразу поймет, чего следует от нее ждать.

Илл. 50. Зеленая Тара

Лучшее изображение в бронзе Зеленой Тары принадлежит Дзанабадзару, о котором мы уже подробно рассказывали. Божественность человека и человечность божества как нельзя лучше показаны в этой совершенной скульптуре, обладающей всеми достоинствами и лишенной недостатков. Взглянувший на нее навсегда запомнит образ Тары, что поможет ему как в этой, так и в той жизни, а читатель поймет, почему так трудно выполнить наставление ламы не привязываться к божествам.

Но лама упорно повторяет умершему, что все проходящие перед его взором реальности не приходят извне его существа, но существуют извечно внутри его интеллекта, и именно его собственный интеллект, а не что-либо иное, развертывает перед ним свои образы, как это было и в земной жизни. И надо научиться ничего не бояться и ни к чему не привязываться, но узнавать истинную сущность вещей и оставаться в состоянии, как бы лишенном мысли.

На шестой день перед умершим появляются все 42 мирных божества одновременно. На седьмой день выходят видьядхары – держатели знания, мгновенного озарения. Они представляют божественную форму тантристского Гуру, обладающего властью над магическими аспектами универсума. Видьядхары – божества не мирные и не гневные, они занимают как бы промежуточное положение между теми и другими.

Если умершему не удалось узнать в мирных божествах проекции своего собственного ума и войти в состояние Освобождения на этом этапе, то с восьмого по четырнадцатый день происходит выход ужасных гневных божеств. Перед умершим проходят 58 пламенеющих, яростных, пьющих кровь божеств, которые на самом деле представляют собой прежние мирные божества, только в измененной форме.

Ужасный Будда-Херука, а Херука значит Пьющий Кровь, черного цвета, выходит к человеку, но на самом деле это Вайрочана. Темно-голубой Ваджра-Херука, Ратна-Херука и другие гневные божества – это те же мирные боги, что проходили перед умершим в первые семь дней.

Мирные божества олицетворяли собой тончайшие человеческие чувства, проистекающие из сердца. Импульсы, рожденные сердцем, предшествуют тем, что рождены умом. Гневные божества – это воплощения рассуждений, они происходят из мозга, поскольку импульсы, возникающие в сердце, трансформируются в рассуждения сухого ума. Поэтому гневные божества и являются измененными формами мирных божеств. Важно узнать в них проекции своих собственных мыслей.

При этом следует постоянно помнить, что иллюзорное тело умершего имеет природу Пустоты, а Владыка Смерти (бог Яма) – это галлюцинация, впрочем, как и все другие боги. Пустота не может повредить Пустоте, а потому в какой бы устрашающей форме ни являлись гневные божества и какие бы устрашающие действия они ни предпринимали, никаких оснований для страха и паники все равно нет.

Задача узнавания на данном этапе – это задача преодоления своего страха, изменения своей природы, и если человек решает ее, то он освобождается, узнав в происходящем формы своих собственных мыслей. По сути дела, находясь в бардо, умерший изливает накопленные им в течение жизни мысли и чувства, осознавая их иллюзорность и тем самым очищая свою природу либо для следующей жизни, либо для достижения Освобождения. По крайней мере, он имеет здесь такую возможность, и только от него зависит, как он ею воспользуется. Но ведь точно то же самое было и при земной жизни.

Если же умерший не сумел и на этом этапе воспользоваться предоставляющейся возможностью достичь Освобождения, то он попадает в следующее бардо, бардо поисков перерождения. Здесь также задача-максимум – достичь Освобождения, но на данном этапе она становится почти невыполнимой; задача-минимум – достичь как можно лучшего перерождения.