Строптивая - Надежда Волгина

Они направились в конец коридора к закрытой двери. За ней и находилась реанимация.

– Туда я вас не пущу, но можете посмотреть через стекло.

Катя приникла к стеклу. Свет в реанимации горел настолько тусклый, что сначала она никак не могла найти Сергея. Всего там стояло три кровати, и все они были заняты. А еще мешали бинты, которыми были перебинтованы головы всех пациентов. И на все эти трубочки и капельницы Катя старалась не смотреть, боясь новой волны паники.

– Где же он? – скользила она взглядом с одного на другого, пытаясь разглядеть черты лица. Но было слишком темно, а лунного света явно не хватало.

– Кажется, новенький возле окна, – прошептала рядом медсестра. – Но точно сказать не могу, моя смена началась недавно.

Катя вгляделась в бледное лицо, напрягая зрение до предела. Постепенно словно открылся третий глаз, и она узнала любимое лицо. Но какое-то застывшее, каким она его не видела.

– Он умер? – судорожно спросила она.

– Да, господь с вами! – всплеснула руками стоящая рядом. – Спит он и довольно крепко.

– А почему такой бледный?

– Ну девушка, ну вы даете! Его же привезли после аварии, сами сказали… Пойдемте отсюда, больше оставаться нельзя. Давайте, я вас напою чаем, и вы попробуете тоже вздремнуть.

Катя позволила себя увезти. А вот уснуть она вряд ли сможет.

Сергей очнулся и не сразу понял, где находится. Но практически моментально в памяти всплыли события вчерашнего вечера.

Он вышел из офиса, сел в машину. Не успел проехать и ста метров, как его подрезали. И случилась авария. Затормозить не получилось, и он въехал в бочину хорошо знакомого ему автомобиля.

Это была Диана. Именно она подрезала его, создавая аварийную ситуацию. Но зачем? В том, что произошло это не случайно, Сергей не сомневался.

И сейчас он в больнице, да еще и, кажется, в реанимации. Но чувствует он себя здоровым, не считая головной боли. Оставаться здесь не видит смысла. Да и нужно успокоить маму и Катю, которым, наверное, уже успели сообщить новость. Причем, сделали это, не вдаваясь в подробности.

Избавиться от игл и трубочек было делом пары минут. И еще через минуту Сергей оценивал собственное состояние, стоя на ногах. Ну да – болит и кружится голова, немного подташнивает. Должно быть, у него сотрясение мозга.

И еще на нем не было ничего, кроме нижнего белья. Где его одежда? – вопрос из вопросов. Не может же он отправиться домой голышом. А оставаться в больнице и дальше не собирался.

Проснулся он на рассвете, и в больнице пока еще царила сонная тишина. Коридор пустовал, но на вешалке Сергей обнаружил больничный халат – им и прикрыл наготу.

Сбегать из больницы не собирался. Нужно найти медсестру и сообщить, что покидает больницу.

Не успел он выйти из реанимационного блока, как медсестра сама вошла туда, потирая спросонья глаза.

– Ой! – увидела она его и встала как вкопанная. – А вы кто? И что вы тут делаете?

Девушка явно не связала образ Сергея в больничном халате с пациентом. На врача с босыми ногами он тоже никак не тянул. Ну и остатки сна мешали ей пока нормально соображать. Даже смешно было наблюдать за ней, как она растерянно озирается. И Сергей бы обязательно посмеялся, если бы так не болела голова.

– Вы дежурная медсестра? – поинтересовался он.

– Я, – кивнула девушка.

– Мне нужно уйти отсюда, но для этого желательно одеться. Не подскажете, где вся моя одежда?

– Одежда?.. А какая одежда вам нужна?

– Моя, какая же еще, – усмехнулся Сергей, и тут же голову прострелило болью, отчего он невольно поморщился. – В которой вчера меня привезли сюда.

– Как привезли? Так вы?.. – в глазах медсестры проступило понимание ситуации. – Молодой человек, вы зачем встали? – нахмурилась она и медленно пошла на него.

Уж не собирается ли эта малявка скрутить его по рукам и ногам, чтобы принудительно вернуть в койку.

– Так стоп! – выставил Сергей руки и попятился от медсестры. – Мне там делать нечего, – кивнул на дверь реанимации. – И мне нужно срочно попасть домой.

– Это не вам решать, а вашему лечащему врачу. И пока он не придет, вы будете оставаться в палате.

– Не буду! Если вопрос разговора с врачом так принципиален, я подожду его в коридоре, возле ординаторской.

– Молодой человек!..

– Послушайте, – ласково проговорил Сергей. – Ну я же не собираюсь умирать. Зачем мне ждать врача в реанимации?

– У вас травма головы, – посмотрела медсестра на перебинтованную голову Сергея.

– Точно, не смертельная.

Бинт он уже и сам обнаружил, как и лейкопластырь на лице. В момент столкновения сработала подушка безопасности, но, кажется, разбилось лобовое стекло. Наверное, им его и порезало. Но утверждать Сергей не брался, потому как потерял сознание. Как его везли в больницу, в памяти не сохранилось. А потом он всю ночь умудрился проспать в реанимации. Какая-то жизненная ирония, точно.

Тут его осенило – Диана! Удар пришелся на ее сторону и довольно ощутимый, хоть скорость его машины и была небольшой. Должно быть, она пострадала куда как сильнее. И если так, то ее тоже привезли в эту больницу. И пусть он не испытывал сейчас к ней сострадания, но не поинтересоваться ею не мог.

– Скажите, а вместе со мной вчера девушку не привозили?

– А я почем знаю! Я заступила на ночное дежурство. При мне никого не привозили точно. Так, вы мне тут зубы не заговаривайте и возвращайтесь, давайте, в палату…

– Нет и не уговаривайте, – взял Сергей девушку за плечи и отодвинул в сторону. – Мне здесь дышать трудно, – и направился к двери.

Медсестра от него не отставала, пытаясь схватить за руку и тащить в обратную сторону. Ситуация становилась все более комичной, но Сергею было не до смеха – голова теперь уже не болела, а раскалывалась. Срочно нужно переговорить с врачом и отправляться домой. Дома и стены лечат, как известно.

Не успел он взяться за ручку двери, как та сама распахнулась.

– Сережа! – раздался радостный возглас.

***

Катя все-таки умудрилась уснуть, а разбудили ее голоса. Сперва она не поняла, откуда те доносятся. И еще раньше, чем сообразила, узнала голос говорившего мужчины. Это же Сергей! Она вскочила с диванчика, на котором спала, и рванула в сторону реанимационного блока. Распахнула дверь и увидела его.

– Сережа! – грудь сжал настолько сильный спазм, что больше сказать ничего и не получилось.

– Все хорошо, любимая, – тут же оказалась Катя в родных объятьях.

И пусть она не почувствовала его запах – повсюду царили медикаменты, но это был он. Это его руки обнимали ее и прижимали к вздымающейся груди. Его сердце громко ухало в ее ушах. И его губы прижимались к ее макушке.