Горячая линия - Юлия Резник

— Никой. Ты прав. И дело вообще в другом!

— В чем же? — спросил он и тут же переключился на Макса: — Привет. Ты как, выспался? Готов к приключениям?

Ее малыш вытаращил глазки и очень быстро закивал головой. Захар улыбнулся.

— Тогда нужно подкрепиться, чтобы набраться сил. И отправляться в путь. Ты когда-нибудь был на рыбалке? Нет? И никогда не ловил рыбу на удочку? Папа тебя научит. Ну, беги…

Макс умчался, сверкая пятками. Варвара медленно выдохнула. Чувствуя, как от напряжения у нее пульсирует кровь в глазу.

— Я не позволяла тебе называть себя папой моего сына. И платить за наш отпуск я тебе не позволяла тоже. Мне твои подачки не нужны, ясно? Я три года обеспечивала сама и себя, и Макса…

— Я в курсе, — перебил ее тираду Захар. — И все понимаю. Но ты тоже, милая, заруби на носу. Из нас двоих мужик — я. Так было раньше, и так будет впредь. Ты можешь быть какой угодно крутой вне наших отношений. Черт с ним. С этим я смирюсь. Но дома ты будешь просто женщиной. Моей женщиной.

— Если бы я согласилась на какие-то с тобой отношения, может, так бы и было, — пропела зло Варвара.

— Так уже есть. Ты ослепла, если этого не замечаешь.

Варя наблюдала за тем, как Захар с Максом носятся по пляжу, и думала о том, что возможно — только возможно! — их совместный отпуск стоил всех ее переживаний. По крайней мере, Захар уже не выглядел таким раздавленным. Да, он все еще зависал, выпадал из реальности, слепо глядя перед собой. Или срывался посреди ночи куда-то и долго-долго ходил по темному пляжу, подгоняемый всеми своими демонами. Но в то же время был в его поведении и прогресс. Он стал чаще улыбаться. А иногда, вот как сейчас, когда Макс забил свой первый гол, и вовсе хохотал, запрокинув лицо к синему-синему испанскому небу.

Варя достала телефон и сделала несколько кадров. Будто почувствовав, что стал объектом ее пристального внимания, Захар обернулся. Поднял руку и почесал голую грудь, сплошь покрытую короткими темными волосками. Ничего особенного в этом жесте вроде и не было, но Варя все равно затрепетала. Поерзала на лежаке, странно взволнованная. А он её смущение вмиг считал. И так нагло, вообще не скрывая своего интереса, прошелся по ней взглядом. От пальчиков с вызывающе алым педикюром, по ногам, к животу и груди, скованной вполне благопристойного вида бикини. Если бы Варя знала, что у них с Максом появится компания, то, возможно, ее гардероб был бы совсем другим. Более женственным и сексуальным. Но таких планов не было. Вот она и не заморачивалась. Взяла те вещи, в которых чувствовала себя максимально комфортно. Больше подходящие матери-одиночке, коей она и являлась, чем сексуальной кошечке, которой себя ощущала, лишь когда Захар смотрел на неё… так.

— Пилишь контент для твоего Инстаграма? — кивнул на телефон.

— Что? — Варя облизала губы.

— Ну, ты же все на свете постишь.

— Не все. А только то, что считаю уместным.

— Дай, посмотрю, что там получилось.

— Да ничего особенного. И не переживай ты так. Твои фото я публиковать не стану.

— Почему? — Захар уселся рядом с её лежаком на песок и зарылся в него руками. Загорелый почти что дочерна. Он был по-настоящему красив.

— Потому что меня не поймут.

— Твои подписчики, что ли?

Варя пожала плечами. Мол, само собой, и переключилась на сына:

— Макс, не заходи в воду один! Лучше иди сюда, к нам… Ты меня слышишь?

— Ты не сможешь меня скрывать, — сощурился Захар. Нырнул в ее пляжную сумку, куда сунул свои сигареты, словно имел на это право. И выбил одну.

— Что мне помешает?

— Сама подумай, если наши отношения всплывут прежде, чем ты сама о них объявишь, тебя смешают с дерьмом. Ведь весь твой блог построен на откровенности.

— Он также построен на истории о том, как нас с сыном бросили. Ты хотя бы представляешь, какой идиоткой я себя выставлю, если тебя прощу? — Варя вскочила, якобы для того, чтобы отогнать Макса от воды, в которую этот непослушный поросенок то и дело заскакивал.

— Вовсе нет. Напротив, ты наглядно продемонстрируешь им свою последовательность. Напомнишь, что ты тоже живой человек. А не доведённый до эталона идеал женщины. В который невольно себя превратила.

— Ты ни черта в этом не понимаешь! — Варя зло сверкнула глазами. И заправила за уши волосы, которые ветер настырно швырял ей в лицо.

— Зря ты так думаешь. — Прикрывая ладонью язычок пламени, Захар подкурил. — Я, между прочим, отмотал твою ленту к началу.

— Боже мой, как трогательно! — Варя картинно приложила ко лбу ладонь. Выловила Макса за руку и подтолкнула к берегу.

— Зря ерничаешь. Ты ведь чем их всех взяла? Своей естественностью. Тетки видели в тебе себя. Обычную бабу без претензий. Но с тех пор ты здорово трансформировалась.

— И превратилась, надо полагать, в эталонный вариант женщины? — хмыкнула Варя. Захар бил по больному. Точно в цель. Так тонко и расчётливо, что это ее окончательно вывело из себя.

— Вот именно. Ты была уникальной, а превратилась в одну из многих.

— Держи свое мнение при себе!

— И мне ты тоже всегда нравилась своей откровенностью.

— Удивительно! Особенно учитывая тот факт, что сам ты порядком заврался.

— Я просто не сказал, что богат.

— А также умолчал о своем мнимом бесплодии! Ты обвиняешь меня в том, что я хочу казаться той, кем не являюсь. А сам делаешь то же самое.

Захар отбросил сигарету прямо в песок, чего не позволял себе раньше. Шагнул к Варе и накрыл ладонью ее затылок, прежде чем она успела от него отшатнуться.

— Больше нет. Ты все обо мне знаешь. И я знаю все о тебе. Хочешь, расскажу, какая ты?

— Нет… Перестань! — Варя уперлась ладонями в грудь Захара и низко-низко опустила голову. Она неделю избегала любой с ним близости, малейшего физического контакта. Потому как знала — стоит только его коснуться, и от её выдержки, от обещаний не поддаваться ему ни при каких обстоятельствах — ничего, вот вообще ничего не останется. Как и от ее гордости.

— Не перестану. Пока не перестанешь ты. Отталкивать меня. И притворяться, что между нами ничего нет. Надоело!

— А мне? Ты подумал, каково мне? — Варя отшатнулась, бросила взгляд на сына, который, увидев краба, сосредоточил все внимание на нем. И слава богу, конечно, что ему не было дела до их ругни. — Ты хочешь, чтобы я за пару недель простила тебе годы боли! Думаешь, это возможно?!

— Разве не этому ты учишь на своих курсах?

— Это другое!

— Почему? Ты учишь женщин быть счастливыми без оглядки на чье-то мнение. Тогда ответь мне, если твое счастье в прощении, что мешает тебе простить?! Почему ты хватаешься за свои обиды, как упертая ослица?!