Эльфийский для любителей - Наталья Мазуркевич

– Ах вот зачем жена нужна?! – прикрикнула я на Риска и ногой топнула.

Гном хохотнул и обнял меня за талию.

– Не… это бабка. А жена – за капиталами мужниными следить, слуг к порядку призывать, следить, чтоб муж от рук не отбился и всячески оберегать его от душевных потрясений, наливая суп по своему выбору и выдавая одежду для ношения по собственному вкусу. – На этой фразе Риск погладил вышитого на свитере василиска. – Чтоб чужие дамы не покушались.

– Это затем вы эту тряпку напялили? – «понял» Алест.

Я споткнулась и, грозно щурясь, обернулась к нему. Риск хмыкнул и перехватил меня за локоть.

– Это не тряпка, – процедила я сквозь зубы.

– Это подарок моей будущей жены, – подтвердил истинную ценность свитера гном. – И кажется, мой новый знакомец, вас она сейчас от души приласкает.

– Кто? – удивился эльф, и тут его взгляд остановился на красной от злости мне. – Тари?!

– Я почти восемнадцать лет Тари, – прошипела я. Нет, конечно, в чем-то Алест был и прав – для показа зимней коллекции одежды в Аори мой свитер, может, и не годился. Я и сама понимала, что ему далеко до шедевров гномьих вязальщиц. Но! Никому не позволено так говорить о моем месячном труде. Даже если он был напрасен, даже если…

– Мелкая, да глупый он. Ничего в вещах не понимает. Эльф, что с него возьмешь, – старательно принялся успокаивать меня Риск. – Ну не обижайся ты так на него. Он дурного не хотел. По глупости.

Я тяжело вздохнула. Вспышка гнева медленно уходила в прошлое, а в настоящем я начала сомневаться, не подвел ли мой гномий друг беднягу Алеста под мой гнев. Риск-то знает, как я к своим вещам отношусь, кровью и потом политым. А тут еще и руки себе все исколола, пока вышивала. Маленькая была, глупая, нет чтобы в лавку сходить, заказать. А потом матери продемонстрировать, какая из меня мастерица. И ведь все равно не оценила. Только Риск был рад. По-настоящему. Искренне.

– Идем, – коротко бросила я и предупредила: – И, Алест, выбирай выражения, пожалуйста. Думать ты можешь что угодно, но…

– Я понял… – Эльф грустно вздохнул. Сам был не рад, что повелся на провокацию. А в том, что его красиво подставили, сын Владыки нисколько не сомневался. Плавал, знал, как оно бывает. И все равно язык вовремя не прикусил.

– Не дразни его, – тихо попросила я, когда мы вышли из подземелья и Алест бросился забирать куртку из гардероба.

– Не буду, – приложив молот к груди, грустно пообещал Риск. – Но эльф… Сложно удержаться.

– Тогда не делай ценой своего развлечения наши с ним отношения. Он тоже мой друг, и я не хочу выбирать между вами.

– Я понял, – совсем как Алест недавно, вздохнул гном.

Я потрепала его по вьющимся лохмам и чуть-чуть дернула за бороду. Сделай это кто-то еще – сграбастали бы этого наглеца в охапку и познакомили бы с кулачищами, но на мою выходку Риск только хмыкнул и ухо подставил. Дескать, чеши давай, раз уж я котика вынужден изображать.

Алест вернулся достаточно быстро: встав в самый хвост очереди, милостью духов и очарованием своих ушей он оказался в ее голове и, обворожительно разулыбавшись с гардеробщицей, получил свою вещь. Даже жетончик с номером у него забыли забрать, отчего эльф повел себя как герой и лично отдал его хозяйке курточного царства.

– Ты уходишь? – спросила я, наблюдая, как эльф одевается.

– Нет, просто слегка замерз. Привык уже к постоянному присутствию печи в аудитории.

– Это вам не леса… – фыркнул Риск и замолчал, нарвавшись на мой предупреждающий взгляд.

– Что ж, раз уж мы решили все проблемы с одеждой, начнем все-таки экскурсию. Сначала мы посетим столовую. Именно здесь ежедневно, по будням, мы обедаем, а кто-то даже ужинает. Лучшие блюда, конечно, присутствуют за нашим столом. Если ты посмотришь внимательнее на кухонных рабочих, то увидишь гномочку. Не переходи дорогу дедушке, а то придется нам подгоревшей кашей давиться, – предупредила я. – Далее – актовый зал…

Экскурсия затянулась на пару часов. Мы облазили каждый закуток факультета, а Риск, который и здесь остался настоящим гномом, тщательно зарисовывал все повороты, тупики, аудитории и неожиданно обнаруженные предметы.

Так на третьем этаже мы нашли статую бога Эсталиана в человеческий рост. Судя по выражению лица, лепили бога не с эльфа, а с более сговорчивого полукровки. Но и в том почитание богов было не сильно, а потому он уныло таращился куда-то вниз, наверняка на мешок с деньгами. Увы, узнать точно, что эльфийский покровитель в лице полукровки так старательно не выпускал из виду, не удалось. То ли по религиозным, то ли по каким другим соображениям, объект божьего интереса в мраморе не изваяли.

Еще одной неожиданностью стала карикатура на магистра Даорисия, которую старательно, высунув от усердия язык, рисовал Маркус.

Он не замечал ничего вокруг, выцарапывая профиль литературоведа на дальнем шкафу. Преподаватели в эти складские дебри списанной, но не увезенной мебели не ходили, а вот студенты часто проводили свободное время именно здесь. Схожесть с оригиналом, неповторимая манера рисования и общая нелюбовь адекватной части студенческого поголовья к магистру могли принести неизвестному творцу всеобщую славу и любовь.

– Вот так, – любуясь результатом, возвестил рыжий и разогнулся. А после сделал величайшую глупость – быстрым росчерком подписал свою работу.

– Не-е… – застонала я, но договорить не успела. Маркус подпрыгнул от неожиданности и ударился о выступ шкафа. Глаза его лихорадочно метались, видимо, выискивая магистра.

– Та-а-а-а-ари, – потирая ушибленную голову, выдохнул парень. – Ну за что?

– За дурость, – объяснила я закон мебельного воздаяния. – Нечего было портить, а потом оставлять улики против себя. Зачем подписался?

– Ну так…

– Страна и безымянных героев помнит и гордится. А по известным – скорбят и плачут, ибо не оставит Даорисий от тебя и мокрого места. Ты сам взорвешься, когда вновь услышишь балладу о роковой любви Тарвиэла и Мариситы. Или…

– Не напоминай, – взвыл Маркус.

– А если он у тебя еще что-нибудь вести будет? Или принимать выпускной экзамен? Вот спорим, так оно и будет. Придешь сдаваться – а он в комиссии сидит и ехидно скалится. Все тебе припомнит – до последнего зевка на последней парте.

Я замолчала, спиной чувствуя, что что-то не так. Быстро сориентировавшись, затащила в импровизированный склад гнома с эльфом и сделала знак молчать. Если все вместе попадемся – Даорисий не только Маркусу припомнит издевательства над своей рисованной шевелюрой.

– …я должен это подписывать? Я что – ректор? Пусть он сам решает, как оборотней обучать в полнолуние. Преподаватели не согласны жизнью рисковать!.. А кто согласен – я сам на порог не пущу. Незачем мне тут эти отчаянные. Чему они детей научат?!

В ответ на тираду чей-то высокий голосок принялся доказывать нелогичность такого решения и просил немножко потерпеть и дать шанс всем кандидатам.