Команда. Красная кнопка - Максим Шахов

– Тогда я ничего не понимаю!

– Давайте посмотрим фотографии, командир. Я по ходу дела сделал несколько штук и сбросил их на комп.

Снайп открыл ноутбук и «разложил» перед Талеевым целую кучу снимков.

– Ого! Когда же ты все это успел?

– Так он часов шестнадцать там провел безвылазно, – ответил за товарища Аракчеев и не забыл добавить: – Я тоже четыре часа вместе с ним ползал.

Виталий нашел нужное фото.

– Видите, командир?

Снимок был сделан издалека, но превосходная дальномерная оптика позволяла разглядеть все подробности окна снаружи и, через небольшую щель для проветривания, кусочек палаты внутри. Там ничего, кроме белой стены, не было.

– Обратите внимание на вот этот угол. – Снайп карандашом указал конкретное место. Но и там Гера ничего не увидел. – Это верхняя часть аппарата для гемодиализа. Он почти сливается с потолком и стеной, но можно разглядеть даже ведущие вниз трубочки.

Теперь, с подсказкой, Талеев действительно увидел что-то похожее.

– По этим трубочкам и происходит забор крови из организма пациента, потом очищение ее в аппарате и возврат обратно. Я отстрелю вот эту, левую.

Журналист, не скрывая своего удивления, уставился на Снайпа:

– Отстрелишь?!

Тот уверенно кивнул.

– Н-да-а-а… век живи… Ее же не видно вовсе! Она в диаметре не больше сантиметра…

– Восемь миллиметров.

– И отстрелишь?

Вит снова кивнул.

После короткой паузы Гера приблизил свои губы к его уху и очень тихо произнес:

– Теперь я осознаю себя очень счастливым человеком, оттого что тогда в цирке тебе не дали… Ладно, что дальше?

– Возврат крови в организм прекратится, она будет просто капать на пол, аппарат подаст аварийный сигнал. Охранник сразу заметит якобы оторвавшуюся трубочку. Он тут же вызовет персонал и откроет дверь. Все.

– Та-а-ак, – Талеев схватывал на лету, – значит, к этому моменту мы должны пройти пост у входа в коридор и охранников в холле…

– Все верно, – ответил снайпер.

– Остаются видеоконтроль и фургон, полный вооруженных бойцов, во дворе.

– Здесь, командир, действительно наше слабое место. Вадим, конечно, уверяет, что в одиночку блокирует фургон, только вряд ли это у него получится. Выход из автомашины возможен одновременно в разные стороны, а бойцы там сидят опытные… Вот если бы…

– Что?

– Я бы мог со своего столба очень помочь ему с охранниками. Да и антенны с крыши фургончика, принимающие видеосигнал, ничего не стоит отстрелить, но… Он стоит вне зоны досягаемости. И, судя по следам протекторов, ни разу не двигался с места. Вот если бы его передвинуть, хотя бы метра на три назад и влево! Но мы никак не могли придумать, как это сделать, не выдавая себя раньше времени.

– Давай-ка, Вит, рассмотрим повнимательней всю твою фотосессию. Не зря же ты старался. Так, так… Это и есть фургончик? Симпатичный. И как удобно стоит… Точно, вот приемные антенны, вот передающая… А здесь, у кабины, что за тень на асфальте? Ну-ка, приблизь, пожалуйста, и подретушируй. Так, еще чуть… Непонятно… А если развернуть? Ага, отлично! Ребятки, это же не тень, а канализационный люк! Считайте, что вопрос с перемещением фургона решен. Так, Вадик?

– Однозначно, командир! Глазастый ты, однако…

– Я старый, больной и опытный.

Гера выпрямился и потянулся.

– Отдыхать никому не предлагаю. Пусть каждый до мелочей продумает свою роль. Техническим обеспечением заниматься уже некогда…

– А что же будет с Владимиром Семеновичем? – раздался робкий голосок Ксении Кольцовой. – Ему же лечиться надо!

Все как-то разом притихли, внезапно осознав реальную правоту вопроса девушки. Ответил за всех Талеев:

– Конечно же, Ксюшечка! Обязательно будем лечить. И вылечим! Только увезем сначала в самое безопасное место. Я вам больше скажу. Еще абсолютно ничего не зная о такой грандиозной работе, которую вы все здесь проделали, я поговорил на эту тему с одним моим хорошим приятелем, почти всемогущим. Так вот, оказывается, что современные аппараты гемодиализа могут быть не только стационарные, – Гера кивнул на компьютер, – но и переносные. И даже совсем небольшие по размеру. И этот приятель сумел отыскать и приобрести такой. Мало того, он установил его на своем личном самолете, который отдал – разумеется, временно – в мое распоряжение. Так что сейчас этот самолет ожидает нас с Владимиром Семеновичем на одном частном аэродроме в ближайшем пригороде Санкт-Петербурга. Не надо ни о чем беспокоиться! Вы лучше тоже собирайтесь потихоньку, потому что после нашей работы на этом самолете мы улетим все вместе. Должна же у полковника быть заботливая и любящая сиделка, правда?

Девушка кивнула и постаралась незаметно утереть ладонью полные слез глаза. Журналист повернулся к Гюльчатай:

– А я бы с удовольствием кофейку попил. Приготовишь быстренько?

– И быстренько, и качественно. Пойдем на кухню.

Когда они остались одни, Галина, глядя прямо в глаза Талеева, поинтересовалась:

– С твоим недавним ранением и наверняка не безоблачным времяпровождением в Москве ты просто не можешь выглядеть таким свежим и отдохнувшим. Рассказывай, на какие «колеса» тебя подсадили? Или на иглу?

Гера хмыкнул, улыбнувшись, и начал рыться в глубоком кармане брюк:

– Ничего-то от тебя не скроешь, Кассандра… Вот, смотри, – он протянул девушке полупустую упаковку какого-то лекарства.

Галя внимательно рассмотрела ее, потом долго читала текст на иностранном языке и, наконец, призналась:

– Ну, Талеев, удивил! Я лишь краем уха слышала о таком, – она вернула ему упаковку, – но, честно скажу, не особо верила в его реальное существование: слишком уж сказочные рисовали свойства. А оказывается, вон как…

– Что ты о нем слышала, Галчонок? А то мне сунули и приказали принимать, но ничего не объяснили. Зато чувствую я себя просто потрясающе!

– Это продукт одной секретной военной англо-американской лаборатории. В рамках НАТО. Но начинали разработку, кажется, японцы. Сам активный компонент лекарства держится в строжайшей тайне. Действует он на генетическом уровне, изменяя биоритмы клеток человеческого организма. Это увеличивает период их активности…

– А по-русски?

– По-русски? Посмотри на себя. Ты давным-давно должен лежать в глубоком обморочном сне от потери крови и растраты всех энергетических запасов организма. Вместо этого не только жив, но бодр, работоспособен и не ощущаешь никакого дискомфорта. Этот стимулятор, когда его смогут производить в промышленных объемах – если такое вообще произойдет, – будет использоваться военными в период ведения открытых боевых действий, бойцами спецподразделений и тому подобное…