Похождения соломенной вдовушки - Анастасия Соловьева

– Выход есть, – успокоил Палыч. – Я могу вас с человеком свести.

– Ой, ради бога!

– Только это будет дороже. Ему надо дать за хлопоты. И у меня тоже свой процент.

– Мы немедленно едем к этому человеку! – Бабри вскочила из-за стола. – Настя, вы останетесь здесь. Вот вам деньги – заплатите по счету.

– Поехали!

Барби тяжело опустилась за руль ярко-красного «мерседеса». Палыч, гордый таким знакомством, поспешил усесться рядом с ней.

– Я те буду дорогу показывать. Тут недалеко. На твоей ласточке докатим за пять минут.

– Скажите, какие у него цены?

– Он сам вам все скажет. – Палыч хитренько улыбнулся. – А мне много ль надо, старику?

Нужный человек жил на окраине Дубровска, в новеньком деревянном доме, выкрашенном желтой краской. Барби с Палычем ушли и отсутствовали довольно долго. Я даже задремала, ожидая их возвращения, – сказывалась усталость последних дней. Разбудил меня трубный голос барби. Спросонья мне показалось, что гремят трубы архангелов, возвещающие о конце света.

– О господи! – вопила барби. – Теперь все пропало! Всему конец!..

– Давайте членораздельно и по порядку, – попросила я. Мне очень хотелось потереть глаза, но я никак не могла вспомнить, красила ли я их сегодня утром. – Что они вам сказали?

– Лучше бы я туда не ходила! Палыч – как только мы с вами сразу не поняли? – обычная подсадная утка! Они в своем поганом Дубровске рассчитывают за счет нашего банка все свои материальные проблемы решить!

– Они назвали большую сумму?

– Астрономическую! Мне такую взять негде!

– Может, вы попросите у отца?..

– Папа болен. И вообще он не дает мне никаких денег, кроме карманных. То, что на карточке. Двести, максимум триста тысяч, а они заломили...

– Но если вы объясните своему папе...

– Да я замучилась уже объяснять! То он проигрался, то наделал долгов. – Я догадалась, что она говорит о муже. – А то его шантажирует любовница.

– Но на этот раз, я вас уверяю, ваш муж совершенно ни в чем не виновен.

– Да что вы делаете из меня дуру?! Думаете, я не понимаю, к чему ваши уговоры. Вам нужно одно – машину забрать! Вы его очередная подстилка!..

Барби заплакала горько-горько, и я неожиданно почувствовала свою глубокую вину перед ней.

– Ну послушайте, Светлана... Ведь между нами ничего не было.

– Как же – не было?! – рыдала барби. – Было!

– Да нет.

– Значит, вы просто не успели! Это я помешала вам!.. Зачем он привел вас домой?! Чаи гонять в третьем часу ночи?!

– Простите меня, Света. Я... сама не знала, что делала. В неадеквате была, как говорят теперь молодые.

– Он сказал... этот, как его...

– Палыч?

– Нет, другой. Виктор, хозяин дома... Он, сказал, завтра во всех газетах напишут, что член правления такого-то банка угнал машину у соседки, если я им до завтра не заплачу...

– Запомните, безвыходных положений нет. Мы сейчас что-нибудь придумаем!

– И вас они водят за нос! Не возвращать вам машину они не имеют никакого права! Это они специально, из-за него...

– Не плачьте, Света. Я вам сочувствую.

– Если бы не дети... я бы с ним... ни одной минуты... А-а-а...

Я пересела на пассажирское место и аккуратно погладила ее по волосам-вермишелинкам.

– У Никиты операция была в прошлом году на почке, – продолжала трубить барби, заливаясь слезами, – он даже к нему ни разу в больницу не пришел...

– Вы сейчас об этом не думайте. – Машинально я пыталась распрямить непослушные вермишелинки, но они закручивались снова и снова. – Вы успокойтесь, потому что...

Но в эту минуту у меня зазвонил мобильный, не дав мне донести до барбиного сознания простую и важную мысль о том, что в наших нелегких обстоятельствах необходимо сохранять спокойствие и ясность рассудка.

– Людмила, как настроение? – послышался из трубки голос мужа. – Как ты себя чувствуешь? Отдохнула?.. Ты плачешь?.. Что с тобой опять?

– Не волнуйся, Вадик, это не я.

– А кто?

– Одна женщина. Ее муж угнал у меня машину. То есть на самом деле он ничего не угонял, но его из-за этого арестовали.

– Люда, что ты говоришь? Повтори!

– Я говорю, что, пока мы с тобой были врозь, у меня угнали машину... как бы не по-настоящему. Она теперь в милиции в Дубровске. Он тоже в милиции. А его жена плачет, потому что не хочет скандала, а они деньги вымогают у нее.

– А ты вообще где?

– Я тоже в Дубровске.

– Где именно?

– На улице Рысакова.

– Вот там и оставайся. Я сейчас приеду за тобой.

– Вадик, ты что? Зачем?

– Люда, ты слышишь?.. Только никуда не уходи с этой улицы!

– Вадик! Но ты даже не знаешь, где находится этот Дубровск!

– Пятьдесят восьмой километр Холщевского шоссе. Тысячу раз бывал в этом городе. Жди! Через час я буду.

– Кто это звонил? – Барби перестала плакать, вынула из сумочки пудреницу и тщетно попыталась привести в порядок распухшее лицо.

– Мой муж. Он сказал, что сейчас приедет.

– Зачем?

– Просто так... Он волнуется за меня.

– Неужели такое еще бывает... – Барби вздохнула.

– Ну, бывает, как видите. Только горю нашему с вами он вряд ли сможет помочь. Мой муж – взрослый ребенок.

– Это все равно лучше, чем недоразвитый взрослый.

– Не отчаивайтесь, Светлана. И потом, не стоит ни на чем так уж циклиться.

– Господи, да если бы не он, разве я бы сейчас сидела на этой проклятой улице? Ломала бы голову, где достать деньги? Умасливала бы этих ментов паршивых?! Ни-ког-да!!!

И она что было сил стукнула кулаком по клаксону.

– Люда, я на улице Рысакова. Где тебя искать? Ближе к центру? Ты в машине? Красный «мерседес»? Все. Я вас вижу! – Последнюю фразу Вадим произнес, уже приближаясь к нашей машине.

– Садись, – пригласила я. – Знакомься. Это Светлана. Мой муж – Вадим Георгиевич.

– Я вам страшно благодарен, Светлана. – Вадим улыбнулся и торопливо заговорил, обращаясь к барби. – Вы не подумайте ничего плохого... Дело в том, что моя жена человек в высшей степени разумный, но в последние дни с ней что-то не то делается... Это все результаты стресса. В общем, спасибо вам огромное. Вы дали Людмиле возможность немного отдохнуть... прийти в себя. Час назад она говорила мне какие-то странные вещи по телефону. А теперь как, все в порядке, Люда? Милиция больше тебя не беспокоит?