Дар - Даниэла Стил

— Я об этом и говорю, — тихо отозвалась Мэрибет, идве женщины крепко сжали друг другу руки. — Она действительно многому васнаучила… и она даже меня научила, как обращаться с Томми, хотя я ее совсем незнала…

Мой ребенок меня тоже многому научит, я уверена… хотя онбудет со мной всего несколько дней… или несколько часов, — продолжала онасо слезами в голосе. — И я хочу дать своему ребенку самый лучший дар —людей, которые будут его любить.

Мэрибет закрыла глаза, и по щекам ее покатились слезы. Лизнаклонилась и поцеловала девушку в лоб.

— Так и будет. А теперь постарайся еще немного поспать…вы оба в этом нуждаетесь.

Мэрибет кивнула, не в силах произнести больше ни слова, иЛиз тихо вышла из комнаты. Она понимала, что Мэрибет предстоит время тяжелыхиспытаний — но и великих даров, и великих приобретений.

Томми пришел домой еще до того, как стемнело, и с порогаспросил о самочувствии Мэрибет. Лиз успокоила его:

— Она чувствует себя хорошо и спит.

Томми заглянул к ней в комнату и умилился увиденной картине:спящая Мэрибет держала в руках одну из кукол Энни и напоминала маленькуюдевочку.

Он вышел на кухню, неожиданно чувствуя себя взрослым, истранным взглядом посмотрел на свою мать.

— Ты очень любишь ее, сынок?

— В один прекрасный день я женюсь на ней, мама, —уверенно ответил он.

— Не надо пока строить таких планов. Ни ты, ни она незнаете, как распорядится жизнь.

— Я ее из-под земли достану. Я не отпущу ее. Знаешь, ятак люблю ее… и ребенка, — закончил он тоном человека, принявшего решение.

— Ей будет очень трудно отказаться от него, —промолвила Лиз.

Она беспокоилась за них обоих — слишком уж серьезное бремявзвалили они на свои хрупкие плечи: Мэрибет — случайно, Томми — по добротедушевной.

— Я знаю, мама, — просто ответил он.

Когда Мэрибет осторожно спустилась из комнаты Энни к обеду,Томми сидел за кухонным столом и занимался.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он с улыбкой.

Она выглядела посвежевшей и очень красивой.

— Как будто я целую неделю ничего не делала.

Мэрибет виноватым взглядом посмотрела на его мать,заканчивавшую приготовления к обеду. Лиз в последнее время снова взялась заготовку, и даже Томми это очень нравилось.

— Садитесь, молодая леди. Вам совершенно не обязательноучаствовать в происходящем. Вы же слышали, что вам рекомендовал доктор —постель или в крайнем случае кресло. Томми, усади, пожалуйста, свою подругу.

И не забудь, что завтра тебе не стоит брать ее с собой накаток.

Они оба виновато заулыбались, как нашкодившие дети, и взялипо куску только что испеченного шоколадного торта.

Лиз была рада тому, что в доме опять звучали молодые голоса.Здорово, что Томми привел эту девочку, хотя ей было несколько странно наблюдатьза ней — Мэрибет напоминала ей о том, что она никогда не увидит свою Энниповзрослевшей. Однако и ей, и Джону нравилось общество Мэрибет.

Когда Джон вернулся с неурочной субботней работы, он былприятно удивлен, застав всю компанию на кухне.

— Что тут происходит? Что-то празднуете? — громкоспросил он, внутренне порадовавшись уютной атмосфере, царившей в еще недавностоль унылой кухне его дома.

— Нет, просто хорошая взбучка. Томми сегодня попыталсяубить Мэрибет, предложив ей покататься на коньках.

— Господи помилуй… но почему не футбол? — Джонпосмотрел на своего сына, словно желая лишний раз напомнить о том, как они обамолоды.

Но Томми выдержал его взгляд.

— В футбол мы поиграем завтра, папа.

После хоккея.

— Замечательный план. — Джон усмехнулся, поняв соблегчением, что ничего серьезного не произошло.

После обеда они стали играть в шарады и в скрэбл. У Мэрибетполучилось два слова из семи букв, и она была бесспорным лидером.

Немного позже Лиз сообщила ей о том, что их затея со сдачейэкзаменов экстерном, похоже, воплотится. Если Мэрибет в конце года сдаст четыреэкзамена, ей не только зачтут последний год учебы в средней школе, но и целыйсеместр в старшем классе. Ее успехи были намного выше среднего уровня, и послеуспешной сдачи экзаменов до выпуска ей останется только один семестр.

— Ты выиграла, детка, — поздравила ее Лиз, гордясьею так, будто она была одной из ее учениц.

— Нет, это не я, — возразила Мэрибет, — а вы.Я вам так благодарна…

Она вся светилась от радости и не преминула с победным видомнапомнить Томми о том, что теперь она старшеклассница.

— Ладно-ладно, не задавайся. Знаешь, моя мама запростотебя завалит, если захочет. Она старшеклассникам спуску не дает.

В этот вечер у всех было прекрасное настроение. Дажебеспокойное поведение ребенка, который словно мстил матери за падение, толкаясьв ее животе с удвоенной энергией, так, что это было видно всем окружающим, немогло отразиться на приподнятом состоянии Мэрибет.

— По-моему, он на тебя рассердился, — сказал Томмипозже, сидя на кровати Мэрибет и ощущая сильные толчки малыша. — Еще бы.

Знаешь, я просто дурак… Прости меня…

— Да ничего, мне даже понравилось, — улыбнуласьМэрибет.

Она была все еще под впечатлением от того, что у нее все такудачно складывается в школе.

— Это много для тебя значит, правда?

Я имею в виду школу, — спросил Томми.

Они поговорили об учебе, о том, что она вернется в своюродную школу уже в другом статусе, и Томми внимательно наблюдал за ее лицом.

— Я хочу вернуться, чтобы закончить школу, а потом уедукак можно скорее. Даже полгода покажутся мне вечностью.

— А ты приедешь сюда? — с надеждой спросил Томми.Ему было больно думать о том, что она уедет.

— Конечно, — не слишком уверенно сказалаона. — Я попробую. Ты ведь тоже можешь ко мне приехать.

Впрочем, они оба догадывались, что ее отец будет неслишком-то доволен его визитом и не будет с ним так приветлив, как его родителибыли с ней. Подобно Томми, они просто влюбились в Мэрибет. И теперь моглипонять, почему она так нравилась их сыну.

— Может быть, я приеду на следующее лето, перед тем какпоехать в Чикаго.

— Почему в Чикаго? — расстроенно спросил он, думаяо том, как быстро пролетит это лето. — Почему ты не хочешь поступить вколледж здесь?

— Я попробую, — уступила она, — я посмотрю,смогу ли я пройти конкурс.