Запад и Русь. Истоки противостояния - Георгий Катюк

Отметим, что крещение в древности было популярным не только у евреев, но и у многих других нехристианских народов. Вот как высказывается по этому поводу энциклопедия Британика: «Использование креста как религиозного символа в дохристианские времена и среди нехристианских народов может, вероятно, рассматриваться как почти универсальное, и во многих случаях оно было связано с определенной формой поклонения природе».

Крест был известен в Халдее, Ассирии, Вавилоне, Финикии. Поклонялись кресту древние египтяне. «Его изображение видно на большинстве памятников, на сосудах, на одеждах жрецов, на шее воинов, на богах и богинях. Особенно часто с крестом в руке изображались Исида и Гор (одна из таких фигурок хранится в Лувре)»[94].

Изображения креста были обнаружены даже на стоянках каменного века.

Да и сама форма креста является свидетельством его дохристианского происхождения. Я имею в виду первоначальную форму, которая отнюдь не напоминала распятие. Древние кресты были четырехконечными с равными сторонами, тогда как распятие имело Т-образную форму. К дохристианским можно отнести так называемый «греческий» крест, изображенный на одном из сосудов, обнаруженных при раскопках на острове Крит и датируемых еще III тысячелетием до н. э.[95]

Кстати, катарские кресты, подобно «греческим», также были равносторонними, только вписанными в круг. По форме иногда напоминали мальтийские кресты, иногда — кресты тамплиеров, но никогда — продолговатые «латинские» кресты, символизирующие распятие (Рис. 7). Вспомним в этой связи, что катары подчеркивали древнегреческое происхождение своих верований.

В общем, по поводу Христа как спасителя, мессии у христианства с иудаизмом и катаризмом серьезных разногласий не было и быть не могло. Это общее для этих религий понятие. Судя по упорному подчеркиванию своей приверженности христианству, у тамплиеров по этому поводу также не было особой точки зрения.

Рис. 7. Кресты катаров. Что общего у них с распятием?

Яблоком раздора в стане бывших единоверцев стала природа Спасителя, которую, как и форму креста, переделали на свой лад христиане (католики). Провозгласив смертного Христом, т. е. мессией, они придали ускорение процессу спасения, подсластив, тем самым, пилюлю мучительного пребывания человека в мире, лишенном Бога. При этом христианство выделилось в отдельную ветвь иудаизма, которая вследствие конфронтации с alma mater вскоре превратилась в полностью самостоятельную конфессию.

А конфронтация была неизбежной. По мнению ортодоксов, Иисус не избавил человечество от войн и болезней, не восстановил Иерусалим с Храмом и, следовательно, недостоин высокого звания мессии или Спасителя. То есть не Христос он и не мессия, а просто пророк, если вообще не лжепророк. Надо, дескать, смотреть правде в глаза и не тешить себя иллюзиями.

Катары также не восприняли Иисуса в качестве Спасителя. Именно Иисуса, т. к. из их полемики с христианством может показаться, что объектом их неприятия был Христос. На самом деле они восставали лишь против приземленного понимания Христа в облике Иисуса.

Надо полагать, подобным же образом мыслили и тамплиеры. Иначе они не плевали бы на распятие, символизирующее гибель обычного человека. При этом они вполне могли считать себя христианами, ибо отвергали в Христе лишь земную его ипостась — сына плотника Иосифа. Он-то и был для них «пророком» или «лжепророком».

Показательна в этом плане позиция исследователей, уже уловивших суть конфликта, но еще не увидевших в кресте ничего, кроме символа казни Иисуса. Жан Маркаль из их числа: «Для большей части католиков слово «Христос» неразрывно связано с понятием креста. Все они удивляются, когда им говорят, что между словами «Христос» и crux [крест (лат.)] нет никакой связи: для них «Христос» означает «распятый на кресте». В этом, кстати, виновна Римская церковь: она насаждает в умах верующих ложные принципы и широко пользуется ими, «оболванивая» людей целыми днями при посредстве дурацких «наставлений в вере» и настолько банальных проповедей, что их никто не слушает».

Здесь все правильно за исключением того, что между словами «Христос» и «крест» нет никакой связи. Если крест — это атрибут мессии, или, по-гречески, Христа, как было установлено, то связи между этими словами не может не быть. Так что сходство в написании не обманывает.

Связи нет между «Иисусом» и «крестом» — это правда. Но ее нет даже между формами написания этих слов.

Надо отметить, что в целом позиция Жана Маркаля по вопросу существа веры тамплиеров абсолютно справедлива. Он улавливал разницу между Иисусом католиков и Христом тамплиеров, чему доказательством следующие слова: «Еще ничего не сделано: человек еще не спасен, а Христос — образец спасения, какое должен совершить каждый. Но этот самый Христос — не Иисус, умерший на кресте, это Христос, никогда не рождавшийся и никогда не умиравший, потому что он может родиться только через посредство Духа. Веру первых христиан извратили сознательно, чтобы вернее подчинить их. Вместо того чтобы показать им путь к спасению, им показали древо креста и постарались поставить их на колени перед бесформенными обломками, происхождение которых явно более чем сомнительно. Кто поклоняется идолу: тамплиеры перед своим так называемым Бафометом или верующие Римской церкви, почитающие невесть откуда взявшийся кусок дерева?» («Жизор и загадка тамплиеров»).

Могут сказать, что нельзя смешивать все в одну кучу и что между катарами и иудеями также имелись расхождения по поводу природы Христа, или, если хотите, мессии. По распространенному мнению мессия иудеев — вовсе не ангел, высвобождающий человеческие души из сковывающих их материальных оболочек, каким он предстает в воззрениях катаров, а реальная, земная личность, сильный духом человек, способный привести народ Израиля, да и все человечество, к гармонии и процветанию, восстановить разрушенные Иерусалим с Храмом. Сама мессианская идея является выражением чаянья древних израильтян о мире и благоденствии на земле и концептуально восходит к известному пророчеству Исайи, согласно которому с приходом мессии на земле оные установятся: «И перекуют все народы мечи свои на орала и копья свои — на серпы; не поднимет меча народ на народ, и не будут больше учиться воевать» [Ис. 2:4].

Традиционно к мессиям в гебраистике относят царей из рода Давида — идея, которую эксплуатируют и христиане, возводя к роду Давида родословную Иисуса. Есть традиция причислять к мессиям некоторых пророков, священников и даже персидского царя Кира.

Как видно, во всех этих случаях речь идет о смертных, а не о небожителях.

Есть и более экзотические версии «очеловеченного» мессии. Рабби Акива, например, признал таковым вождя антиримского восстания Бар-Кохбу, хотя тот выглядел в этом качестве с точки зрения пророчества Исайи не лучше Иисуса. Не принес ведь он Израилю желанные избавление и гармонию. Разве что Иерусалим взял, да и то ненадолго[96].