Финальный танец, или Позови меня с собой - Марина Крамер

Решительно придвинув к себе ноутбук, Марго вошла в Интернет и забила в строку поиска имя и фамилию Данила. Полученная информация заставила ее подхватиться со стула и вынуть из ящика пузырек с валокордином. На сайте администрации области, где Данил работал, красовалась информация о его снятии с должности. И дата этого релиза оказалась даже не двухдневной, а двухнедельной давности…

Выходило, что, звоня ей, Данил уже был уволен, а ей предлагал найти еще подрядчика, которого он, выражаясь языком криминального элемента, собирался «распустить на деньги». Мало того – если Илья Владимирович что-то уже успел заплатить Данилу, то вот тут Марго оказывалась совершенной дрянью – поди докажи потом, что она не знала об этом увольнении… А процент Данил явно оговорил не такой мизерный, что она, хапнул, не стесняясь…

– Так вот о чем был тот странный сон… – пробормотала она, залпом выпив тридцать капель лекарства. – Вот о чем предупреждала меня во сне Мэри! Черт…

Она схватила телефон, набрала номер Ильи Владимировича и, когда тот ответил, закричала:

– Не переводите никаких денег Данилу! Слышите?! Никаких денег!

– Погодите, Марго… что значит – «не переводите», объяснитесь!

– Да его с работы сняли две недели назад! Я только сейчас узнала, хотите, пришлю ссылку на сайт?!

Илья Владимирович замолчал, в трубке слышалось только его напряженное дыхание. «О, боже… да ведь он… он уже рассчитался с этим жуликом!» – ахнула про себя Марго.

– Ты… знала? – тяжело вывернул собеседник, неожиданно для нее переходя на «ты», и Марго зачастила:

– Как вы можете?! Я бы ни за что вас так не подставила, я не первый день в бизнесе! Это слишком крупная афера, чтобы я рискнула в нее влезть!

– Успокойся, я верю тебе. Но теперь, Марго, ты должна помочь мне вернуть эти деньги. Я все сказал. Сроку тебе – месяц.

Трубка перестала издавать звуки, дисплей погас через десять секунд, а Марго так и сидела, зажав телефон в руке. Слова Ильи Владимировича пригвоздили ее к стулу, парализовали, лишили возможности соображать и шевелиться.

«Месяц! Вернуть деньги! Господи, как, как я это сделаю?!»

Внутри у нее образовалась давящая, безысходная пустота. Что делать в подобных обстоятельствах, как выйти из ситуации, Марго не представляла.

«Я потеряла чутье и осторожность, вот что, – тоскливо думала она, постукивая по столу ногтями и глядя в стену. – Наверное, прошло слишком много времени, изменились условия, изменились какие-то течения… И я никак не могу учуять, в какую сторону теперь дует ветер. Прежде никому не удалось бы меня так развести. Как же вышло, что я не раскусила Данила сразу?»

Она понимала, что должна как-то взять себя в руки, собраться и поразмыслить над произошедшим трезво и здраво, но это никак не удавалось. Скоро вернутся с прогулки Джеф и Маша, нужно привести себя в порядок и не дать мужу понять, что у нее что-то произошло. Хотя… стоп! А почему, собственно, она должна скрывать от мужа свои проблемы? Почему она не хочет посвятить Джефа в них? Ведь он – ее муж, вдруг сможет как-то помочь? Неужели ей до сих пор не приходило в голову, что, кроме Алекса, есть еще кто-то, способный помочь ей? Неужели подсознательно она снова решила просить помощи у Призрака?

– Нет уж! – Марго вдруг разозлилась на себя за беспомощность. – Он только этого и ждет от меня, а я вот возьму и не поддамся!

Решение созрело, и ей моментально стало легче.

Она едва сумела дождаться возвращения мужа, не могла найти себе места и бестолково перемещалась по квартире, пытаясь делать уборку. Но из рук валилось все, и в конце концов Марго решила оставить эти попытки.

Джеф с Машей ввалились в квартиру, и в ней сразу стало шумно – девочка смеялась, глядя на то, как отец изображает собачку, которую они встретили в лифте, а сам Джеф настолько вошел в роль, что не сразу смог остановиться. Марго наблюдала за этим, привалившись плечом к косяку двери, ведшей в большую комнату, и улыбалась. Однако внутреннее напряжение прорывалось, и от взгляда Джефа не укрылось выражение ее глаз.

– Что-то случилось? – спросил он, передавая Марго дочь, с которой уже успел снять шапку и комбинезон.

– Да. Мне нужно с тобой серьезно поговорить.

– Та-ак, – протянул Джеф, сбрасывая куртку. – Хорошенькое начало.

– Хорошенькое, – кивнула Марго, с трудом удерживая Машу, которая тянула руки к отцу. – Давай сначала пообедаем и уложим спать Машку, а потом спокойно и не отвлекаясь поговорим.

– Хорошо.

Но спокойный тон не обманул Марго – Джеф сердится, он недоволен тем, что у нее появились какие-то проблемы. «Может, я зря все это затеяла? Может, в самом деле лучше было Алексу позвонить? – мелькнула предательская мыслишка, но тут же исчезла. – Нет! Джеф мой муж, и, нравится ему или нет, ему придется меня хотя бы выслушать».

Странное предчувствие не покидало его с того момента, как он оказался в самолете. Сначала Алекс отнес это на счет нервного перевозбуждения – такое бывало после «работы». Но потом понял – нет, Вартан тут ни при чем. Это шло изнутри, откуда-то из сердца. Едва коснувшись ногой асфальта в аэропорту, он выхватил мобильный и позвонил дочери. Маргоша уже собиралась спать, голосок был вялый и чуть глуховатый:

– У меня все в порядке, папа. Сегодня бабушка Ашхен учила меня делать долму.

Алекс вскипел и едва не рявкнул, что ей никогда не придется заниматься такими приземленными вещами, потому что у нее другой путь в жизни – музыка, но вовремя прикусил язык. Маргоша еще слишком мала, чтобы это понимать.

– Ну, хорошо. Когда-нибудь будешь меня, старого, баловать, – проговорил он вместо рвавшихся наружу злых слов, и девочка рассмеялась:

– Разве ты старый? Ты у меня молодой, папа.

– Да… – протянул Алекс. – Значит, у тебя все хорошо?

– Хорошо. Только очень скучно. Бабушка Ашхен не позволяет мне никуда ходить, только если она сама идет к кому-нибудь в гости. А там все почему-то гладят меня по голове и вздыхают, а еще говорят непонятно…

«Ну, еще бы! Все армянские кумушки Лондона собираются, чтобы обсудить, как несчастна моя дочь!»

– Ты их не слушай. Я совсем скоро приеду за тобой.

– Я очень тебя жду, папа.

У Алекса защипало в носу, и он поспешил закончить разговор, чтобы – не дай бог – не расчувствоваться сверх меры.

Мысль о том, что с дочерью ничего не произошло, немного успокоила его, однако неприятное ощущение так и не ушло.

К ее удивлению, Джеф вник в ситуацию предельно быстро и не дал почувствовать, что она «сама виновата». Выслушав ее внимательно, он подвинул к себе блокнот, взял ручку и начал что-то чертить, не обращая внимания на недоуменное лицо жены. Она не решилась вмешаться, тихо встала и налила две чашки чаю, вынула вазочку с печеньем и, стараясь не шуметь, расставила все на столе. Джеф по-прежнему чертил какие-то стрелочки и кружочки, совершенно не реагируя ни на что. Марго забилась в угол, обняла чашку руками и замерла, наблюдая за мужем. Молчание Джефа и его сосредоточенность на построении непонятных схем выглядели какими-то угрожающими и странными, прежде ей никогда не доводилось видеть мужа таким. Вот он протянул руку, почти не глядя, взял чашку, сделал большой глоток, поморщился – Марго забыла добавить сахар.