Испанская Америка в борьбе за независимость - Моисей Самуилович Альперович

за работу. В 4–5 часов он выезжал верхом на прогулку, а по возвращении домой читал до обеда, который подавался в 8. В 10 часов Франсиа ложился спать, предварительно лично сообщив часовым пароль и отзыв.

В свободное время Франсиа с увлечением занимался астрономией и в ясные ночи любил в телескоп наблюдать звездное небо. Немало времени он проводил также в своей библиотеке, которая являлась в те годы лучшей в стране; Она насчитывала около 300 книг по праву, философии, литературе, медицине, точным наукам, военным вопросам и т. д.

Социальный момент в деятельности Франсии первоначально был выражен довольно слабо. Это объяснялось тем, что классовые противоречия в тогдашнем Парагвае не отличались такой остротой, как в других латиноамериканских странах. От безземелья и феодально-, го гнета страдали главным образом индейцы-гуарани, численность которых в то время была столь невелика{95}, что они не могли оказать сколько-нибудь существенного влияния на политику Франсии. Вместе с тем и проблема ликвидации помещичьих латифундий не имела здесь такого значения, как в других государствах Латинской Америки, поскольку крупное феодальное землевладение на получило в Парагвае особого развития и еще до экспроприации собственности латифундистов в стране существовал обширный фонд свободных государственных земель.

Поэтому на первых порах политика Франсии диктовалась прежде всего стремлением к укреплению своей власти в целях обеспечения национальной независимости. Однако в дальнейшем все более заметный отпечаток на деятельность парагвайского правительства стали накладывать мировоззрение самого Франсии, его взгляды как последователя Руссо и сторонника Великой французской революции, проповедовавшего идею эгалитарного государства, противника феодальных порядков и клерикализма, враждебного знати и крупным собственникам. Разумеется, нельзя забывать о том, что многое в парагвайской действительности первой половины XIX в. и практической деятельности Франсии в корне противоречило таким принципам Просвещения и Французской революции, как идея народного суверенитета, необходимость осуществления демократических свобод и т. п.

Трудно представить себе, чтобы в условиях отсталого, изолированного от внешнего мира Парагвая, при крайне слабом развитии капиталистических отношений и почти полном отсутствии национальной буржуазии[30], а также малочисленности местной интеллигенции (создание которой искусственно тормозилось), буржуазные по своей сущности убеждения Франсии разделялись сколько-нибудь широким кругом единомышленников. Во всяком случае его взгляды безусловно не понимало подавляющее большинство сельского и городского населения, составлявшее классовую основу диктатуры.

Но, поскольку это были низшие и средние слои общества, им импонировали нескрываемая враждебность Франсии по отношению к богачам и знати, равно как и действия правительства, направленные против крупных собственников, даже если они не сулили непосредственной выгоды. Что же касается раздачи в аренду части государственных земель, централизованного распределения некоторых материальных благ, борьбы против дороговизны, мер по развитию экономики, то эти мероприятия прямо отвечали интересам народа. Вместе с тем режим Франсии, несмотря на диктаторскую форму правления, являлся относительно умеренным. Репрессии, проводившиеся главным образом лишь в начальный период диктатуры, затрагивали преимущественно некоторых представителей малочисленной испано-креольской верхушки. Большинству же населения, практически почти или совсем не имевшему ни политического опыта, ни представления о демократии, этот режим казался, видимо, вполне приемлемым.

Все эти обстоятельства обусловили массовую народную поддержку диктатуры. Число ее противников, не решавшихся, разумеется, выступать открыто, было невелико. Правда, далеко не всех, одобрявших деятельность правительства Франсии в социально-экономической области и некоторые другие ее стороны, удовлетворяли порядки, царившие в политической и культурной жизни Парагвая. Но критиковать их вслух никто не осмеливался.

При всей противоречивости и непоследовательности политики Франсии, несмотря на сохранение феодальных пережитков (и даже рабства), отсутствие четкой социально-экономической программы, неопределенность классового характера диктатуры, эта политика в целом способствовала росту производительных сил, укреплению национального государства и капиталистическому развитию страны, хотя некоторые ее аспекты мешали становлению буржуазных общественных отношений. Выражая общенациональные интересы, диктатура Франсии опиралась на широкие слои парагвайского общества и означала своеобразную незавершенную революцию сверху, призванную обеспечить ликвидацию феодальных порядков и проведение буржуазных преобразований.

В результате этой революции Парагвай оказался единственной страной Латинской Америки, где освобождение от колониального гнета сопровождалось серьезными изменениями социально-экономической структуры. Однако активное вмешательство государства в экономическую жизнь отнюдь не подрывало института частной собственности, не ликвидировало классовых противоречий и эксплуатации, а было лишь проявлением тенденции к созданию своего рода государственно-капиталистического уклада хозяйства.

ПОЗИЦИЯ ДЕРЖАВ

В период освободительной войны испанских колоний европейские державы и США проявляли большой интерес к Испанской Америке. Добиваясь захвата территорий и рынков сбыта, они хотели воспользоваться обстановкой, сложившейся в ходе вооруженной борьбы против колонизаторов, для того, чтобы осуществить свои экспансионистские замыслы и установить контроль над американскими владениями Испании.

Аннексия Флориды

Вашингтонское правительство с самого начала войны за независимость исходило из того, что она в любом случае ослабит позиции Испании в'Америке, а отделение испанских колоний от метрополии позволит США подчинить их своему влиянию. Стремясь использовать создавшуюся ситуацию в целях реализации давнишних планов присоединения пограничных с Луизианой и некоторых других районов, США сразу же приступили к подготовке аннексии Западной Флориды.

В результате активной деятельности американской агентуры вскоре на территории Флориды, расположенной западнее реки Пирл-Ривер, начались антииспанские выступления. 23 сентября 1810 г. колонисты, возглавляемые североамериканцами и снабженные оружием, полученным из США, овладели городом Батон-Руж. Вслед за тем конвент, состоявший из представителей населения различных районов указанной части Западной Флориды{96}, провозгласил ее независимость от Испании. В первой половине декабря американские войска оккупировали все пространство до Пирл-Ривер. В течение 1811 г. они заняли часть Западной Флориды между реками Пирл-Ривер и Мобил, а в апреле 1813 г. — территорию между реками Мобил и Пердидо.

Правящие круги США стремились использовать ослабление позиций Испании в связи с успехами освободительного движения в Южной Америке также для аннексии других земель. Хотя в условиях начавшейся в середине 1812 г. англо-американской войны и восстановления испанского владычества в большей части Америки вашингтонское правительство не решалось вступать в открытый конфликт с Испанией, оно на протяжении ряда лет негласно поощряло деятельность различных групп и организаций, пытавшихся подготовить вторжение в Техас. Правда, по требованию мадридского кабинета президент Мэдисон опубликовал 1 сентября 1815 г. прокламацию, запрещавшую использование территории США для подготовки каких-либо вооруженных экспедиций против испанских владений{97}. Но с началом нового революционного подъема в Южной Америке территориальная экспансия США возобновилась.

В декабре 1817 г. американские войска по приказу президента Монро заняли остров Амелию. Следующей весной они вторглись в Восточную Флориду и