Отставник 2 - Павел Чук

как заметил, доктор, согласно заложенной в медицинской капсуле программы, постепенно увеличивались, но не выходя за пределы допустимых значений.

— Всё выглядит достаточно грамотно, — откинулся на спинку кресла главный врач. Он, грешным делом, подумал, что его коллега ошибся в назначении лечения. Его реакция на известие, что пациент жив, показалась ему излишне эмоциональной, но нет. Ошибки в выбранном курсе лечения ни он, ни обширная база данных не обнаружила.

— Ладно, сутки подождём, а потом посмотрим. Если не будет прогресса в лечении, созову консилиум и тогда вместе примем окончательное решение.

— Ашш Аносса Анеава, к вам посетитель, — отозвался динамик переговорного устройства.

— Кто?

— Пациент ашш Сошша Хааш, просит принять его по личному вопросу.

— Пригласи, — произнёс главный врач, а выключив переговорное устройство, добавил, — отпуск по ранению просить будет, наверно.

Глава 25

В этот раз вернулся в сознание спокойно, без резких толчков и провалов. Словно проснулся после долгого сна, но продолжал лежать с закрытыми глазами, проверяя своё состояние. Тело находилось в норме. Ещё в прошлый раз ощутил, что конечности и рёбра не саднят и без болевых ощущений подчиняются приказу, выполняя несложные манипуляции. Но вот что с глазами оставалось для меня загадкой. Я боялся их открыть, понимая, что могу остаться слепым. Меня не столько мучило осознание того, что в плену у анторсов, а то, что стану инвалидом, пусть и на непродолжительное время. Что нахожусь у заклятых врагов, понял ещё в прошлый раз, как пришёл в сознание. Такой продвинутой медицинской техники и технологии лечения у цивилизации людей не существовало, да и обрывки фраз, долетевшие до меня, однозначно говорили, что нахожусь среди врагов. И самое неприятное — ничего не могу с этим поделать. Попал к ним, бессознания, приходил в себя урывками и на непродолжительное время. Что лечат, понятно. Допрашивать меня в том состоянии, что находился после неудачного побега — бессмысленно. Без срочного медицинского вмешательства я бы и пары часов не прожил. Но сейчас, когда меня подлечили, им развязаны руки. И память, и опыт Глена настойчиво требовали покончить с собой, не дав врагу ни единого шанса покопаться в нашем общем сознании. Мало ли что они смогут извлечь, а что они смогут, ни я, ни Глен не сомневались. Было бы желание, а уж как: под психотропными препаратами или применяя физическое воздействие, рано или поздно сдастся любой, было бы время. А времени теперь у них предостаточно.

Открыл глаза, но на лице оказалась повязка. Я медленно, ожидая чужое вмешательство, поднял руку и стянул её. Это оказалась едва влажная плотная ткань, что лежала на моих глазах. Вставать не стал, а смотрел в светлый потолок, привыкая к новым ощущениям. С детства не страдал плохим зрением, но после тяжёлого ранения, левый глаз стал хуже видеть, но сейчас, попеременно закрывая то один глаз, то второй, убедился, что оба видят одинаково хорошо.

— Анаа́с го́нас нома́са роту́ша, — прозвучало, и я встрепенулся, оглядываясь по сторонам. Справа, не торопясь, подходил ко мне анторс в медицинской спецодежде, а я не знал, как вести себя. «Накинуться на него, убить, хоть как-то разменяв свою жизнь на жизнь врага», — промелькнула мысль в голове.

Анторс-медик остановился. Как понял, им оказался клон, но высокого ранга. Скорее всего, уровня заместителя командира взвода, может, выше. Он протянул ко мне руку, давая понять, что поможет выбраться из капсулы, где я продолжал лежать. Разменивать свою жизнь на всего лишь клона не хотел и подчинился.

Меня провели по коридору в соседнюю комнату. Клон-медик постоянно что-то говорил, но я не реагировал на его слова, только шёл за ним, озираясь по сторонам. Привели, дали полотенце и указали на дверь. Ну, это-то я понял. В соседнем помещении оказалась душевая. Вот только как включить воду я, так и не понял. Стоял и смотрел на гладкую стену, из которой сверху торчала душевая лейка. Сколько так простоял, не знаю, но когда дверь без стука открылась, я, обернувшись, безвольно развёл руками, продолжая стоять одетым…

— Ашш Аносса Анеава, можно вас на минутку? — остановил идущего по коридору главного врача его заместитель.

— Слушаю, но лучше пройдёмся в палату к пациенту. Интересный случай, я замечу.

— Вы о чудесном восстановлении пилота истребителя, которого едва успели довезти?

— Да, именно о нём, — с гордостью произнёс главный врач. Ведь именно он проводил неотложные мероприятия этому пациенту, и результат превзошёл все ожидания, — вы помните, что сегодня во второй половине дня консилиум по его поводу. Он настаивает о возвращении в штат пилотов. И не каких бы то ни было, а хочет остаться истребителем.

— Да, я помню, ашш Аносса, но я по другому поводу. Вы просили напомнить о завершении назначенных процедур пациенту с повреждением головного мозга.

— Вы правы. И как он? — главный врач не забыл об этом событии, но после неоднократного изучения медицинской карты, поставил крест на излечении этого больного.

— Физическое состояние хорошее, даже зрение вернулось в норму, вот только…

— Что ж вы, договаривайте.

— Все усилия оказались напрасны, за всё время, как его извлекли из медицинской капсулы, он не произнёс ни единого слова, а по наблюдениям приставленных к нему медработников, пациент не понимает, где находится. Не в состоянии произвести несложные для обычного представителя расы манипуляции. Ему даже автоматический душ пришлось включать помощникам.

— Ест нормально?

— Да. Но пользоваться техническими средствами автораздачи также не в состоянии.

— Понимаю. Этого и следовало ожидать.

— Вы не удивлены?

— Нет, ашш Госса, изучив медкарту, я был готов к такому результату.

— Остаётся последний шанс — ментасканирование. Тогда мы узнаем…

— Что вы, коллега! — удивился главный врач, даже остановился, воззрев свой удивлённый взор на собеседника. — Разве вы не знаете о подобных опытах, а они хорошо описаны в медицинской базе данных. Не скрою, я тоже планировал провести сканирование, но хорошо, что сначала сверился с базой. А там однозначно указано, что все, замечу, все четыре случая, когда пациента с глубоким повреждением головного мозга помещали под ментасканеры, прибор выходил из строя, не давая результата, позволяющего произвести оценку состояния испытуемого. Таким образом, рисковать аппаратурой считаю излишне.

— На списание?

— Да, — недолго думая, ответил главный врач, — через трое суток, если не произойдёт изменений, на консилиум и списываем. Установили кто его родственники, кому сообщать о смерти?

— Этим вопросом занимаются. Документов, как понимаете, при нём не было, идентификатор по непонятной причине не отвечает на импульсы, может, во время эвакуации неосторожно повредили или во время получения травм вышел из строя. И сам, как видите, не может объяснить, кто таков.

— Да-да. Имелись такие случаи. Но, ничего, сообщим по вертикале командующему, и пусть они сами разбираются.

— Какую процедуру готовить?

— Стандартную, он не высший офицер. Инъекция тройной дозы медленного снотворного с последующей кремацией. Прах, как установим его личность, передадим родственникам…

Ашш Сошша Хааш стоял в коридоре, ожидая приглашения в кабинет, где собрался консилиум. Именно он настоял на его созыве, желая продолжать летать. Для этого и напросился на беседу к главному врачу. Тот напору сопротивлялся недолго и согласился созвать комиссию с привлечением по дальней связи докторов центрального госпиталя, что находился на корабле-матке, и сейчас, ашш Сошша ожидал приглашения. Конечно, после тяжёлого перенесённого ранения и трудного восстановления ему в очередной раз предстоит выдержать испытание на звание пилота, но это только после того, как медицинская комиссия даст своё положительное заключение. Конечно, можно оставить военную карьеру и перейти на гражданку, благо и отец в последнем своём сеансе связи высказывал такое пожелание, но будучи третьим сыном и не имея признаков одарённости, становиться простым, пусть и с высоким чином сановником, ему не хотелось. Имея титул, он не видел себя нигде, кроме как в армии. «Принц крови» — древний, берущий своё начало с незапамятных времён титул в настоящее время утратил своё значение, став если не заурядным, а просто указывающим на потомка основателя военной касты Империи и больших преимуществ фактически не давал, но ашш Сошша отступать не привык. Он видел себя только в армии…

— Что ж ашш Сошша Хааш, — консилиум подходил к концу, и главный врач взял заключительное слово. — Мы обсудили с коллегами ваше состояние здоровья, проверили и перепроверили показатели проведённых тестов. И с радостью могу вам сообщить, что комиссия не находит оснований для вашего отстранения от полётов по медицинским показателям. Но, сами знаете, вам придётся повторно получать допуск к пилотированию летательных