Молчание ягнят - Томас Харрис

В изображении дома нужно найти рисунок без излишних деталей,обещающих розовое будущее, — детских колясочек перед домом, занавесочек,цветочков во дворе.

Настоящие транссексуалы рисуют два типа деревьев: пышные,машущие ветвями ивы или то, что можно назвать темой кастрации. Это деревья,обрезанные краем рисунка или краем бумаги; кастрационные образы на рисункахистинных транссексуалов полны жизни. Цветущие и плодоносящие обрубки. Это оченьважное отличие. Они совсем не похожи на испуганные, мертвые, искалеченныедеревья, нарисованные людьми с нарушениями психики. Вот прекрасная мысль:дерево Билли будет устрашающим. Я не слишком быстро?

— Нет, доктор Лектер.

— Транссексуал почти никогда не изображает себяобнаженным. И пусть вас не вводят в заблуждение часто встречающиесяпараноидальные идеограммы на карточках ТАТ — это весьма обычно у техтранссексуалов, которые часто переодеваются в платье противоположного пола: онинередко имели столкновения с полицией. Резюмировать?

— Да, мне хотелось бы услышать резюме.

— Вам следует достать список людей, получивших отказ вовсех этих изменяющих пол центрах. Прежде всего проверьте тех, кто был отвергнутиз-за судимости, а среди них обратите особое внимание на домушников. Среди тех,кто пытался скрыть судимость, ищите людей с тяжелыми отклонениями в детскойпсихике, связанными с насилием. Возможно, с изоляцией от общества в детстве.Затем обратитесь к тестам. Вы ищете мужчину, белого, возможно, не достигшеготридцати пяти лет, довольно крупных размеров. Он не транссексуал, Клэрис. Онтолько думает, что это так. И он озадачен и разозлен, потому что ему не хотятпомочь. Это все, что я хочу вам сказать, пока не познакомился с делом. Вы ведь оставитеего у меня?

— Да.

— И фотографии.

— Они в деле.

— Тогда вам лучше поспешить и приняться за работу стем, что вы имеете, Клэрис. Посмотрим, как вы справитесь.

— Но мне надо знать, как вы…

— Не жадничайте, Клэрис, не то мы обсудим все остальноена следующей неделе. Возвращайтесь, когда наметится некоторый прогресс. Или ненаметится. И еще, Клэрис…

— Да?

— В следующий раз вы расскажете мне о двух вещах. Чтослучилось с той лошадью, это первое. Второе, что мне хотелось бы знать… как выумудряетесь подавлять гнев?

За ней пришел Алонсо. Она шагала по коридору, прижав к грудисвои записи и опустив голову. Пыталась удержать в памяти все, что услышала.Всем своим существом стремясь прочь отсюда, на свежий воздух, она даже невзглянула в сторону кабинета Чилтона, когда шла мимо.

В кабинете доктора Чилтона, пробиваясь сквозь щель поддверью, горел свет.

Спрятанные глубоко под землю от ржавой балтиморской зари,зашевелились обитатели отделения для особо опасных. Там, внизу, где никогда ненаступала тьма, смятенные духом начинали день, словно устрицы в бочке, раскрываяраковины навстречу утраченному морскому приливу. Те Божьи создания, чтозаснули, устав от рыданий, пробуждались теперь для новых слез; буйные прочищалиглотки для новых воплей.

Доктор Ганнибал Лектер стоял недвижимый и прямой в концекоридора, лицом почти упираясь в стену. Словно старинные напольные часы, он былнакрепко прибинтован широкими сетчатыми полотнищами к высокой спинке ручнойтележки — такими пользуются перевозчики мебели. Под полотнищами на нем былисмирительная рубашка и ножные путы. Хоккейная маска на лице пресекала возможныепоползновения кусаться: эффект тот же, что и от намордника, зато дежурным нетак мокро ее снимать.

За спиной доктора Лектера малорослый и сутулый санитар мылкамеру. Барни наблюдал за его работой — эти уборки проводились раз в три недели— и в то же время проверял, не пронесли ли что-нибудь в камеру контрабандой.Санитары обычно очень спешили — им было жутко в этой клетке. Барни и за нимипроверял. Он вообще все проверял и ничего не упускал из вида.

Барни имел особую привилегию быть личным тюремщиком доктораЛектера, потому что он никогда не забывал, с чем он имеет дело. Два егопомощника смотрели по телевизору записанный на пленку обзор хоккейных матчей.

Доктор Лектер развлекался, его феноменальная память втечение многих лет позволяет ему находить себе развлечения, стоит толькозахотеть. Ни страхи, ни стремление к добру не сковывают его мышление; такфизика не могла сковать мышление Мильтона.[54] В мыслях своихон свободен по-прежнему.

Его внутренний мир полон ярких красок и запахов, но почтилишен звуков. И в самом деле, сейчас ему пришлось напрячь слух, чтобырасслышать голос покойного Бенджамина Распая. Доктор Лектер размышлял о том,как он отдаст Джейма Гама Клэрис Старлинг; полезно поэтому было вспомнитьРаспая. Вот он, этот жирный флейтист, в последний день своей жизни на врачебнойкушетке в кабинете доктора Лектера. Он рассказывает своему психиатру о ДжеймеГаме:

«В Сан-Франциско у Джейма Гама была комната в ночлежке:ничего более гадкого и вообразить себе невозможно. Стены какого-то баклажанногоцвета с психоделически[55] яркими и безвкусными нашлепкамисветящейся краски тут и там — следами пребывания в ней хиппи несколько летназад; все старое, грязное, обветшалое.

Джейм — ну, ты знаешь, это его имя, оно и в самом деле такзаписано в метрике, оттуда он его взял и требует, чтобы его произносили „Джейм“— как Джеймс. Только без „с“, не то он прямо синеет от злости, хоть это и явнаяошибка. В больнице напортачили, когда записывали, ведь уже тогда нанималиработничков, чтоб подешевле, а они толком даже имя написать не могли. Сейчастоже так, только еще хуже: жизнью рискуешь, отправляясь в больницу. Ну и вот,Джейм сидел на койке в этой кошмарной комнате, голову на руки опустил, лицо владони спрятал: его уволили из антикварного магазина, где он работал. Он опятьсотворил это.

А я еще раньше говорил ему, что не потерплю ничего такого.Ну и вот, как раз тогда в мою жизнь вошел Клаус. Джейм, знаешь ли, не настоящийгей, это просто его в тюрьме научили. На самом деле он вообще никакой, вроде унего внутри совсем пусто — ничего нет, ну и вот, он рвется эту пустотузаполнить хоть чем-нибудь и злится, что не получается. Когда он входил вкомнату, она казалась еще более необитаемой. Он ведь своих деда с бабкой убил,когда ему всего двенадцать лет было. Как ты думаешь, такая непредсказуемаяличность должна создавать хоть какой-то эффект присутствия, а?

Ну и вот, сидит он без работы, опять сделал это с каким-тобродягой несчастным. Меня уже тогда не было. Он пошел на почту и забрал письмаи посылки для своего бывшего хозяина в надежде, что сможет что-нибудь продать.И там была посылка из Малайзии или откуда-то из тех краев. Он ее открылтрясущимися от жадности руками, а там — чемодан с дохлыми бабочками, прямо так,россыпью.