Моритур - Алиса Медовникова

уже смыла с себя все, а может и нет…

— … а если ты ее выпустишь, она как накинется на тебя, да как залюбит во всех позах. — продолжил шутить малум.

— Ни хрена смешного тут нет. Это какое-то сверхсильное любовнее зелье. Я таких еще не видел. И сомневаюсь, что оно так просто водой смоется. Даже целая бутылка антидота не помогла. А залюбить она хочет не меня, а тебя. И запер я ее потому, что она собиралась через весь поезд идти тебе о своих желаниях сообщать. Но я же зря распинаюсь, да? — Гадриэль внимательно посмотрел на Мэша. — Ты же уже знаешь, что ее опоили зельем, правда? Именно поэтому так спешил. Думаешь, я не заметил, какое облегчение у тебя было на лице. Рад, что не застал ее в том виде, в каком мог бы, учитывая ситуацию?

— Тебе показалось. Я просто расстроился, что пропустил страстное шоу. — отмахнулся Мэшер и опрокинул очередную рюмочку текилы, которую обнаружил на столе. — Ты свои эмоции сначала проявлять научись, вечно морда кирпичом, а потом чужие пытайся угадать.

— Пусть так. — даже не стал спорить Гадриэль. — Но вопрос остаётся не решённым. Надо избавить Лизу от наваждения. Она же в этот поезд из-за нас попала. Выхода у нас два. Оба ты знаешь. Первый тут не подвластен. Второй не слишком этичен. Я в тупике. Да и вообще я здесь не помощник. Нужен ты. Что предложишь?

— Как классно ты на меня стрелки перевёл. Сам не уследил, а мне разгребай. А я тоже понятия не имею, что делать. Антидот не помог, раздобыть более убойный сможем только к утру. Удовлетворить ее потребности — заманчиво, но не этично. Держать до утра запертой в ванной — как-то жестоко. — Мэшер перебирал все варианты.

— Может снотворного дадим? — предложил Гадриэль, чьи тайные карманы были полны лекарств. — У меня есть.

— Зашибись предложение…. Сначала ты ее позволил афродизиаками ведьминскими напоить, а теперь ещё и снотворным хочешь накачать. — Мэшу подобный план не нравился. — Даже мне страшно представить, для каких целей ты снотворное с собой носишь.

— А для таких и ношу. Незаметно вырубать тех, кто меня достал. — Гадриэлю не понравилось, куда клонит малум. — Может у тебя план получше есть?

— Нет у меня никакого плана.

— Тогда дадим ей снотворное. Пусть спит до утра. Ничего плохого от этого не будет. — решил бонум. — Только от меня она сок со снотворным не возьмёт. Я сейчас враг номер один. Придётся тебе.

— Так вот почему ты так обрадовался, когда я пришёл. Решил грязную работу моими руками сделать, да?

— А, что ты против? Или у тебя другие варианты есть? Нет? Потому берём этот. Я брошу таблетку, а лучше три, учитывая количество зелья. Ну и пойду. Подожду во втором вагоне. Не думаю, что любители прессы мне навредят. Энергии в них меньше, чем в цветке, что завял у меня на подоконнике. Они даже не заметят, что я с ними рядом сижу. А как она уснёт — кинь смс, я вернусь. Но пообещай, что не причинишь ей вреда.

— Клянусь, что не сделаю ничего, чтобы ей навредило или не понравилось.

Гадриэль кивнул и убедившись, что за ним закрылся замок, покинул первый вагон и разместился во втором. Без виски и сигары. Но с газетой.

А Мэшер взял в руки стакан и открыл дверь в ванную комнату.

— Как хорошо, что ты пришел. — улыбнулась девушка, принимая из рук малума сок. — Гадриэль меня запер потому, что я, видите ли, ведьмовских зелий напилась и веду себя неподобающе. Неподобающе, представляешь?! Только лишь потому, что я захотела тебя увидеть. И это говорит тот, кто час назад эротический спектакль устроил перед Владом и за жопу меня схватил. Это Гадриэля в туалете запирать надо, а не меня.

— Согласен! Правда запереть его лучше в какой-нибудь серьёзной лечебнице, но это сделаем по возвращении. — пообещал Мэшер. — Сейчас я спасу тебя от злобного бонума, который сначала хотел любить тебя на костях темных тварей, а потом обиделся, что ты отказалась и запер в ванной. А сам пошёл искать ту, что согласится.

— Вот дурак, правда? Не мог более правдоподобную историю сочинить. Как будто кто-то мог поверить в то, что мы с ним пара. И мне ещё и подыгрывать ему пришлось. — пожаловалась девушка с огромными зрачками, делая очередной глоток сока. — А мне он совсем не нравится. Мне нравится другой.

— И кто же? — как бы невзначай поинтересовался малум, помня о том, что в зелье ещё и сыворотку правды налили. Но льющаяся из динамиков песня «Адреналин текила» дала Мэшеру ответ раньше девушки. Он давно заметил, что вселенная с ним разговаривает через музыку и этот случай не был исключением.

— Ты! И я тут подумала, что не против познакомится с твоей тьмой поближе. — призналась девушка и сократила между ними дистанцию.

— Сегодня у нее выход… — не успел договорить малум.

Лиза одарила его страстным поцелуем. Мэш оцепенел лишь на пару секунд, а потом ответил. Он же не делал ничего, что могло навредить или не понравится. Да и вообще он просто не мог ей отказать. В нем пламенела текила, в ней любовное зелье. Она хотела поджигать, он любил гореть. Мэш прижал Лизу к стене и впился в губы ответным поцелуем.

— Назад дороги не будет. — предупредил Мэш, с трудом отстранившись.

— Забей уже на правила. — ответила за девушку все та же песня.

Малум знал, что все происходящее не слишком правильно, и позволил Лизе сделать выбор:

— Я пьян, ты находишься под действием любовного зелья и утром можешь очень сильно пожалеть обо всем, что сейчас происходит.

— Вряд ли. — Лиза сделала выбор.

Она медленно начала расстёгивать пуговицы на рубашке малума, а он молниеносно сорвал с нее футболку. Мэш замер, Лиза улыбнулась. Она стащила с парня рубашку и толкнула его на подушки.

Он устроился поудобнее на диване, она устроилась поудобнее на нем. Лиза скользила губами по телу Мэшера, он изучал ее тело. Он горел, она таяла. Она старалась оставить на его теле свой след, он запомнить все ее изгибы.

Мэш взял солонку. Лиза лайм и текилу. Он слизывал с нее соль, она вливала ему в рот текилу. Она держала лайм во рту, он забирал его вместе с поцелуем. Он наслаждался, она устала ждать. Лиза вернула бутылку на стол, малум поставил солонку. Мэшер погладил девушку по волосам, она обвила его руками. Она одаривала его страстными поцелуями, он с радостью на них отвечал. Он растягивал удовольствие, она устала ждать.