Смерть на двоих - Татьяна Смирнова

Еще минут пять прошло в нервном напряжении. Ирис пыталась вернуть себе недавнее спокойствие. Наконец, поняв бесплодность этих попыток, она отбросила книгу и поспешила на конюшню.

Ей стоило большого труда добудиться конюха. Питер вставал в четыре утра, поэтому ложился вместе с курами, и сон его был по-крестьянски крепок. Требование немедленно заложить коляску привело его в ступор.

– Господь с вами, сударыня, – пробормотал он, пытаясь наскоро пригладить волосы пятерней, – полночь скоро. По такой дороге, да в темноте лошади все ноги переломают, да и коляску разобьете.

– А фонари на что? – уперлась Ирис. – Я не требую, чтобы лошадей гнали как на пожар, но мне нужно быть в Лондоне как можно скорее. Какое слово из тех, что я произнесла, ты не понял?

– Да вроде все понятно… – Питер пожал плечами. – А господин знает?

– Я еду к нему, – коротко отозвалась Ирис.

– Так, может, лучше подождать его здесь?

– Питер, мне самой запрягать? – спросила хозяйка, зловеще понизив голос.

– Не извольте беспокоиться, все будет сделано в лучшем виде, – Питер сделал неловкую попытку вытянуться во фрунт. – Коляска будет у ворот через несколько минут.

– Для твоей же пользы, лучше чтобы это так и было, – прошипела Ирис и бросилась наверх, одеваться.

Всю дорогу до Лондона она не находила себе места, в десятый раз перечитывая записку и пытаясь вникнуть в ее смысл. «Этьенн снова сбежал…» Что значит снова? Насколько она знала, Этьенном звали этого подозрительного мужа Кэти, которому вздумалось что-то выпытывать у подруги про нее, да еще в день свадьбы! Не мог хотя бы неделю подождать, олух. Но откуда он сбежал? Из тюрьмы? Там, конечно, ему самое место, но куда, ради Господа, могла подеваться Кэти? Ведь это именно о Кэти говорилось в письме, у Ирис не было другой близкой подруги.

Вконец измучив себя бесплодными размышлениями, Ирис задремала, и это было к лучшему, Питер уже устал делать вид, что погоняет лошадей.

На въезде в город их остановил караул, но сообразительный слуга выкрутился, соврав, что везет блудную дочку хозяина, которую выловил на почтовой станции по пути в Шотландию, где она собиралась тайно повенчаться с каким-то проходимцем. Солдаты понимающе покивали, без слов пропустили экипаж и даже посочувствовали несчастному отцу. Ирис, уютно свернувшуюся клубком, они даже будить не стали.

Светало, когда, стуча по мостовой, экипаж подъехал к особняку на Риджент-стрит, который в последнее время пользовался небывалой популярностью, особенно в плане визитов в неурочное время.

– Хозяйка, – Питер легонько потряс Ирис за плечо, – мы приехали.

С трудом сбросив с себя дрему, Ирис сладко потянулась. Мелькнула мысль о чашечке бодрящего чая, но тут же пропала, вытесненная страхом за Кэти.

К воротам они подошли вместе, и сердце Ирис упало. Она всю дорогу надеялась, что ошиблась, не так поняла записку мужа, и Кэти сейчас мирно спит в своей постели. Но грубо взломанный замок и распахнутые настежь ворота яснее всяких слов сказали – в доме подруги случилась беда.

Ирис решительно взялась за створку ворот.

– Госпожа, может быть, лучше позвать кого-нибудь… сторожа или караульного? – попытался остановить ее Питер. – Не ровен час нас с вами за воров примут, да добро, если только арестуют, хозяин нас вытащит. А если сразу пальнут? Дырку в животе так просто не заштопаешь.

– Кому в нас стрелять? – удивилась Ирис. – Четвертый час, все спят как младенцы.

– А если собаки?

– Нет здесь собак. Были бы, давно бы на нас выскочили… Питер, если мы будем стоять тут, рядом со сломанными воротами, и рассуждать о смысле жизни и природе души, нас точно арестуют. Я иду туда. Ты, если хочешь, можешь остаться.

– Скажете тоже! Если хозяин узнает, что я вас одну пустил, так голову мне на спину отвернет, как куренку.

– Значит, выбор у тебя между арестом и потерей места, – с этими словами Ирис скользнула на территорию чужой частной собственности, отстраненно удивляясь, как легко, при первом же ветре, слетел с нее лоск светской дамы и вернулись кое-какие старые привычки.

Взломанный черный ход первым углядел Питер. Все больше тревожась, Ирис ступила в дом, куда ее ни разу не приглашали… несмотря на близкую дружбу с хозяйкой. И с первых шагов едва не рассталась с жизнью, споткнувшись о слишком высокий порог.

– Нужен фонарь, – решил Питер, – вы обождите, госпожа, я мигом. С коляски сниму.

Ирис кивнула. Бродить по чужому дому в полной темноте было явным безумием. А в том, что дом пуст и брошен, сомневаться не приходилось.

Питер, действительно, вернулся очень быстро. С фонарем дело пошло веселей. Они прошли сквозь большую, очень чистую кухню, оказались в узком коридоре, миновали ряды кладовок. У лестницы, ведущей на второй этаж, Ирис на мгновение заколебалась. В большинстве английских домов наверху располагались хозяйские спальни и гардеробные. Когда пропали Кэти и ее муж? Если их похитили среди ночи, то именно там нужно искать следы борьбы.

– Не мог написать поточнее, – буркнула она и все же свернула вправо, в просторный холл. И немедленно наткнулась на мертвое тело, которое, конечно, никто и не подумал убрать.

– Господи! – вырвалось у нее, – а это еще кто такой? Явно не муж Кэти, если только он не нашел ведьму с колдовскими зельями и не помолодел лет на двадцать… И не прислуга, он в мундире офицера.

– Пойдемте отсюда, хозяйка, – пробормотал Питер, – в чужом доме, да еще с покойничком… совсем беда, если застукают. Тут каторгой не отделаемся, это виселицей пахнет.

– Чем, говоришь, пахнет? – переспросила Ирис, которую живо заинтересовал бокал с остатками вина на узорном шахматном столике, – а вот это ничем не пахнет? Как, по-твоему?

– Бренди, – ответил конюх, – хорошее.

– Видно, не слишком, – возразила хозяйка, – раз он глотнул его и сразу умер. Но миндалем не пахнет. Это не цианид. Какой-то редкий яд?

Питер уже давно глядел на свою хозяйку глазами, круглыми от изумления. Все, что он знал о ней: госпожа носится на лошади как сумасшедшая, не слишком слушает мужа и под настроение гоняет прислугу, как горгона. Теперь к этому списку прибавилось кое-что еще: госпожа не боится ни темноты, ни воров, ни покойников, ни суда Его Величества… Похоже, она вообще ничего не боится. Либо глупа, как пробка, либо чересчур умна. В том и в другом случае хозяину с такой женой ничего хорошего не светило.

Движимый чувством долга и боязнью увольнения без рекомендации, Питер обошел за Ирис весь первый этаж, стараясь светить фонарем так, чтобы луч не проник сквозь ставни. Не обнаружив больше ни единого человека, ни живого, ни мертвого, они поднялись наверх. Как Ирис и ожидала, здесь было две господские спальни, пара гардеробных, четыре небольшие комнаты для прислуги и большой кабинет.

Кабинет оказался самым интересным местом в доме, потому что единственный из всех носил следы то ли разгрома, то ли обыска, то ли просто поспешных сборов. Интересные это были следы: все ящики письменного стола и секретера были вывернуты и тут же брошены. А бумаги их них, вероятно, вывалили в камин и подожгли.