Дневники вампира. Возвращение: Сумерки - Лиза Джейн Смит

Мэтт тут же отвернулся и встал к ней спиной, но Тами бросилась к нему и повисла у него на спине.

- Мэтт Хонни-батт, - проворковала она. – Ты вернулся. Я знала, что ты вернешься. Но зачем ты притащил эту уродливую старую шлюху? Как же мы сможем...

Елена вышла вперед, потому что Мэтт уже поднял свою руку. Она была уверена, что Мэтт ни разу в жизни не ударил женщину, однако он был довольно чувствителен в некоторых темах. Таких, как она.

Елене удалось встать между Мэттом и удивительно сильной Тамрой. Она прятала улыбку, рассматривая одежду Тами. В конце концов, всего несколько дней назад она вообще не понимала табу на человеческую наготу. Теперь она это поняла, но это уже не казалось таким важным, как раньше. Люди были рождены в самой лучшей одежде – коже. Нет никаких причин, как думала она, носить фальшивую кожу, если только не становится холодно или некомфортно без нее. Но общество утверждало, что быть голым – значит быть безнравственным. И Тами пыталась быть безнравственной несколько ребячливым способом.

- Убери от меня руки, старая шлюха, - зарычала Тами, поскольку Елена держала ее, мешая подойтик Мэтту, а потом Тами покрыла ее трехэтажным матом.

- Тами, где твои родители? Где твой брат? – спросила Елена. Она проигнорировала обидные слова – они были всего лишь звуками – но она видела, как у Мэтта побелели губы.

- Ты извинишься перед Еленой прямо сейчас! Извинишься за то, что так разговариваешь! – потребовал он.

- Елена – зловонный труп с червями, копошашимися в ее глазницах, - пропела Тамра. – Но мой друг сказал, что при жизни она была шлюхой. Действительно, - тут последовал поток непристойностей, который заставил Мэтта задохнуться. – дешевой шлюхой. Понимаешь. Ничто не может быть более дешевым чем то, что отдается бесплатно.

- Мэтт, не обращай внимания, - спокойно сказала Елена и повторила. – Где твои родители?

Ответ смешался с потоком ругательств, но это была история – правдивая или нет – что мистер и миссис Брайс уехали в отпуск на несколько дней, а Джим сейчас со своей девушкой, Изабель.

- Хорошо, думаю, я должна помочь тебе переодеться в нормальную одежду, - сказала Елена. – Сначала ты примешь душ и смоешь всю эту рождественскую мишуру.

- Только попробуй, ха-ха! Только попробуй, ха-ха! - ответ был чем-то средним между ржанием лошади и человеческой речью. – Я склеила все это к себе клеем-моментом, - добавила Тами и начала хихикать на высокой и истеричной ноте.

- О господи...Тамра, ты понимаешь, что если в доме не будет какого-нибудь растворителя, тебя отвезут в больницу?

Ответ Тамры был грязным. И внезапно появился неприятный запах . «Нет, не запах, - думала Елена. – А удушливое, заставляющее желудок сделать сальто, зловоние.

- Упс, - Тамра снова истерично захихикала. – Пардон муа. В конце концов, это натуральный газ.

Мэтт прокашлялся:

- Елена...я не думаю, что мы должны оставаться здесь. Ее выходки и все...

- Они боятся меня, - захихикала Тамра. – Не так ли? – сказала она внезапно более низким голосом.

Елена посмотрела Тамре в глаза:

- Нет. Мне просто жаль маленькую девочку, оказавшуюся не в том месте и не в то время. Но, думаю, Мэтт прав. Мы должны идти.

Манера разговора Тами тут же изменилась:

- Простите...Я не понимала, что у меня такие гости. Мэтт, пожалуйста, не уходи.

Потом она шепотом сказала Елена:

- Он в порядке?

- Что?

Тами кивнула на Мэтта, который тут же повернулся к ней спиной. Он выглядел так, как будто чувствовал ужасное, отталкивающее очаровние от смехотворного поведения Тами.

- Он. С ним все хорошо?

- Мэтт, посмотри на это, - Елена держала маленький тюбик клея. - Я думаю, она приклеила клеем всю эту мишуру к себе. Мы должны позвонить в Службу Защиты Ребенка или куда-нибудь еще, потому что никто не может сейчас отвести ее в госпиталь. Знали об этом ее родители или нет, они не должны были оставлять ее одну.

- Я просто надеюсь, что они в порядке. Ее семья, - мрачно сказал Мэтт, выходя из дома с Тами, холодно провожающей их до машины и говорившей о том, «как хорошо провели время», «все они»

Елена тревожно смотрела на него с пассажирского места – без удостоверения личности и водительских прав, она, конечно, не могла водить:

- Может нам лучше отвезти ее в полицию? Ох, какая бедная семья.

Мэтт долгое время ничего не говорил. Его подбородок был твердым, а рот мрачно сжат:

- Я чувствую, что я ответственен за это. Я имею в виду, я знал что с ней что-то не так – и я должен был сказать об этом ее родителям.

- Ты разговариваешь как Стефан. Ты не несешь ответственность за каждого, с которым встречаешься.

Мэтт благодарно на нее взглянул и Елена продолжила:

- Вообще-то я собираюсь попроситьБонни и Мередит сделать одну вещь, которая докажет, что ты не ответственен. Я собираюсь попросить их проверить Изабель Сэтоу, девушку Джима. Ты никогда с ней не встречался, но Тами – возможно.

- Ты думаешь, что она тоже это получила?

- Я надеюсь, что Бонни и Мередит выяснят это.

Бонни остановилась, как вкопанная, почти выпуская ноги миссис Форбс из своих рук:

- Я не пойду в эту спальню.

- Ты должна. Я не могу тащить ее одна, - сказала Мередит и вкрадчиво добавила. – Слушай, Бонни, если ты пойдешь со мной, я расскажу тебе одну тайну.

Бонни кусала свои губы. Потом она закрыла глаза и позволила Мередит вести ее шаг за шагом в этот дом ужасов. Она знала, где находился спальня родителей Кэролайн – в конце концов, в детстве она часто играла в этом доме. Прямо по коридору и направо.

Она была удивлена, когда Мередит остановилась, сделав всего несколько шагов.

- Бонни.

- Что?

- Я не пытаюсь напугать тебя, но…

Это как раз и испугало Бонни. Ее глаза тут же открылись:

- Что? Что?

Прежде, чем Мередит успела ответить, она обернулась назад и увидела, что.

Кэролайн была сзади нее.Но она не стояла. Она ползала – нет, она удирала, так же как она это делала на полу дома Стефана. Как ящерица. Ее бронзовые волосы были нерасчесанными и свисали на ее лицо. Ее локти и колени торчали под немыслимыми углами.

Бонни закричала, но давление дома, казалось, выпустило весь воздух из ее легких. Единственный эффект, который возымел ее крик – Кэролайн посмотрела на нее быстрым движением своей, подобной рептилиям, головы.

- О Господи…Кэролайн, что случилось с твоим лицом?

Один ее глаз был черным. Или, вернее, багрянисто-красным, так раздувшийся, что Бонни знала - он скоро станет черным. На ее челюсти был еще один опухший кровоподтек.