Я ненавижу магические академии - Тина Лукьянова

В ее руках с треском сломался карандаш, который аспирантка крутила. С таким же треском рушились мои представления о старшем брате. Я не могла поверить, чтобы он мог даже встречаться с кем-то, не подходящим нашей семье, а уж то, что он сделал предложение полукровке, для меня вообще было чем-то нереальным. Наверно, он ее очень любил, если пошел на такое. А вот она… Я уже открыла рот для ответа, как в кабинет влетел Кудзимоси с папкой в руках. Был он очень недоволен, и даже хвост его нервозно бил по краю мантии. Я невольно на это засмотрелась и выпалила:

— Если бы та девушка любила моего брата, то она непременно бы согласилась купировать хвост.

Кудзимоси от неожиданности застыл на месте а потом недовольно сказал:

— С чего вдруг избранница вашего брата должна себя уродовать? Скажите на милость, чем это вам помешал столь совершенный орган, как хвост? Зависть спокойно спать не дает?

Фелан прыснула, а я подумала, что этот точно ради любви ни с какой частью тела не расстанется. Скорее, свою избранницу отрастить заставит, если у нее в чем недостача будет. Уши — для гармонии, хвост — для противовеса.

— Давайте ваше письмо, — хмуро сказал Кудзимоси.

Я торопливо, пока он не вспомнил про конспекты и не передумал, протянула ему запечатанный конверт, на котором было написано только имя адресата. Кудзимоси небрежно бросил его в верхний ящик стола, и мне стало как-то тревожно за судьбу моего сообщения. Но внешне я свои сомнения проявлять не стала, лишь счастливо заулыбалась и начала благодарить декана. Он поморщился и сказал:

— Потом поблагодарите, когда Аидзава Сэйсисай его прочитает. У вас все? Можете забирать свои вещи и уходить!

— Какие вещи? — удивилась я.

Не хочет же он, чтобы я унесла с собой чашку, из которой пила чай? Или хочет? Неужели это ему настолько неприятно? Но я даже расстроиться по этому поводу не успела, как он указал в угол, где стоял довольно объемистый чемодан, совершенно мне незнакомый.

— Это не мой чемодан, — сразу заявила я.

Мало ли что там лежать может, отвечай потом за это. Нет уж, ученые.

— Чемодан мой, вещи в нем ваши, — ответил декан. — Чемоданы вашей семьи оказались в списке предметов роскоши, вот и пришлось выделить свой.

Мои вещи? Какое счастье! Это ж я смогу теперь другое платье надеть, а то столько времени ходить в одном просто неприлично.

— Спасибо, — сказала я. — Вы так любезны, фьорд Кудзимоси.

Я прошла в угол и попыталась приподнять свое имущество. Имущество приподниматься совсем не хотело, слишком тяжелым для меня оно оказалось. Если бы у декановского чемодана хоть колесики были бы, то как-нибудь я попыталась его доволочь.

— Фьорд Кудзимоси, — просительно сказала я, — а можно я частями перенесу? Здесь слишком много.

— Нечего мой кабинет в одежную лавку превращать. Вас же в коридоре фьорд Топфер дожидается, попросите его, — усмехнулся декан.

— Кто? — удивленно переспросила я.

— Вы даже фамилии своих поклонников уже запомнить не в состоянии, а ведь это ваш одногруппник, — ехидно сказал он. — Как я вижу, вы решили собрать коллекцию студентов со всех факультетов? Так обычно к каждому экспонату прилагается бирка с описанием. Записывайте, если уж с памятью такие проблемы.

— Что вы глупости выдумываете, фьорд Кудзимоси, — невольно возмутилась я. — Какая еще коллекция?

— Ну как же? Бывший жених — менталист, новый жених, который в отъезде — огневик, воздушник, как я смотрю, после вчерашнего в отставку отправлен, а теперь решили родному факультету внимание уделить. Это, конечно, похвально, но ведь еще некроманта и водника не хватает. Без них коллекция будет неполной, не так ли, фьорда Берлисенсис?

— Спасибо, пожалуй, я без некроманта вполне обойдусь, — вежливо ответила я.

— А водник, значит, еще на очереди? — заинтересованно спросила Фелан.

Я кисло ей улыбнулась и пошла звать на помощь того самого Топфера, чью фамилию декан мне так удачно напомнил. Про этого студента я уже и забыла. Надо же, какой упорный, все ждет, что его в свидетели позовут. Упорство должно вознаграждаться, думала я, когда парень тащил мои вещи, украдкой отдуваясь и делая вид, что ему совсем ничего это и не тяжело даже. Под укоризненным взглядом дежурной по общежитию мы поднялись наверх, и я решила пригласить его выпить чаю, тем более что печенье Фиффи съел не все, там еще полпачки осталось.

Только вот при ближайшем рассмотрении оказалось, что от печенья даже крошек не осталось, лишь жалкая раздрызганная обертка на полу. Я укоризненно посмотрела на питомца, но он все так же сидел нахохлившись на своей кучке, как будто и не сходил с нее в поисках чего-нибудь съестного. Нормальные растения вообще питаются тем, что в земле находят, а этот… Так меня подвел! Я вздохнула и извинилась перед Топфером, к чаю ему мне было нечего предложить, да и сам чай был не лучшего качества.

— Ничего страшного, фьорда Берлисенсис, — заявил он. — Питомцы, они такие вредные бывают.

— У вас кто-то тоже есть? — проявила я заинтересованность.

Надо же о чем-то говорить, пока чай заваривается. Нельзя же в лоб спрашивать о семье, хотя и видно, что у собеседника моего происхождение хорошее. Вон, воспитанный какой, и мантия на нем совершенно новая.

— Сова, — ответил он. — Как начнет ночью по комнате летать и ухать, спать совершенно не дает. А окно откроешь — улетать не хочет.

— Зато с письмами отправлять ее можно, — воодушевленно сказала я. — Вы, наверно, семье каждый день пишете?

Семья интересовала меня постольку, поскольку в ней мог быть неженатый старший брат, которому надоело холостяцкое проживание и он не прочь обзавестись женой. Надеюсь, что шрамы не являются их семейной особенностью. Но парень меня не порадовал совсем. Хотя и происходил из знатного аристократического и магического рода, но еще в раннем детстве остался сиротой и все его наследство от отца, а потом и крестного, весьма немаленькое, кстати, оказалось в руках его опекуна. Распоряжаться своими деньгами он сможет только после двадцати одного года, а пока они находятся под управлением человека, который очень активно спонсирует из них всяческую борьбу со злом. Так что Топфер подозревал, что ко времени, когда он получит доступ к своим средствам, от них ничего уже и не останется. Подрабатывать он начал еще до поступления в Академию и теперь надеялся собрать до ее окончания необходимую сумму, чтобы убрать шрам и очки. Какой предусмотрительный молодой фьорд! В самом деле, кто будет доверять магу со шрамами? А это, несомненно, отразится на его заработке. Какой умный и предусмотрительный фьорд! Обидно, что он мне совсем не подходит…

После нашего разговора парня мне стало даже немного жалко. Все же мои родные, хоть и в тюрьме, но живы, и есть надежда, что я их увижу. А ему даже кружку с надписью «Мартин» подарить некому. Все же красивой фьорде намного проще устроиться в этой жизни. А потом подумала и расстроилась. Где проще-то? Такая большая Академия, а ни одного нормального жениха найти в ней не могу. И даже то, что Топфер пообещал дать мне свои лекции, утешило не очень сильно. Время идет, а в деле поиска мужа я совсем не продвинулась. Так действительно можно дойти до того, что начать учиться. Хотя кое-что мне уже действительно пришлось делать самостоятельно, но я очень надеялась, что про это никто не узнает.