Дары Ангела - Марина Серова

– Это все? – деловито уточнил подросток.

– Пока да, может, тебе придется показания дать в полиции. Справишься? Приводов нет?

– Бог миловал. Только зря вы это, с ментами связываться – себя не беречь.

– У нас есть знакомые, цепляться не станут, – усмехнулась я, имея в виду Муромцева.

– А, ну тогда ладно.

С мальчишкой мы расстались если не довольные друг другом, то без претензий.

* * *

Поднялись в квартиру. Я первым делом проверила ее безопасность – все «маячки» на месте, значит, посторонние не вторгались. Вероника ринулась смотреть почту, так как я покаялась, что забыла утром сообщить о письме Сергея.

– Этому бедному ребенку нужна помощь, – проговорила девушка, включая ноутбук.

– Помощь нужна очень многим детям. Тезка неплохо справляется, учитывая обстоятельства. Если хочешь, потом спросим адрес, напросимся в гости с подарками. Только нужно деликатно, такие неустроенные подростки часто имеют гипертрофированное чувство собственного достоинства. Он будет врать, что не голодный, мама сварила вкусный суп, чтобы не признаваться, что мать валяется в пьяном или, как вариант, наркотическом угаре.

– Откуда знаешь?

– Опыт, сын ошибок трудных, – хихикнула я и отправилась на кухню, разбирать покупки и готовить простенький обед.

* * *

– Женька, что ты планируешь делать с этой встречей? – допытывалась Вероника во время еды.

– Пока не придумала. Импровизации всегда мне лучше удаются, так что сориентируемся на месте.

– Думаешь, они надеялись найти в сумочке монету?

– Конечно, тут и гадать нечего. Они же понимают, что слежку мы замечаем, в номер забраться к нам пытались. Значит, ничего по-настоящему ценного в квартире не оставим. А куда денет недоверчивая девушка очень ценную вещь?

– Зашьет в подкладку универсальной одежды. Например, во всегда дождливом Питере подойдет легкая куртка или плащ.

– Так поступит очень недоверчивая и умная девушка, – хихикнула я, – а просто девушка положит в сумочку и будет везде таскать с собой.

– Значит, они меня еще и умной не считают, – насупилась Вероника, – хотя, если Максим со всем этим связан, дура я и есть.

– Это же хорошо. – Девушка изумленно вскинула на меня глаза, ища в словах подвох. – Да. Хорошо. Всегда легче переиграть противника, если он тебя недооценивает.

– Может, ты и права.

– Что нового у Сергея? – сменила я тему.

– Так, ничего особенного, – залилась румянцем Вероника.

Я молча усмехнулась. Интересно, если «ничего особенного», то о чем они половину ночи разговаривали?

* * *

После обеда пришло письмо от моего добровольного помощника. Хакер писал, что справился на удивление быстро, только потому, что заметил в деле Чернова некоторые документы. Вернее несколько докладных записок о захоронениях. Копнув в этом направлении, хакер установил, что Чернов не только лично расстрелял, но и собственноручно похоронил родственников жены.

Я скосила глаза на сидящую рядом Веронику, девушка стойко переносила очередной удар.

Все Мещерские – отец, мать и братья Ольги – похоронены на старинном питерском кладбище. В фамильном склепе дореволюционной постройки. Кладбище носит название «Смоленское» и существует в наши дни. Несмотря на то что многие надгробия и изваяния признаны историческими памятниками, у государства не находится времени и средств навести там хотя бы подобие порядка. Так что весьма вероятно, что нам не удастся обнаружить склеп в целости и сохранности.

Я снова бросила взгляд на Веронику.

– Мы ведь все равно проверим?

– Конечно.

Еще хакер поднял часть городских архивов и выяснил, что склеп Мещерских, как и основная масса старинных захоронений, находится в северной части Смоленского кладбища.

– Женя, давай поедем прямо сейчас! Мне не терпится!

– Хорошо. Дай мне десять минут.

Я выключила ноутбук, на всякий случай расставила по квартире новые «маячки», и мы отправились в путь.

* * *

Выйдя на станции метро «Приморская», мы прошли мимо НИИ Арктики и Антарктики по улице Беринга до западного входа на Смоленское кладбище. Судя по плану, центральная аллея вела от входа до часовни Ксении Петербуржской. Святой, очень почитаемой православным людом не только в Питере, но и по всей России. Я пресекла попытку Вероники посетить часовню. На поиск захоронения может уйти не один день, успеет еще, сейчас лучше осмотреть как можно больше, пока светло. Мы свернули с центральной аллеи и направились к северной части кладбища.

Вероника споткнулась об остатки разрушенного мраморного памятника, полностью скрытого травой. Я подхватила девушку под локоть.

– Держись рядом и будь осторожна, – напутствовала я, – здесь может быть полно сюрпризов.

– Каких еще сюрпризов?

– Любых: арматура, кирпичи, куски мрамора, крест, вросший в землю. Достаточно споткнуться и неудачно упасть, чтобы серьезно травмироваться.

Мы притормозили и огляделись. Вокруг царили запустение и хаос. Вся территория этой части кладбища заросла сорной травой, местами доходящей до пояса. Старинные захоронения и надгробия были полуразрушены, в некоторых случаях можно было догадаться, что здесь был склеп, только по остаткам кладки, полускрытым травой.

– Здесь нужен не осмотр, а археологические раскопки, чтобы найти фамильный склеп Мещерских.

– Да, картина мрачноватая, я думала, если это место охраняется государством, то состояние будет не столь плачевное. Похоже, рассчитывать нам особо не на что, разве неожиданно улыбнется удача.

– Знаешь, Женя, я заметила в той части кладбища, – Вероника кивнула в сторону западных ворот, – есть приличные, по виду новые захоронения.

– Хакер писал, кладбище официально закрытое. Но когда подобное соображение останавливало по-настоящему богатых людей? Это же удобно, быть упокоенным практически в центре города, – я усмехнулась.

– Жень, что же получается? Старые могилы разоряют, чтобы похоронить новых покойников? А останки куда девают?

– Предпочитаю этого не знать, – сердито буркнула я.

Через кладбище протекала мелкая река Смоленка. Немного осмотревшись, мы обнаружили резной деревянный мосток и решили перебраться на другую сторону. Насколько мы могли судить отсюда, там располагались еще более ранние захоронения.

Как ни странно, здесь попадались запущенные, но целые могилы. На некоторых памятниках удалось разобрать наполовину стершиеся от неумолимого времени даты, имена.

– Смотри: «Купец первой гильдии Михаил Го…» – дальше букв не видно, но год смерти, видишь «тысяча девятьсот второй».