Магия чувств - Галина Гончарова

Господин Альво толкнул дверь одной из палат, и я приятно удивилась.

Крохотная, но отдельная комнатка, в углу, на матрасе, брошенном прямо на пол, сидит девушка лет двадцати, может, даже старше. Одета в одну рубаху, длинные черные волосы падают на лицо, она вся съежилась в комочек в углу…

– Вот, пожалуйста. Риса Авир, семнадцать лет, мещанка. Возвращалась домой от подруги, попалась подонкам. Девчонку изнасиловали, едва не убили и бросили помирать. Повезло, что выжила. Хотя… повезло ли?

– У нее никого нет? – уточнила я.

– Почему? Есть родители, братья, сестра, кажется, есть… просто она сейчас спокойная, а так может начать биться головой об стену, пыталась перегрызть себе вены, разбить голову…

Я посмотрела на девушку с сочувствием.

Бедняга.

– Можно мне подойти к ней поближе?

– Пожалуйста. Женщин она не боится, а вот мужчинам не стоит приближаться даже на расстояние вытянутой руки. Чем дальше, тем лучше.

Это верно, на господина Альво девушка смотрела с таким ужасом… словно тут лично Темный погулять вышел.

– Никого не узнает, кричит, бьется…

Я кивнула и медленно пошла вперед.

Шаг.

Моя сила бьется внутри, ищет выхода, я снимаю браслет и выпускаю ее на свободу.

Шаг.

Вокруг меня воздвигаются прозрачные стены ледяного кристалла. Здесь и сейчас для меня нет людей, есть только их мысли. Только разум… и присутствующих я вижу насквозь.

Шаг.

Альво спокоен. Он уверен, что у меня ничего не получится, но согласен подождать, потерпеть придурь богатенькой герцогини. А та может денег на лечебницу подкинуть, может с больными помочь, зачем ссориться с таким полезным человеком? Справедливости ради, относится он к герцогине неплохо, кто ж не любит сундуки с золотом и всякими благами?

Шаг.

Ветана переживает. И за меня, и за девушку, она же ее и лечила, после того… Тело вылечить удалось, а вот душа пребывает в сумерках. А Вете очень хочется, чтобы все были здоровы. Это не просто ее магия, она сама такой человек, она любит людей и желает им только добра. Хотя и понимает, что люди не всегда его заслуживают. Но – такова ее суть.

Шаг.

А дальше идти-то и некуда, передо мной больная девушка. Она смотрит на меня большими глазами, и я вижу, они не черные, просто темно-карие. Зрачки у нее так расширены…

– Риса, – зову я.

И ледяное сияние кристалла накрывает и ее, затягивая душу девушки туда, где все просто и понятно.

Я погружаюсь в ее воспоминания.

Вот Риса, молодая, красивая, но грустная, вот она идет от подруги, она расстроена. Она поссорилась с парнем, и тот отказался ее провожать, нашел себе другую, демонстративно, напоказ… она идет мимо заборов и расстраивается.

Как так можно?

За что?

Повод кажется ей откровенно надуманным… от забора отделяется темная тень.

Одна, вторая, третья…

– Гуляете, девушка?

Риса пятится назад, ищет глазами помощь, но ее нет. Зато есть грубые руки, они хватают, тянут, мнут и рвут на части…

И есть много-много боли, отчаяния…

ЗА ЧТО!?

В какой-то миг этого становится так много, что Риса не может выдержать. И словно темное покрывало отгораживает ее от мира.

Там ей уже не больно. Не плохо, не страшно… она – спряталась. А здесь ее просто нет.

Я медленно касаюсь висков девушки.

– Рина, иди ко мне? Рина…

Мои руки медленно раздвигают занавесь… оказывается, она не одна большая. Их много. Мелких, прозрачных, словно вуали для танцев в гареме… темных, гадких, закрывающих солнце. А ведь солнце есть.

И есть мир, и смех, и счастье, и зеленая трава, по которой так приятно пробежаться босиком, и алая земляника, которую так приятно срывать губами с веточки или собирать в большой букет. И дождевая вода на деревьях, такая тяжелая, такая прохладная и сладкая, и можно ее даже выпить, если наклонить к себе большой лист, и теплый песок у моря, в который так приятно зарываться пальцами, и смешные крабики, которые угрожающе шевелят своими клешнями, и море…

Да, море…

Вечно непостоянное, изменчивое, восхитительное, такое разноцветное и такое глубокое… оно есть. Неужели ты забыла даже море?

Рина, я тебе не верю.

Море смывает все, оно заберет твои воспоминания навсегда, растворит их в себе, и они станут просто кораллом на дне океана. Красивым и совершенно не страшным, кто же боится кораллов, даже если они принимают самые причудливые формы?

Иди ко мне, Рина, сейчас я протяну тебе руку и мы вместе будем скользить в его прохладных глубинах. Посмотрим рыбок, дернем вон за ту забавную водоросль… иди ко мне.

И я почти чувствую, как на моей руке сжимаются тонкие слабые пальцы.

* * *

Когда я открываю глаза, кристалл трескается, падает, осыпается сотнями тысяч осколков. А я остаюсь в крохотной комнате.

И рядом Рина.

Она держится за мою руку, сильно и цепко, смотрит мне в глаза.

– Ты кто?

– Шайна, – от неожиданности отвечаю я.

– А я где? Что это вообще такое?

Меня вежливо оттесняют от больной, так, что я не успеваю ответить.

– Позвольте-ка? Шайна?

– Да, господин Альво, – отзываюсь я.

Мужчина берет Рину за руку, с некоторой опаской, но девушка не кричит, не пытается вырваться, а смотрит на него, пожалуй, даже и с любопытством.

– Вы кто?

– Вы меня не помните?

– Я должна вас помнить?

– Вы находитесь у нас больше двух лет…

– Где – у вас? – выходит из себя Рина.

– В лечебнице для сумасшедших.

– ГДЕ?!

Мы с Ветаной переглядываемся, и женщина улыбается. Широко и весело, от всей души. Ей ясно, что Рина здорова, целиком и полностью. Остается вызвать родных и передать ее с рук на руки. Поверить в это не может только господин Альво.

– Позвольте… два года назад вы возвращались от подруги. Вас поймали…

– Да, я что-то такое помню.

– Что-то?! Да вы тут два года орали, когда к вам прикасались…

– Правда?

Рина искренне удивлена. Она не помнит, она смотрит на себя… и смотрит с ужасом.

– Почему я в таком виде? Какая грязь… и волосы…

Ветана сдерживает смех героическим усилием.

– Позвольте мне? Господин Альво, я думаю, вам нужно позвать кого-то из служительниц и попросить помочь девушке? И послать человека к ее родным?