Удивительные истории о 90-х - Татьяна Олзоева

– Не знаю, все так от нашего клиента открещивались, что парни Слона день с этой неразберихой провозятся, а завтра и ментов серьезных вызвать можно.

– Завтра?

Кок скривился так, словно кусок лимона откусил.

– Сегодня день ВДВ, коллега, включай уже голову! Все главные – в десантном училище, на банкете. Одна плотва в отделении чаи гоняет. Ну не хочу я серьезных людей из-за стола вызванивать, понимаешь? Завтра всё решим.

– Толково, – кивнул Зеленый, – заодно и смена будет не наша, да?

Такое решение его более чем устраивало, санитар вообще придерживался по жизни принципа: хата с краю – сгорит последней.

В морге полдня было необыкновенно тихо. Люди, возможно, передумали помирать в такой славный денек, а ментам было не до работы. Кто знает.

– Пошли перекурим? – предложил санитар шефу после обеда.

Кок кивнул, и они вышли через служебную дверь в палисадник. Было там хорошо. Воздух тек густой, как мед, и пах липовым цветом – не сравнить с казенным холодом морга.

Дверь за эти четверть часа успела претерпеть новые метаморфозы: под кривобокой пентаграммой появилась корявая надпись: «Жди ответочку, сука!»

Кок посмотрел на надпись, и короткие толстые бровки его изогнулись скорбным домиком.

– Это что еще за наскальная живопись?

– А-а-а… Это сатанюги, – индифферентно пожал плечами Зеленый, закуривая.

Шеф обернулся с таким видом, будто приятель ему гусеницу в бутерброд сунул. Из хулиганских побуждений.

– Скажи мне, что это было еще вчера, Андреич вызывал милицию, и с этими сумасшедшими уже разобрались?

Санитар только головой покачал.

– Сегодня.

– Главная дверь хоть – в приличном виде?

– Ага, только тут успели.

– И еще я про «ответочку» что-то не очень понял?

– Да-а… Я одного из них арматурой слегка… того…

Теперь во взгляде Кока сквозила грусть еврейского учителя, разглядывающего самого тупоголового ученика в классе.

– Да ты с ума сошел. Не слышал, как такие же спалили морг в Песочне месяц назад? Это ж отморозки! У них вместо мозгов – «Дирол» без сахара. Словом, звони в милицию и решай на счет них как знаешь. Я не хочу, чтоб сегодня мне в окно «молотов» самопальный прилетел. Ты меня понял?

– Чё ж не понять, – философски пожал плечами Зеленый, жалея только о том, что с самого утра не сказался больным.

Махнул бы реально купаться. Обидно до трясучки, когда рядом – целый мир, в котором есть солнце, озеро, лес и возможность дышать полной грудью, а ты можешь только одним глазом посмотреть на него во время вот таких перекуров.

С одной стороны, дверь была не его делом – проблемы такие решать он не нанимался. Но и на Кока было грех злиться. Когда Зеленый с треском вылетел из мединститута, а в армию его не взяли из-за худобы и плохо сросшихся ребер, он совсем растерялся. Мир вокруг напоминал пьяную лошадь – несся куда-то, не разбирая дороги, да еще и вовсю лягался. Открыл было маленький магазинчик с рок-атрибутикой и прогорел. С тех времен осталась только привычка носить короткий зеленый ирокез. Попробовал заниматься мелким криминалом, но окружающий контингент вызывал тошноту. Тогда-то его, как бездомного кота, и подобрал Кок, просто так, безо всяких. И Зеленый в глубине души был благодарен. Непостижимым образом новая работа дала ему ощущение некой стабильности. Люди всегда умирали и всегда будут умирать, как говаривал Кок. И этого хватило, чтоб перестать метаться по жизни. Даже пил он теперь исключительно в меру.

Зеленый вздохнул и полез за мобильником.

«Стало быть, у нас сейчас по плану “звонок другу”».

Здоровенная моторолка висела на поясе, как кирпич, и ужасно оттягивала ремень. Он набрал номер и подождал, пока на той стороне раздастся жизнерадостный голос.

– Здорово, Цемент, – чуть иронично буркнул Зеленый, – за ВДВ! Празднуете?

– Брата-а-ан! – радостно проревела трубка голосом бывшего одноклассника и вообще друга детства. – За ВДВ! Ты че – свободен? Подтянешься к фонтану? Мы тут будем еще часа три!

– Слушай, – аккуратно начал Зеленый, – а может лучше вы сюда? Нам тут новую бутыль спиртяги привезли. А я не жадный.

На той стороне определенно заинтересовались, прикрыли трубку ладонью, и послышались приглушенные голоса.

– Чистый? – уже ровным голосом уточнил друг. – Не бодяга техническая?

– Чистейший.

– А чё! Потусить возле морга – норм. Мементом море, как грицца. Костерок пожжем?

– Ясен-красен. Мы ж к парку присоседились. Отошел за кусты и жги себе.

– Ну тада жди! Ха! Отплаваем обязательную программу и к тебе. Да, мужики?

Зеленый убрал трубу в чехол и еще немного постоял на крыльце. Нормально. Цемент с пацанами тут пробудут до ночи – гарантировано, и если патлатые сатанюги явятся, ну что ж: станут развлекательной программой для культурного вечера. Вот и ладушки.

Зеленый вернулся в морг, и день пошел своим че редом.

Впрочем, через три часа Цемент не объявился и через четыре – тоже. Зеленый выходил к главной двери, курил на ступеньках, смотрел на дорогу к гаражам и помаленьку погружался в раздражение. А еще его никак не отпускало ощущение «взгляда в спину». Такое зудящее мельтешение между лопатками. Он огляделся по сторонам, сплюнул и юркнул за дверь, только там испытав некоторое облегчение.

Иногда интуиция страшно смахивает на паранойю.

Рома и Федя

Возле центрального входа в морг на повороте к гаражам стояла припаркованная «девятка», вглушь затонированная. Сидящие в ней Рома и Федя мрачно наблюдали, как закрылась за санитаром главная дверь. Рома закончил одиннадцать классов, знал таблицу умножения и вообще был посообразительнее. Зато Федя руками гнул арматуру и однажды на стрелке одной очередью положил четверых, а сам даже не вспотел. Словом, работавшие на Слона приятели вполне друг друга дополняли, составляя гармоничный дуэт.

Полдня провели они в попытках выяснить, куда именно делся чертов кейс, и только к вечеру добрались до морга.

– Ну чё? – спросил наконец Федя. – Пошли?

Рома поморщился и показал на подъезжающую машину.

– Погодь, вишь, тачка со жмуром приехала. Толпа ж народу. А помнишь, чё Слон сказал? По-тихому все надо сделать, особенно сейчас. Копают под него.

– И чё? До ночи, что ли, ждать? Это ж морг!

Рома звонко хлопнул себя ладонью по узкому лбу.

– Да ты задолбал с этими суевериями! «Калаша» он не боится, видите ли, а от жмуров трясется, как желе.

Федя лениво повернул голову и тупо уставился на приятеля:

– А слышал, как у Жеки бабка преставилась? И пришла к нему потом на третий день. С собой утащить хотела.

– Да к Жеке твоему «белочка» пришла, а не бабка! Бухал же, как черт. – Рома поморщился, прерывая возражения. – Мы понаблюдаем сначала, ясно? Вдруг там менты