Ты будешь просить еще - Екатерина Аверина

— Хорошо, — ответил, прочистив горло и глотнув еще виски. — Спасибо, — протянул ему руку. Дрейк крепко ее сжал, кивнул, забрал у меня бутылку и не морщась присосался к горлышку.

— Я готова, — на крыльцо вышли София с мамой. Филипп вынес сумки. — Папа, ну что ты делаешь? — любящая дочь подбежала, обняла родителя за шею и мягко забрала у него бутылку. — Не надо, пожалуйста, — просит, целуя в щеку. — Я очень тебя люблю.

— Моя маленькая принцесса, — Дмитрий Александрович поднимается во весь свой рост, крепко прижимает к себе дочь.

— Я всегда ей для тебя буду, — малышка трется щекой о его грудь.

Кейтлин обняла сына и просто тепло улыбается. Она спокойно отпускает дочь во взрослую жизнь. Филиппа же ждет участь гораздо интереснее. Отец сказал, что дети не справились с поставленным условием и вообще пора бы ему становиться настоящим мужиком. Фил закончит этот курс в универе и пойдет в армию. Доучиваться будет по возвращению.

Лекс загрузил мои вещи в багажник, крепко сжал ладонь отцу, галантно поцеловал руку маме, подмигнул Филиппу и сел за руль своего Авентодора.

— Готова? — смеётся мой голубоглазый кошмар.

— Да, — с невероятной лёгкостью соглашаюсь.

Феликс привёз меня в их общую с другом квартиру. Мы договорились, что поживём здесь пару месяцев, пока не подберём что-то свое. У отца есть квартира, та самая, где он начал свою жизнь с нашей мамой, но она достанется Филиппу. Папа сказал, что мой мужчина должен быть в состоянии меня обеспечить и Лекс с ним согласен. Я впервые не захотела спорить и просто подчинилась их решению.

Мужской бардак вызвал тепло в середине груди. Сразу узнала рубашку Давида, небрежно брошенную на спинку дивана. Не удержалась, взяла её в руки, поднесла к лицу, вдохнула аромат горькой вишни.

— Уже скучаю, — шепчу под нос. На мою талию легли руки Феликса.

— Я тоже, — признается он. Это и не удивительно, столько времени они проводили вместе, спали под одной крышей, разделили одну женщину...

Низ живота скрутило от воспоминаний этой ночи. Кожа моментально вспыхнула, белье стало прохладным от влаги. Губы Лекса коснулись щеки, я почувствовала, как он улыбается.

— Он вернётся, — хриплый от природы голос вызывает пульсацию между ног.

— Поцелуй меня, — разворачиваюсь в кольце его рук так и не отпустив рубашку Давида. Хочется, чтобы его запах был здесь, как недостающая деталь этих странных отношений.

Феликс целует жадно, больно, глубоко. Делая перерывы на вдохи, вновь берет мой рот в плен.

— Ещё, — встаю на носочки и тянусь к его губам сама. — Хочу ещё!

— Иди сюда, — морщась от боли после ранений Феликс все равно поднимает меня в воздух, сажает на покачивающуюся спинку дивана и таранит рот языком. Его возбуждённый пах трется о моё бедро. Мужчина, сладко постанывая, кусает меня за губу. Останавливается, чтобы сделать ещё один вдох.

— Нет, — не хочу терять и секунды этой безумной близости. Я откровенно и пошло теку от его прикосновений. Ноги раздвигаются сами. Ещё немного и от нетерпения я запущу руку в трусики и приласкаю себя сама. — Лекс, — выдыхаю его имя. Мужчина кайфует, прекрасно видя мою реакцию. Он ведёт пальцами по бедру, касается ими между ног и даже несмотря на слой одежды, меня прошивает острым желанием.

— Я хочу... Пожалуйста...

Феликс дразнит моё ушко, скользит поцелуем по щеке, сминает ладонью грудь, находит сосок, давит на него пальцем.

— Ммм... — откидываю назад голову, развожу шире ноги и... Начинаю заваливаться назад вместе с этой злополучной спинкой!

Рассмеявшись, Лекс поднял на руки, обняла его ногами за бедра и откровенно потерялась о мужское тело пылающей женственностью.

Он уложил на кровать, через ткань брюк чувствую, как член рвётся мне на встречу.

Лекс же откровенно издеваясь тянет время избавляя меня от одежды. С него я смогла снять лишь футболку. Когда потянулась к брюкам, мужчина перехватил мои запястья, показательно вылизал каждый пальчик, только после уронил их над моей головой и вдавил в матрас.

Его губы коснулись соска. Он втянул его в рот, перекатил на языке, отпустил и подул, наблюдая совершенно одурманенным взглядом, как сокращается и темнеет ореола.

— Бля, я сейчас кончу прямо в штаны, — смеётся он, спускаясь губами ниже. Не отрываясь, Феликс оставляет на коже влажный след.

— Что ты делаешь? —  не выдержав пытки сосков зубами хнычу и дёргаюсь, чтобы освободить руки.

— Жду, — щурит свои красивые глаза и опять постанывая трется стояком о мою ногу. Его пальцы поглаживают нежную кожу нижних губок, сминают их через влажную ткань трусиков.

Лекс проникает языком в рот и нарочно медленно двигает в бок трусы, раскрывает пальцами припухшие лепестки, трется об меня, царапает сверхчувствительную кожу своими дебильными штанами. Он безумно, мучительно медленно ведёт пальцем по клитору и складочкам. Меня выгибает от удовольствия. Лекс не целует, он кайфует от моего крика.

Голубоглазый засранец продолжает нашу пытку. Он скользит пальцами вниз размазывая смазку и... Убирает руку!

— Ещё, — я дошла до той стадии, когда готова умолять. — Пожалуйста. Я прошу тебя, Лекс! Ещё!

— Я же говорил, что ты попросишь, — хрипит эта сволочь, шурша одеждой. — Я весь твой, детка.

Его горячий бархатный член растягивает меня до упора. Два безумца на грани оргазма двигаются в бешеном ритме.

Он, как голодный зверь, трахает меня целуя везде, где возможно.

— Ещё, — повторяю ему утопая в глазах, ставших синими от неконтролируемого больше возбуждения. — Ещё, — подаюсь бёдрами ему на встречу, трусь клитором о его кожу в паху и плачу в голос от бешеной волны оргазма, скрутившей все мои мышцы.

— Твою мать!!! — хрипит Феликс, чувствуя мои сокращения. Он кончает, прикусив кожу у меня на ключице. — Охренеть, — тяжело дышит, дрожит. Пот с его лба капает мне на грудь и мне нравится все. Люблю в нем все.

— Ненормальный, — играюсь мышцами заставляя его шипеть и рефлекторно толкаться в меня ещё не опавшим членом.

— Мы нашли друг друга, — Лекс перекатывается на спину, тянет меня, укладывает сверху. Ерзаю, задеваю влажную, чувствительную головку. Тут же получаю звонкий шлепок по заднице. Но мне так нравится это ощущение в районе живота и та лёгкая вседозволенность ослабшего от нагрузок, раненого мужчины, что я спускаюсь вниз, целуя его по дороге в пресс, низ живота.

— Куда ты, Софи? — усмехается Феликс. Я отвечаю, втянув в рот слегка обмякший, но такой горячий и желанный член. — Черт, — он сжимает пальцами простыни и после нехитрых маневров языком его ствол снова твердеет. — Сонь, я не смогу ещё раз кончить сейчас. Нужно время. Ммм... Малыш... — стонет, перехватывает меня за волосы и тащит на себя. Нехотя поддаюсь. Лекс целует губы, вылизывает уголки языком. — Я восстановлюсь и устрою тебе такой марафон, что ты будешь от меня прятаться, — смешинки в его глазах завораживают.