Наследники мира - Юлия Григорова

наклонился, словно раздумывая, не поцеловать ли меня, но я опустила взгляд. Быстро осмотревшись по сторонам, я хотела понять, куда идти.

– Прекрасно, тогда куда нам? А то вы ещё передумаете, пока мы будем бродить здесь в темноте. Но руку мою придётся просить у первого заместителя короля Брундерка и Богини тьмы, – неуклюже бросила я, а собеседник усмехнулся и указал направление, куда я сразу и направилась, уверенно постукивая каблуками бальных туфель о пол. Собственный внешний вид меня мало беспокоил, но осматривать платье и проверять, что осталось от причёски, я не стала. Идти привычным шагом из-за боли в бедре не смогла и пришлось сбавить темп. Видимо, я упала именно на это место и сейчас там красуется огромный синяк, ведь будь у меня перелом, встать на ноги точно не получилось бы.

– Ну, хотя бы не у странного типа в балахоне, что стоял посреди зала, – заметил лорд Крейг и последовал за мной, с трудом наступая на левую ногу. Заметив то, с каким трудом спасителю даётся каждый шаг, я вспомнила, как покачивалась моя голова в такт ему и поняла, что вынести меня далось мужчине нелегко. Остановившись, я обошла его стороной и предложила своё здоровое плечо, хоть и понимала, что всё равно будет больно.

– А вот в центре зала был мой дядя. Привыкайте, семейка у нас та ещё.

Мы медленно брели по тёмному тоннелю, освещённому только блёклым светом лампы в свободной руке лорда Крейга. Когда мимо пробежала здоровенная чёрная крыса, я чуть не столкнула нас обоих в тот самый ручеёк сбоку, но спутник словно был к этому готов и устоял.

– Вы пытаетесь меня отпугнуть? – рассмеялся мужчина в ответ, но затем закашлялся, и мы остановились, пока не прошёл приступ. Отвернувшись от меня, он сплюнул на пол и утёр губы рукавом. – Прошу прощения за мои манеры, – буркнул он.

– Я пытаюсь вас спасти от необдуманных поступков, – вполне очевидно, что при падении мужчина тоже пострадал, но вслух об этом не признался. Выпытывать такие вещи показалось мне неправильным, и я решила не задевать тему, которая могла быть для него больной. Всё же мужской пол довольно горд и не любит выглядеть слабым, а особенно быть таким.

– Более обдуманного поступка я ещё не совершал.

Эта невинная беседа на слегка отвлечённую от нашего положения тему была довольно забавной, но, возможно, что она отвлекала лорда Крейга от боли или помогала сохранять себя в сознании. Удивительно, как он ещё держался и где взял силы нести меня на руках, пока я не пришла в себя. Смотря на него сейчас, в свете лампы, мне отчётливо были видны тёмно-красные следы на тёмно-зелёном камзоле, лицо оказалось измазано грязью, потом и кровью, но ран на нём заметить не получилось. Рука мужчины, перекинутая через моё плечо и доставляющая мне боль и дискомфорт, тряслась от напряжения и вместе с ней дрожала и я. Хотя больше было похоже, что собственное состояние вызвано сыростью и холодом.

– Вы должно быть головой ударились, лорд Крейг, вот выберемся отсюда, отоспитесь и всё забудете, – проговорила я, а в голове пронеслась мысль, что он-то всё забудет, а я буду жить с мыслями, что мне, по сути, сделали предложение в каком-то тоннеле под обрушившимся замком в столице Апатии.

– Лорд Крейг, – неожиданно усмехнулся он, произнеся имя своего рода с некой надменностью, словно ему было противно от того, как я его называю.

Дальше мы шли молча, и это гнетущее молчание казалось для меня смертельным. Чем оно могло быть вызвано? Я как-то неверно назвала имя его рода? Да нет, отец произнёс его точно так же, может, это отец ошибся и назвал вовсе не этого человека, а кого-то другого? Тогда вполне понятны его недоумения в отношении помолвки и всего, что я говорила про неё. Прикусив губу, я снова посмотрела на мужчину, но он уже не обращал на меня внимания, всматриваясь в темноту тоннеля впереди.

Когда нам обоим идти становилось невмоготу, мы останавливались на привал, устраиваясь на полу возле стены. Холод камней успокаивал боль, но долго на них сидеть не получалось, да и холодный ветер, время от времени проносящийся мимо, не способствовал развитию желания находиться здесь лишнее время.

События последних дней плохо укладывались у меня в голове, вернее сказать, они вообще там не помещались, и я продолжала ничего не понимать. Сперва я оказалась в чужом теле неизвестно где, затем узнала, что в моём теле никого нет и оно просто лежит на кровати без признаков жизни, а венцом странностей стало появление короля Риана в центре зала.

Если верить Зеланису, кто-то из Богов хотел приблизить уничтожение мира. Значит, кто-то другой, мама, например, могла, наоборот, пытаться ему помешать. Потому мой разум и перенесли в это тело, пытаясь убрать подальше от места разворачивания событий? Спрятали от Богов столь странным образом? От Риана? Но зачем я им вообще? У меня не было ответов. Как и понимания, откуда у короля та сила, которую он показал в зале. Мне рассказывали, что прежде, семнадцать лет назад, Риан был наделён божественной силой, но отдал её моей матери, чем помог ей разорвать сделку. С тех пор он был простым человеком и не мог явиться на пир из ниоткуда. Что бы ни случилось в замке перед нашим падением под пол, чтобы не хотел от меня король, или тот, кто явился в его виде, сейчас это казалось неважным. В первую очередь, мы должны выбраться отсюда, а мне снова предстоит найти отца, главное, чтобы он уцелел.

***

Мы пробирались слишком долго. Проведённые в тоннеле часы показались мне целой вечностью, а плечи просто отваливались и от боли, и от тяжести спутника на одном из них. Фитиль в лампе погас где-то в середине пути, и дальше мы шли в полной темноте, но на одном из привалов мужчина снова заговорил на совершенно отвлечённую тему, и это помогло мне расслабиться и забыть обо всех неудобствах. Он рассказывал, что такие тоннели в замках строили либо в качестве тайных ходов, либо канализационных стоков, но раз здесь не стоял отвратительный запах, как в отхожих местах, то этот путь забросили и не пользовались им по назначению. Либо же, что, скорее всего, это и правда секретный ход для тех, кто хотел уходить и возвращаться в крепость незамеченным. Я, в свою очередь, отвечала, что те, кто о нём знали, могли быть уже мертвы, не передав эту тайну наследникам, и сейчас никто