Наследница волшебного мира - Дия Семина

морю, хотя она вообще ему не доверяла, с того дня, как пропал ее приемный отец. А теперь в тёмных, изумрудных водах скрывается столько врагов, что лучше даже не задумываться.

Гаргулья облетела несколько раз остров, он оказался пустынным, Октавиус ещё не появился. Но, если есть договор, значит, надо ждать. Софи спустилась на каменный выступ, а гаргулья превратилась в маленькую кошку и спряталась среди камней.

Несколько секунд, и в небе появился огромный орёл, в мире магии приходится обходиться без магии, Софи ожидала, что произойдёт какое-то волшебное появление, из круга огня, или по воде, или снова приплывёт огромный корабль.

— Здравствуй дорогая моя Софи, — когда орёл опустился на каменный выступ, Октавиус поспешно спрыгнул с птицы и протянул руки навстречу девушке.

Софи смутилась, у них вроде не такие близкие отношения, чтобы вот так сразу в объятия, но поддалась порыву огромного капитана. Он хоть и древний, но такой прекрасный. Голубые глаза, такие же как у Линды. Да, они же вроде как родственники, почему бы и не обняться.

А капитан не спешил размыкать свои крепкие объятья, а сразу начал шептать на ухо, чтобы больше никто не услышал. Ведь Тень, которая служит Софи, не единственная. И таких может быть сотня у каждого из соперников.

— Дорогая Софи, ты почти всё знаешь, что сейчас происходит в этом мире. Через десять дней назначена коронация. Ложная Софи получит корону и в тот же миг вы, я и Линда сразу окажемся в смертельной опасности. Пока нас не трогает королева, потому что у неё нет права распоряжаться жизнями претендентов на престол. Но как только «законная» наследница, родная сестра Флоры — Софи получит корону.

— Так всё-таки я сестра Флоры? — спросила Софи, всё ещё в объятиях своего зятя. Надо же, какие интересные семейные связи.

— Да, к сожалению, у меня нет времени рассказать тебе эту историю, да я и не всё знаю, Селена меня обманом выкинула из волшебного мира задолго до того, как случился «Сон Флоры», но ты очень на неё похожа. Вот если бы ты нашла её память, тогда сразу станешь как она. Я не ощущаю в тебе никаких волшебных сил, как такое возможно? — Октавиус наконец выпустил Софи, но продолжал держать её руку. Её или же он скучал по той, старшей — Флоре?

— Мне кажется, я знаю, что делать. Мне надо попасть во дворец, в момент коронации. А там будем надеяться на удачу. Только объясни мне, зачем Морена ведёт такую странную игру? Почему она пугала меня в тот вечер, когда ты спас моего отца. И почему помогла Ключнику спрятать меня в зеркале? — Софи хотела понять, насколько опасна эта странная волшебница, которая всегда оказывается в нужном месте в нужное время.

— Она заклятая подруга Флоры. Она клялась помогать и не причинять вреда ни одной ипостаси Флоры. Она если и может тебе навредить, то через кого-то. Мы все марионетки в её руках. В ту ночь, когда она пугала тебя в море, она лишь хотела, чтобы ты скорее села на мой корабль и попала в волшебный мир. Тогда бы ты сразу вошла во дворец, не получила бы волшебных сил и знаний лабиринта. Коронация слабой Софи без волшебных сил, сделала бы Морену единственной обладательницей магии. Но ты всё сделала по-своему. Разбудила Древня, я чувствую, что он теперь везде. Обманула Морену и узнала её тайну, что она сестра Морского царя, нашего врага. Даже я не знал об этом. Тень мне сообщила эти новости.

— А кто такой Ключник, почему у него такая власть, я боюсь его. Вроде такой симпатичный и приятный, а сколько в нём злобы. Он чуть не убил меня.

Софи поморщилась, вспоминая плен Ключника.

— Это какой-то старинный волшебник, никто не знает его природу, если ты раскроешь его тайну, то получишь власть над ним. Морена, явно знает его секрет, раз заставила его посадить тебя в зеркало и отправить в Пустошь.

Ветер усиливался, длинный и широкий плащ превратился в парус, от каждого порыва ветра Софи чуть не падала. Пришлось снова подойти ближе к огромному и сильному Октавиусу, для него такой ветер привычен, он снова приобнял хрупкую фигуру девушки. В каждом его движении столько нежности и заботы. Софи почувствовала себя неуютно.

Наверное, так чувствует себя человек с амнезией, когда кто-то приходит в больницу, начинает тебя обнимать, плакать от радости, что ты нашёлся, а ты лежишь, никого не узнаешь, никому не веришь и не понимаешь, как себя вести в этой ситуации.

Глава 12

— Эти седые волосы, глаза, ты так похожа на мою Флору. Я думаю, что тебе много рассказали нелестного о ней, не верь, она всегда оказывалась права, а если и приходилось делать что-то, что казалось плохим, значит, так складывались обстоятельства, — Октавиус поправил седую прядь, вырванную ветром из причёски девушки. Отчего у Софи побежали мурашки по спине. Ещё немного и она почувствует желание снова выйти за него замуж. Снова? Она же не Флора, ничего общего, кроме внешнего сходства.

— А как же Линда? Флора посадила её под замок. За какие такие грехи Линда не может покинуть свой замок? — Софи хотела узнать от самого близкого к Флоре человека все её секреты. Ведь от них зависит и её жизнь, и то, как она теперь должна поступать. Иначе от неведения можно натворить новых бед.

— Линда свободна, это её замок скрыт от посторонних глаз. Так решила Флора, потому что без покровительства матери, и без меня, Линда — первая претендентка на трон, а значит, и первая жертва интриг. Сама девочка этого не понимает, она всё такая же добрая и наивная, как истинная фея цветов. Их рвут, топчут ногами, не обращают внимание, а они всё равно цветут. Вот вся суть Линды. Никакой практичности, её каждый может обидеть, хотя она делает вид, что очень хорошо разбирается в людях и волшебниках. У Флоры не осталось выбора, ведь «Сон Флоры» — это не прихоть, он не случается только потому, что Флора снова захотела стать молодой и получить новые силы. Нет, это данность. Она засыпает, умирает, и из её праха появляется новый цветок. Он распускается и в нём младенец, или два. Когда-то вас было двое: Древень и Флора. Теперь каждый из вас сам по себе, но вы всегда едины, с начала веков.

— Я чувствовала, что Древень мне очень близок. Но он единственный, кто не называет меня Флорой и не признаёт сестрой. Хотя мы оба теперь седовласые,