Кровь Кадии - Аарон Дембски-Боуден

— Командир отделения Кел, — наконец окликнул его Тионенджи, стряхивая кровь со своей цепной сабли. — Вы никогда раньше не видели комиссара?

— Нет, сэр. Никогда.

Это была ложь. Кел повидал немало комиссаров, но он впервые оказался за пределами своего мира. А его замешательство объяснялось тем, что он никогда раньше не встречал человека с черной кожей.

— Отделение «Храбрость», разбиты, сэр, — добавил Кел.

— Ага. — Тионенджи заметил, что Белые Щиты потеряли всего несколько человек. Несомненно, им помогло участие техножреца. А может, мальчишек просто поставили на менее опасный сектор. Но почему этот парень сказал, что они разбиты? Комиссар усмехнулся и показал на собравшихся вокруг бойцов: — «Бдительные». Сильно потрепаны, но не сломлены.

Кел выдавил улыбку. Должно быть, это плохо у него получилось, поскольку комиссар поправил свою фуражку и нахмурился.

— Что-то не так, командир отделения?

— Это… не совсем верное значение, сэр.

— Хм. — Тионенджи повернулся, услышав, что «Рука мертвеца» снова открыла огонь. Одна из машин обстреляла группу живых мертвецов, и тяжелое уханье автопушки раскатилось по кладбищу. — А что же это означает?

— Несломленные, сэр, это жаргонное выражение можно перевести как «готовы к дальнейшему выполнению задания».

— Получается, что мы все разбиты, так?

— Да, сэр.

— Как грустно это сознавать. — Тионенджи дал сигнал к выступлению, коротко дунув в висевший на шее свисток. — Спасибо за разъяснение, молодой человек. — Он шагнул вперед, но затем снова повернулся к Келу. — Если не трудно, объясните мне еще кое-что.

— Пожалуйста, сэр.

— Эскадрон «Часовых». Почему их называют «Рука мертвеца»?

Кел ухмыльнулся и от этого стал выглядеть еще моложе.

— Их назвали в честь капитана, сэр.

— Из-за его утраченной руки? — спросил Тионенджи.

Странное название, даже учитывая характерный кадийский юмор.

— Ха! Нет, сэр. Вы никогда не играли в черную пятерку? Это карточная игра, распространенная у нас дома. Если вы получаете при первой сдаче пять карт черной масти, выигрыш невозможен. Мы называем это «рукой мертвеца».

— А капитан?..

— Худший игрок в Галактике, сэр. Адар — то есть лейтенант-разведчик Вертейн, сэр, — назвал так свой эскадрон после того, как выиграл у капитана трехмесячное жалованье. Это лучшие разведчики, и их пятеро, так что название прижилось.

Оба отделения вместе отправились к позиции Тейда. А Тионенджи мысленно поклялся себе: если останется в живых, непременно приложит все силы, чтобы выиграть немного денег у Тейда.

«Вторая тень» осталась в одиночестве. Вокруг нее смыкались ряды флотилии Хаоса, и только теперь ударный крейсер развернулся навстречу своим противникам. Обломки вражеских истребителей дрейфовали вокруг него, как кольцо спутников вокруг планеты.

Получеловек за пультом управления пустотными щитами «Терминус Эст» дернулся в сторону Вестника. Он впервые за много месяцев попытался заговорить, но тело настолько пострадало от скверны, что он забыл человеческую речь. Вместо слов он выразил свою мысль психическим импульсом паники.

Тиф, еще стоявший рядом с троном, повернул свою бронированную громаду к ближайшему воину Гвардии Смерти.

— Нас берут на абордаж. Десантные капсулы пробили… — Вестник сделал паузу, чтобы воспользоваться своим шестым чувством, объединявшим разум с пронизанным скверной кораблем. Пробоины в корпусе возлюбленного корабля он ощущал как раны в собственном теле. — …девятнадцатую, тринадцатую и шестую палубы. По правому борту в секциях с двадцатой по двадцать четвертую.

«Странно, — подумал он. — Ощущение вторжения жизни отсутствует».

— Гвардия Ворона еще не покинула модули. Уничтожьте их, как только появятся. Уничтожьте всех. Принесите мне их черепа, чтобы самые презренные из моих рабов получили новые ночные горшки.

Гнев Вестника разбудил разрушительный рой. Пустотелые костяные наросты, торчащие из древней терминаторской брони, начали извергать рои мух. Рубка наполнилась жужжанием жирных, маслянисто блестящих красных насекомых, родившихся в чреве Вестника. Величайшее благословение его бога, содержащееся в некогда смертной оболочке.

«Терминус Эст» пытались взять на абордаж. Это даже не шутка. Это оскорбление.

Сет.

Сет.

Сет.

Сет закричал. С его вытянутых пальцев сорвалась психомолния, и воина Гвардии Смерти опутали слепящие щупальца энергии. Под воздействием психического удара броня почернела и треснула, поднявшаяся вонь горящей плоти стала еще отвратительнее от запаха злокачественных опухолей, сварившихся в панцире брони.

Санкционированный псайкер был вынужден прервать атаку из-за ужасного кашля. На губах Сета выступила кровь. А как только уничтоженный предатель Астартес рухнул наземь грудой исковерканной брони и обгоревшей плоти, псайкер снова закричал, на этот раз от непереносимой боли, пронзившей череп. У него вскипел мозг. Он был совершенно уверен в этом: мозг закипел. На этот раз все зашло слишком далеко.

В голову врезался пистолет Бана Джевриана. Удар получился немилосердным, при соприкосновении оружия с черепом раздался громкий треск. Сет опять вскрикнул, но в этот раз постарался сдержаться.

— Прекрати орать, порченный варпом идиот!

Сет ошеломленно кивнул. Из его глаз, ушей и ноздрей потекла кровь.

Отделение касркинов под командованием Джевриана, как и все отряды Восемьдесят восьмого полка, отступало к позиции капитана Тейда. Они находились глубоко под поверхностью кладбища, в подземном мавзолее, а Сет был прикомандирован к ним для усиления. Касркины обследовали подземелья, пока из темного коридора, примыкавшего к просторному погребальному залу, не появились воины Гвардии Смерти, немедленно открывшие огонь. Ответным залпом хеллганов по сочленениям брони Астартес, тремя десятками гранат и психическими ударами Сета касркинам удалось уничтожить двух предателей-космодесантников.

Джевриан опустился на колено у неподвижного тела кадийца в черной броне. Болтеры предателей унесли жизни трех его человек. Трех касркинов, элиту, лучших из лучших. Он никак не мог смириться с потерей. А тут еще этот хнычущий сопливый мутант, тронутый варпом. Черт бы побрал этого придворного колдуна Тейда. Джевриану хотелось пристрелить ублюдка на месте и покончить с ним.

— Пошли! — рыкнул сержант касркинов. — На поверхность, ускоренным маршем.

Кадийцы зашагали по коридорам, оставив своих погибших товарищей в темноте.

Сет.

Опять этот голос. Знакомый, но далекий. Едва различимый. Он испугался, что этот голос, повторяющий его имя, из той ночи в монастыре.