Сокровище трёх атаманов - Сергей Алексеевич Чуйков

что закончившие смену, вышли подышать воздухом и присели на лавочку. Рыжик услышал их разговор:

— Поглядеть так — кого только у нас тут нету…

— А вчера вообще цирк. Какой-то бомж, чудной такой, как из театра оперетты, привозит на тележке девчонку на коммерческую операцию. А у девчонки ни документов, ничего вообще… Из дальней деревни.

— Ужас! Как люди живут, о чём думают…

— Ну вот, его было хотели прогнать, а у него полные карманы денег и золота.

— Да ты чё?

— Да! Заплатил за срочную операцию, лучшую палату… Девчонке махом документы сделали, уже готовят… А бомж тот как-то узнал, что я её вести после операции буду, подходит и говорит: «Вы, барышня, уж постарайтесь, за племянницей моей ходите, как следует, не обижу,» — и мне в руку суёт монетку… Я — то ли смеяться, то ли прогнать его… А глянула, в руке у меня — смотри чего!

Медсестра достала из кошелька увесистую старинную золотую монету:

— Вот думаю, отдать ювелиру перстень сделать, или продать?

— Ты чё, дура? Продать конечно! Это же дукат какой-то, старинное золото, чистой пробы… За него сто тысяч дадут! Шубу себе купишь, самую шикарную! Чего же ко мне-то такой бомжик не подкатил…

— Сегодня бабушка приехала, за той девчонкой ухаживать. Всё переживает, как бы внучку после операции в интернат не отдали. Чудные такие!

— Деревня… Где же они столько денег взяли, клад, что ли, нашли?

— Ой, смотри, белка!

— Где?

— Да вон, наверху!

— Правда! Какая прикольная! Рыженькая!

— А хвост какой пушистый! Ай, красотулька!

Рыжик помахал медсёстрам лапкой и перескочил на другое дерево.

В августе мама забрала Тобика из Отрадного в город:

— Бабушка в больнице лежит, чего тебе там делать? Поедем домой. Дядя Миша на вахту в Москву уехал. Будешь с Алёнкой играть и мне по дому помогать. Знания на досуге подтянешь, чтобы в этом году троек не было!

Ну как ей было объяснить, что у Ивана Никитича он за месяц выучится лучше, чем за год в своей городской школе, что Боцман по старости захворал, что корову Малинку Злой Фей доить никак не научится… Наконец: огород, речка, рыба, грибы! Никак маме этого не объяснить… Пришлось в город уехать.

На хозяйстве в Отрадном остался один Злой Фей. Крылья всё не отрастали, и приступить к злодейской работе он по состоянию здоровья не мог. Пришлось глупому мальчишке учить великого волшебника рубить дрова, топить печь, полоть огород, и, наконец, доить корову. Повеса из века девятнадцатого из него совсем выветрился. Фей учился старательно, и постиг все премудрости сельской жизни очень быстро.

Вот уже неделю он жил один. Сменивши старый сюртук на старую фуфайку, сидел он на лужайке, пас корову и думал: «Как же хорошо без крыльев и чудес! Если бы не встретились мне эти ребятишки, так бы и пропал. Что за жизнь, когда можешь всё? Вот прямо так, без усилий… Хочешь коньяку — раз палочкой! Вот тебе коньяк. А к нему молочный поросёнок жареный. Одно, другое, третье — всё просто так! Тоска… Вспоминать неохота. Радоваться жизни совсем разучился, всё из-за этого волшебства, будь оно не ладно! А тут вот: и еда простая, и труды тяжёлые, а радостно… Не хочу назад, в сказку. По-человечески пожить хочу! Так и скажу Доброй Фее…» — думы брели неторопливо, сами собой, как корова траву жевала, — «Боцмана жалко! Ушёл в лес. Совсем ушёл. Пора его настала… Добрый был коняка, даром, что осёл! Как ребятишкам сказать, прямо не знаю… Расстроятся… Эх, жизня! Завидую ему… Прожил свою ослячью жизнь по-доброму, не всякий человек так может! Тем более Фей. Злой! Фу, как противно вспоминать свою должность! Сена на зиму должно хватить. Вернётся баба Нюра, а у неё всё справно, по-хозяйски, будто и не уезжала. А лететь на работу осенью всё же придётся. Так и буду всех клиентов теперь предупреждать, пусть башкой думают, загадывают желания правильно! Как Дарёнка. И не будет от меня разочарований и обломов… Фея старая, авось не догадается… А узнает, и чёрт с ней! Другого дурака пускай себе ищет в противоположности. Уйду совсем, коров пасти буду…» — Фей задремал, привалившись у берёзки. Первый раз в жизни на душе у него было легко и спокойно.

Двадцать третье сентября. Последной урок — русский язык. Цокая каблуками, по ряду проходит Ольга Сергеевна:

— На прошлом занятии мы писали сочинение на тему «Как я провёл лето». Сейчас давайте разберём ваши работы. Сразу скажу — большинство из вас с заданием справились хорошо. Порадовали, молодцы! Вот, например, Анжелиночка Хрякина описала, как ездила с родителями на отдых в Турцию. Очень красиво изображено море, отели, пляжи, рестораны и бассейны. Я читала, и самой туда захотелось. Заслуженная пятёрка. Витя Макаров писал про то, как летом в Москве он посетил океанариум. В сочинении он подробно и красиво рассказал про разные виды рыб и морских животных. Познавательно и ярко. Оценка — отлично. Бугаев Максим отдыхал в детском лагере в Сочи. Он описал в своём сочинении, как загорал и занимался спортом. Интересно, но многовато ошибок. Четыре. Своё посещение парка аттракционов и прохождение увлекательного квеста описал Егор Терёхин. Отлично рассказано про технические новинки, а испытание потребовало много смелости и находчивости. Просто браво. Пять.

Тобик сидел один, на первой парте у окна. Учительницу он не слушал, смотрел на улицу и размышлял: «Вот на летних каникулах, ближе к августу как-то всегда теряется счёт времени… Какой день, какое число — никто не помнит! Ещё лето — и всё тут. Ещё дни долгие и тёплые, а уже яблоки, груши, арбузы и дыни. После дождичка можно за грибами, а если жарко и сухо — купаться! Можно всё, что хочешь! Оттого и время летит незаметно… Тихо, как первый пожелтевший листок падает в лесной глуши, подкрадывается осень. Её никто не ждёт, сначала даже никто не замечает… А потом как-то вдруг: было небо ясно, а теперь серенько, дождики длиннее и скучнее, вода в речке остыла. Скоро и дни короче станут, а ночь прибавится… Всё. Бесконечное лето разогнало холодным ветерком, будто и не было его… Теперь дело! Пошли в ход книжки да тетрадки и опустели детские площадки! Я, как Рыжик, в рифму стал слагать… Где-то они теперь, друзья мои… Даренку скоро, наверно, выпишут. Хорошо Рыжику, живёт где хочет…

— … А самые скучные, неинтересные каникулы были у нас, ребята, у Толи Шахматова. Вот что