Вербомант - Сергей Кириллов

в твоих вещах, знаю твой запах, воть. П-привычный… — еле слышно сказала девочка, потупив взгляд и почему-то смутившись, даже румянец проступил. — Петя! Можно мне остаться⁈ Я буду полезной, могу ловить мышек! Или… Или… По снежку проведу! Найду травушку целебную! А еще рыбку умею ловить, да-да!

Машка бросилась ко мне, уткнулась в плечо. Так нельзя, слишком сильный прием. Я же старался ради нее! Надо собрать волю в кулак и…

— Тогда дай потрогать хвост. Так я буду знать, что ты мне доверяешь, — выдал я свой вердикт, потратив все самообладание на бесстрастное выражение лица.

— Х-хвост⁈ — Машка сглотнула и отвела взгляд. Так даже проще, сложно долго глядеть в ее яркие голубые глазищи и вести себя строго.

— Именно.

Молчит.

Ха. Да я ж гений переговоров! Шах и мат одной фразой, теперь не отвертится и поедет домой.

— Блинский блинчик… Д-да, тебе, Петя, конечно можно… Определенно можно трогать мой хвостик!

Говорила Машка как-то неуверенно, губы облизнула, да и ушки задрожали. Но это явно согласие! Она ведь никому не позволяла касаться меха.

Лиза и другие упыри тоже были не прочь потрогать пушистость, но им пришлось смириться с суровостью жизни. Я же осознавал, что девчонке пришлось нелегко, поэтому все это забудется нескоро, отчего и поставил вопрос ребром. Не ожидал, что вот так вдруг согласится!

— Ох, и что с тобой делать? — я постарался быть построже, но не получилось. Эти ее яркие глазищи и взволнованно подрагивающие ушки. Хвостом еще начала вилять! — Хорошо, хорошо, оставайся. Но как быть с матушкой твоей?

— Можно отправить телеграмму! — бойко ответила девчонка и, увидев мой вопрошающий взгляд, склонила голову. — А что? Наши иногда ходят в город, да-да.

— Ладно, так и сделаем. Пойдем тогда домой.

— Ура! — обрадованно объявила девочка. — Фыр! Ой.

* * *

Николай всю дорогу домой лихачил и, как только вернулся, сразу же потребовал у слуг набрать ему ванную. Сбросив грязные после боя вещи, Светлов поспешил окунуться в горячую воду, словно обволакивающую его и избавляющую от всех проблем.

Его трясло. И хотя бой с рыцарем смерти и драугром оказался непростым, трясло не из-за этого. Спустя столь долгое время кто-то снова подал знак, оставил намёк, а ведь Николай только-только решил заново восстановить дело. Даже начал поиски новых волхвов, узнал насчет рабов… Проклятый Морозов перехватил инициативу, а теперь валяется в морге. Нет, все-таки к лучшему, Николай не хотел бы оказаться на его месте.

Постоянная тревога подкосила здоровье. Николай не был в состоянии даже попробовать найти невесту, в каждой кандидатуре ему чудилась подлянка от чужого рода. Даже его младший брат — и тот уже помолвлен! Но если бы он знал больше, то не уподоблялся бы отцу, беззаботно бухающему на пиршествах.

Николай, как довольно опытный работорговец, заметил странность раньше других. Ошейник! Это устройство создано правящей семьей и не было особо дорогим, однако из-за эксклюзивности нельзя получить ошейники рабов в огромных количествах. Даже другим странам приходилось плясать под дудку Российской Империи и доплачивать за ошейники, если они хотели исправно получать рубли за своих рабов. Лучшие зачарователи Романовых работали круглые сутки, чтобы создать это чудо магической инженерии, способное обуздать даже самых жутких тварей.

Логично предположить, что многие при атаке на чужой род пытались взломать ошейники. Николай прекрасно знал, чем это чревато. При самом лучшем раскладе — кома или даже смерть для смельчака, поскольку заклинание на ошейнике наложено невероятно сложное. На всю Империю найдется лишь пара мастеров, способных внести хоть малейшие изменения в зачарование, но это требовало нескольких часов непрерывной работы и послушание от раба.

Возможно, что кто-то из Романовых так и следит за Липецком. Никто другой не в состоянии мгновенно обезвредить ошейник! Тайный агент ИСБ… Николай выскочил из ванной, расплескав воду, и даже осмотрелся, будто ожидал нападения в любое мгновение. Тишина.

Нет, пока что никакой работы на другую страну!

Слишком опасно.

Глава 17

Выпускники

Из квартиры на окраине я переселил Машу в центр, поскольку там появлялся гораздо чаще, да и условия жизни получше. И хотя я все равно считал, что для девочки было бы лучше вернуться к родным, ее точку зрения я тоже мог принять. После недавно пережитого Маша пусть и выглядела так, будто уже обо всем забыла, но я подозревал, что подсознательно она все-таки будет бояться повторения этой истории, а со мной рядом куда безопаснее.

Телеграмму мы действительно отправили, даже получили ответ. У семьи Маши все хорошо, и они, естественно, беспокоились, поэтому в следующий раз мы отправили уже письмо с фотографией, где улыбающаяся Машка уплетала мороженое. Как итог я решил добавить и от себя пару строк о том, что присмотрю за их дочкой, а в будущем даже приеду. Адреса и имена не фигурировали для безопасности, но Машка тщательно нюхала бумагу и уверяла, что все в порядке.

Вообще-то я опасался худшего, начиная от проблем с лекарством и заканчивая тем, что работорговцы могли напасть на деревню, но, судя по всему, ситуация с охраной у них неплохая, потому похищали только потерявшихся одиночек.

После того, как все разрешилось, Машка окончательно отбросила все плохие воспоминания и встречала каждый день с улыбкой. Мне было немного неловко признаваться себе, что такой расклад меня тоже устраивал.

«Еще бы братик был недоволен жить рядом с красивой девушкой!»

Так, это к делу не относится! Просто жизнерадостные люди вдохновляют на свершения! А яркая внешность — на творчество.

«Ага, да».

Ленка все-таки перегибала, поскольку я относился к Маше со всей серьезностью, ведь я ее спас и позволил остаться, так что на мне теперь ответственность. Даже хвост трогать не стал, поскольку все это было блефом, и я не хотел смущать девчонку зазря. Да и без того у нас было много дел. Маша ведь фигурировала как нелегал, и, хотя ее вполне устраивала возможность сидеть дома, я настоял на сдаче экзамена и легализации, так что девчонке предстояло получить Сороку. Других вариантов и не было: рабы положены дворянам, а в этих краях не прикупить рабочие ошейники. Полагаю, что из-за отсутствия чуди не было смысла даже завозить их в Липецк, поскольку на людей они не действовали, если уж вдруг нашелся бы кто-то настолько отмороженный для тестирования. В любом случае, Маша все равно наотрез отказалась бы связываться с кем-то, кроме меня лично.

Для этого я прикупил учебники. Вопреки ожиданиям, экзамен на Сороку был крайне прост, по крайней мере, для народа Маши, ведь они и без того контактировали с людьми в Красноярске и пригороде. Маша без проблем говорила на русском, даже родной «песцовый» язык почти не знала, поскольку его передавали из уст в уста только шаманы деревни. Весьма интересная деталь, я думал, что такие поселения будут более консервативны… Подозреваю, что все зависело от порядков в губернии. В Липецке нет поселений чуди, поэтому и говорить не о чем, а вот в регионах с миролюбивой или нейтральной чудью, полагаю, никто из имперцев не бегал с требованиями получить Сороку для каждого представителя. Но и вряд ли относились как к нелегалам, если встречали без птицы, соответственно. Здесь уже вопрос двоякий, поскольку отсутствие птицы подразумевало и отсутствие соблюдения законов, так что в случае проблем Империя не гарантировала безопасности таким поселениям, чем и пользовались «браконьеры».

С письменностью у Маши уже дела обстояли похуже, но на примере писем семье я помог ей научиться весьма быстро. Отправка письма или небольшой посылки стоила всего-то пять копеек, поэтому не было смысла отказывать себе в этой возможности.

Остальное в экзамене было посвящено соблюдению базовых правил Российской Империи, поскольку некоторые виды чуди не осознавали привычных сознательному имперцу вещей. К примеру, лесные эльфийки не понимали концепции сельского хозяйства и не считали воровством кражу помидорок с огорода, поскольку все это даровано