Лужок Черного Лебедя - Дэвид Митчелл

Я стараюсь проводить перемену, идя из класса в класс, так что по крайней мере вид у меня занятой — будто я иду по делу.

Но сегодня все было по-другому. Ребята приходили посмотреть на меня. Они спрашивали, правда ли я привязал нитку к двери того самого Роджера Блейка. Элемент крутизны в репутации не повредит, но только если о нем не знают учителя. Поэтому я каждый раз отвечал:

— Не стоит верить всему, что рассказывают.

Мастерский ответ, а? Он означал одновременно «Конечно, это правда» и «А кто ты такой, чтобы я с тобой это обсуждал?».

— Зыкинско! — отвечали мне. Это словечко сейчас в большой моде.

В школьном магазине за прилавком вместе с префектами шестого класса стоял Нил Броз. (Он выудил на это специальное разрешение у мистера Кемпси, сказав, что хочет изучить мир бизнеса.) Всю четверть Нил Броз обращался со мной холодно, а сегодня окликнул:

— Джейс, что будешь брать?

От такого дружелюбия у меня все вылетело из головы.

— «Дабл-деккер»?

Шоколадный батончик «Дабл-деккер» полетел мне в лицо. Я поднял руку, чтобы остановить его. Батончик попал мне прямо в ладонь с идеальной четкостью и словно прилип.

Куча ребят это видела.

Нил Броз ткнул большим пальцем вбок, показывая, что я должен подойти туда заплатить. Но когда я протянул ему 15 пенсов, он хитро ухмыльнулся и загнул мои пальцы, закрывая монеты — со стороны казалось, что он их взял. Я не успел ничего сказать, как он захлопнул дверцу в прилавке. Это был самый вкусный «Дабл-деккер» в моей жизни. Самая снежная нуга. Самая сладкая изюмная начинка.

Тут появились Данкен Прист и Марк Бэдбери с теннисным мячом.

— Сыграем? — спросил Марк Бэдбери, как будто мы уже много лет лучшие друзья.

— О’кей, — сказал я.

— О’кей, — сказал Данкен Прист. — В шлем куда лучше играть втроем.

* * *

Рисование у нас ведет тот самый мистер Данвуди, чью машину Плуто Ноук перевернул в прошлом году. Джулия считает, что мистер Никсон тогда замял скандал, чтобы спасти собственную шкуру. Плуто Ноуку ничего не было, а мистер Данвуди ездил в школу с мисс Гилвер, пока его «Ситроен» не починили. Мы все думаем, что они двое должны пожениться — очень уж они друг другу подходят: оба ненавидят людей.

У мистера Данвуди такое лицо, как будто сначала взяли огромный шнобель, а потом приладили вокруг все остальное. От него разит ингаляцией «Викс». И еще он едва заметно запинается на словах, которые начинаются с буквы «т», но это засечет лишь коллега по несчастью. В кабинете ИЗО почему-то всегда пахнет глиной. Мы никогда не лепим из глины. Печь для обжига мистер Данвуди использует как дополнительный шкаф, а фотолаборатория при кабинете — таинственная зона, куда пускают только членов Клуба любителей искусств. Из окон кабинета виден школьный стадион, так что эти места застолбили высокоранговые ребята. Сегодня Алистер Нэртон занял одно место для меня. Над Мальвернскими холмами в свете идеального дня висели воздушные шары, образуя Солнечную систему.

Сегодняшний урок был посвящен золотому сечению. Мистер Данвуди начал рассказывать: грек по имени Архимед нашел идеальное место, куда на любом рисунке надо ставить дерево и горизонт. Мистер Данвуди показал нам, как найти золотое сечение с помощью линейки и пропорций, но никто не понял, даже Клайв Пайк. У мистера Данвуди на лице было написано: «На что я трачу свою жизнь?!». Он ущипнул себя за переносицу и принялся тереть виски.

— Четыре года я провел в Королевской академии искусств. И все ради этого. Доставайте карандаши. И линейки.

У себя в пенале я обнаружил записку, от которой у меня все поплыло перед глазами.

КЛАДБИЩЕ

СЕГОДНЯ 8 ВЕЧЕРА

ПРИЗРАКИ

Одна цифра и четыре слова — и моя жизнь переменилась навеки.

Когда тебе тринадцать лет, ты уже вырос изо всяких там банд, так же как из каб-скаутов[24]и лего. Но «Призраки» — это скорее тайное общество, чем банда. Папа Дина Дурана говорит, что «Призраки» возникли много лет назад как тайный союз батраков. Если наниматель не платил то, что должен был за работу, «Призраки» наведывались к нему и добивались справедливости. В те дни в «Призраках» состояла половина мужчин, живущих в Лужке Черного Лебедя. С тех пор многое изменилось, но это общество до сих пор чертовски секретное. Те, кто на самом деле состоит в «Призраках», никогда о них не говорят. Мы с Дураном вычислили, что Пит Редмарли и Гилберт Свинъярд — в «Призраках», а Плуто Ноук наверняка там главный. Росс Уилкокс хвалился, что он «призрак», а значит, врал. Джон Тьюки — «призрак». Однажды какие-то скинхеды затолкали его на дискотеке в Мальверн-Линк. В следующую пятницу человек двадцать «призраков», включая Тома Юэна, поехали туда на велосипедах и мотоциклах. Разные версии того, что случилось потом, кончаются все одинаково: тех скинхедов заставили вылизать Джону Тьюки ботинки. Это лишь одна история. Их сотни.

Похоже, вчерашней смелостью я произвел впечатление на нужных людей. Скорее всего на Плуто Ноука. Но кто подложил мне записку?! Я сунул ее в карман пиджака и огляделся, надеясь встретить заговорщический взгляд. Гэри Дрейк и Нил Броз смотрели куда-то в другую сторону. Дэвид Окридж и Данкен Прист — популярные ребята, но один живет в Каслмортоне, а другой где-то по дороге на Корс-Лон. А «призраки» — это чисто местное, Лужка Черного Лебедя.

Под окном бегали дистанцию второклассницы, тренируясь ко Дню спорта. Мистер Карвер потрясал хоккейной клюшкой в сторону пробегающей стайки девочек, как Пятница из «Робинзона Крузо». У Люси Снидс сиськи прыгают, как два Нодди.

«Какая разница, кто подсунул мне записку? — подумал я, созерцая кофейно-сливочные икры Дон Мэдден. — Главное, что я ее получил».

— Бисер перед свиньями! — мистер Данвуди, сопя, вдыхал «Викс» из ингалятора. — Бисер перед свиньями!

* * *

Когда я пришел домой, мама висела на телефоне с тетей Алисой, но жизнерадостно помахала мне. По телевизору показывали Уимблдон, звук был отключен. Порывы лета влетали в распахнутые окна дома. Я сделал себе стакан ячменной воды «Робинсон», и маме тоже.

— О! — воскликнула она, когда я поставил стакан у телефона. — Какого заботливого сына я вырастила!

Мама купила «мэрилендское шоколадное печенье». Оно только появилось в продаже — это совершенно роскошная вещь. Я схватил пять штук, ушел наверх, переоделся, лег на кровать, съел все печенье, поставил «Mr. Blue Sky» группы «ELO» и прослушал ее раз пять или шесть подряд, гадая, какое испытание придумают мне «призраки». Каждый, кто вступает, должен пройти испытание. Переплыть лесное озеро, спуститься в карьер в конце Пиг-лейн, прокрасться ночью в чей-нибудь задний двор. Какая разница? Мне все равно. Если я стану «призраком», каждый день будет таким же сплошным счастьем, как сегодня.