Ричард Длинные Руки - гауграф - Гай Юлий Орловский

– Как я могла противиться? Женщина должна быть смирной.

– Золотые слова, – сказал я с чувством. – Надо их внести в закон. И высечь на камне. Женщина должна быть смирной! Всегда. А то повадились нижней ногой в верхнюю челюсть… Но как вы прошли мимо всей этой стражи?

Она снова всхлипнула.

– Не знаю! Меня просто вели. Набросили на голову плащ и вели, а потом открыли дверь и пихнули в спину!

Я помолчал, что-то неладно в Сен-Марийском королевстве, надеюсь, в Арндском будет лучше.

– Ладно, – сказал я, – хватит лежать, а то еще понравится в моей постели.

Она вскочила, как ошпаренная, я впервые как следует рассмотрел ее лицо и фигуру. В самом деле дивное сочетание невинной красоты, женственности и детской безыскусности. Личико кукольное, безукоризненное, с огромными голубыми глазами, как у дешевой куклы, маленький ротик, почему-то называют такие коралловыми, хотя губы с виду мягкие и пухлые, налитые созревшим земляничным соком…

– Леди, – сказал я, не поднимаясь, а то эти дуры любое движение истолковывают по-своему, по-женски, а у них своя логика, – леди, а теперь медленно и без воплей… уе… уметы… утопывайте за дверь. А там уж вас наверняка подхватят ваши таинственные покровители. Такие красотки сами шагу сделать не умеют…

Она смотрела на меня вытаращенными глазами и, не отрывая взгляда, пошла тихохонько, как поплыла над росписью ковров в сторону выхода.

Я сделал на прощанье жест. Который можно истолковать по-всякому. Леди Инель с трудом отворила дверь, вцепившись в дверную ручку двумя руками, и это явно за нее делали другие, исчезла.

Был соблазн выйти и посмотреть, кто ее встретит, но наверняка спугну, а это значит, с красоткой для растаптывания и утоления моей похоти придется возиться самому.

Перед глазами мелькнула Джильдина. После обилия этих покорных, как куклы, сильно накрашенных дур впервые потянуло к типу женщин, которых ненавижу, которые сами по себе уже вызов нашей мужской сути.

Но такой тип, как Джильдина, мог выковаться только в адской борьбе за существование, в том смертоносном мире, где ничто не спасет и не защитит, женщина должна сама и работать, и воевать, и спасать мир несколько раз в день…

А это значит, что и мой мир со временем стал похож на ту страшную тюрьму, окруженную силовым барьером. Женщины не по доброй воде научились джильдинить: прыгать, стрелять из обеих рук, драться и служить в полиции.

В коридоре двое в железе с головы до ног мерно топают вдоль стен с портретами великих предков. Куно заботливо велел постелить ковры, теперь не слышу, как грюкают задними конечностями. При Кейдане, значит, на верхних этажах стражи не было…

Я сошел вниз, отвечая на приветствия, но свернул в ту часть здания, где располагаются слуги и челядь. Ко мне сунулись с испуганными вопросами, я отмахнулся.

– Брысь. Просто знакомлюсь с дворцом.

– Может… Проводить?

– Сам, – ответил я твердо.

Комнаты конюхов узнавал по запаху, как и псарей, вот здесь занимаются мелкой починкой одежды, понятно, дальше вообще подвал, за дверью хлюпает, я машинально толкнул дверь. Жарко, душно, в клубах пара мелькают влажные голые плечи работающей женщины. Мокрые волосы прилипли к спине жидкими прядями, а платье из тонкой ткани намокло и обрисовывает каждую мышцу ее простонародно крепкого тела.

Я медленно спустился по ступенькам, женщина тяжело вздохнула и с неожиданным раздражением содрала с себя прилипшее платье. Под сапогами у меня чавкнуло, она вздрогнула, в испуге оглянулась да так и застыла в три четверти оборота при виде всесильного майордома. В руках мокрый ком одежды, струйки мутной воды бегут по рукам и голому животу, с на диво пышной груди, слегка провисшей под тяжестью, такой же снежно-белой с круглыми, нет, чуть вытянутыми кирпично-красными кружками на вершине холмов.

Я рассматривал ее тупо, не понимая, чего я это здесь, точнее, отказываясь понимать. Соски похожи на мелко-мелко растертую кирпичную крошку, а в центре вздымаются небольшие, как спелые ягоды землянички, кончики. Они начали подниматься и набухать под моим взглядом.

– Простите, ваша светлость, – сказала она поспешно, – жарко тут…

Я подошел деревянными шагами, ноздрей коснулся едва слышный аромат свежего женского тела, созревшего и зовущего. Ладони мои снизу поддержали ее груди, тяжелые и горячие. Я услышал ее вздох, мои пальцы ухватили и тут же разжались.

Она спросила тихо:

– Ваша светлость?

– Не отвлекайся, – сказал я. – Пустяки, зов плоти.

Она послушно повернулась к тазу с грязной одеждой и нагнулась, работу все равно нужно делать. Руки начали привычно хватать в кружевной пене и тереть нечто, то ли рубашку, то ли штаны, мне как-то сейчас все равно.

Уайльд прав насчет лучшего способа преодолеть искушение, через четверть часа я вернулся в свои покои, полный планов перестройки общества, повышения и развития, а также ускорения. Бобик недовольно проворчал что-то на полусобачьем языке, но глаза не открыл, когда я прошел к столу и наступил ему на лапу. Ощущение такое, что я встал на стальной штырь толщиной в руку, туго завернутый в два слоя нежнейшей замши.

– Спи-спи, – сказал я тихонько, – а я переоденусь и удеру на цыпочках.

Он приоткрыл один глаз и посмотрел с недоверием, неужели я способен на такое предательство. Убедился в каком-то своем умозаключении и задремал снова.

Я напялил поддоспешную одежку, по большей части крупной вязки, принялся влезать в железо, не понимая, почему не кликну оруженосцев, ни один рыцарь не одевается сам, если может позвать слуг… однако настоящие рыцари странствуют без слуг и оруженосцев, только полные ничтожества даже к соседу через полевую межу отправляются в сопровождении челяди, поваров и шутов.

– Эй, – велел я стражникам, – быстренько отыщите члена высшего Совета Лордов барона Альбрехта! Срочно.

Через несколько минут дверь распахнулась, барон ворвался с обнаженным мечом в руке, разъяренный и готовый к жестокому бою. Я выставил перед собой руки.

– Барон, успокойтесь!.. Что случилось?

Он огляделся, передернул плечами и медленно вложил в ножны меч. Руки его дрожали, а в глазах то вспыхивала, то гасла ярость.

– Сэр Ричард, – сказал он сварливо, – пора, пора нормальных слуг завести!.. Ну что за дело, ворвались ко мне сразу четверо, орут, что немедленно, что к самому сэру Ричарду, что… тьфу!..

Я перевел дух.

– Как хорошо…

– Что хорошего?

– Хоть тут ложная тревога, – объяснил я. – К сожалению, только тут. Вы правы, надо бы адекватных слуг, да где их взять, в Армландии остались. А доверять местным как-то рискованно. Вот и управляются воины. Да и то…

Он насторожился.