Своя-чужая жизнь, или Верни мою любовь - Алена Винтер

– Это ты сошла с ума! Посмей только открыть свое настоящее имя, и я избавлюсь от тебя.

– Но ведь любой человек подтвердит, кто я такая!

Вероника прикрыла глаза. Выглядела она спокойной, будто уже знала, что выиграет в предстоящем сражении.

– Ты не оставляешь мне выбора, – медленно произнесла она.

– Убьешь всех? Тогда тебе придется избавиться и от нее, – Анна указала рукой на Женю. – И от нашей мамы, потому что она не станет молчать, как моя свекровь и Лида. Они ведь знали, кто ты, и ни словом не обмолвились об этом.

– Хм, – Вероника жадно втянула воздух ноздрями. – Стоит обдумать твое предложение! У тебя есть сутки, прежде чем я начну действовать.

Она быстро подхватила сумочку, лежавшую на скамье, и прошла мимо Жени, презрительно посмотревшей ей в спину. Сев в машину, она несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь сдержать дрожь во всем теле. Наконец, успокоившись, она вставила ключ в замок зажигания и стремительно выехала со двора, так ни разу и не оглянувшись на сестру.

Женя подошла к Анне и обхватила ее за плечи. Та крепко обняла подругу и расплакалась.

– Кирсаныч, – всхлипнула и Женя, – чем я тебе могу помочь?

– Зачем ты клюшку с собой притащила? – спросила Анна, вытерев слезы рукавом.

– Хотела стукнуть твою сестрицу по голове.

– Лучше бы ты пристрелила ее из окна кухни. Идем домой. Виноградов еще не приехал?

– Задерживается. – Женя плюнула в сторону, как раз на то место, где еще минуту назад стояла Вероника. – Больше не плачь, Кирсанова! Мне больно видеть тебя такой разбитой. Вероника не заслуживает ни твоих слез, ни страданий. Сейчас мы вернемся домой и немножко расслабимся. Я ради этого украду то шоколадное пойло, которое тетя Фира называет ликером. Дождемся Артема и все вместе решим, как нам устранить эту ведьму.

* * *

– Мы одни? – спросила Анна, поняв, что в квартире, кроме нее и Жени, никого нет.

Женя поставила клюшку для гольфа в угол, но та упала на пол, да так громко, что Анна скривилась от звона в ушах.

– Фира уехала на рынок, за свежими фруктами и овощами, – ответила Женя, со злостью посмотрев на клюшку.

Анна прошла в спальню и упала на кровать, спрятав лицо в подушку.

– Скажи мне, чего хотела эта стерва?

– Денег. И еще, она угрожала сказать Рэму, что он – отец Саши! Но, как бы она меня ни запугивала, единственное, что я поняла однозначно, – это ее категорическое нежелание возвращать сына.

Женя возмущенно присвистнула. Конечно, она предполагала, что Вероника появилась здесь не для того, чтобы попросить прощения, даже требование вернуть ей деньги казалось естественным. Но Саша?! Как можно желать удерживать при себе чужого ребенка?!

– Хочу побыть одна… Пожалуйста, уйди, Жень… Впрочем, оставайся. Ты сегодня и без того ногу натрудила. Устала ты, наверное, – Анна погладила Женю по перевязанному колену, поднялась и направилась в ванную.

Лежа в теплой воде, Анна чувствовала, как напряжение, охватившее ее тело, зажавшее каждую мышцу и мешавшую свободно двигаться, постепенно исчезает. Не зря говорят, что вода является лучшим успокаивающим средством для изломанной души. Мягкие всплески ласкали слух, и Анна прикрыла глаза, наслаждаясь этими приятными звуками, которые, если тихо шевелить ладонью у самой поверхности воды, были похожи на перекаты морских волн. Нежность воды бодрила и расслабляла одновременно, питала Анну энергией, избавляла ее от страхов и давала возможность более или менее объективно, ничего не преувеличивая, обдумать ситуацию.

Анна столкнулась с силой и могуществом воды еще в Греции, полностью покорившись ее воле, за что и была вознаграждена, получив спасение. Анну не затянуло волнами в широкий грот острова, как предполагали Влад и Вероника, а вынесло в море. Она не помнила, сколько времени пробыла в воде, истекая кровью, зато с легкостью могла описать лицо молодого человека, поднявшего ее в лодку.

Вероника с подельниками выбрали надежное место для того, чтобы скрыть ее тело: остров был безлюдным, скалистым, и даже рыбаки не подходили к его берегам, потому что в радиусе двадцати километров от берега не водилось ни одной рыбешки. Но преступники явно просчитались относительно течений: море в то время суток гнало воду от берегов к центру, течение захватило и раненую Анну, чудом не захлебнувшуюся и не пошедшую на дно. Также они не учли любопытства молодых влюбленных парочек, иногда появлявшихся в этих местах, желая полюбоваться теми немногими дикими красотами, которые еще остались в Критском море. Именно такая парочка и обнаружила дрейфовавшую по волнам молодую женщину. Они были англичанами и проводили в Греции медовый месяц. Испуганный мужчина принялся звонить по телефону в консульство, пытаясь узнать, как им поступить в этой ситуации и где находится ближайшая больница, в которой приняли бы раненую. Анна, услышав его взволнованный голос и знакомые слова, с трудом открыла глаза.

– Помоги мне, – прошептала она.

– Как тебя зовут? – Юная супруга англичанина наклонилась к ее лицу. – Ты говоришь по-английски?

Анна едва заметно кивнула и, сделав глоток воды из бутылки, поднесенной к ее губам, попыталась сказать еще несколько слов, но потеряла сознание.

В следующий раз она очнулась в просторной светлой палате клиники, куда ее привезли англичане и где врачи удачно ее прооперировали. Молодая пара повела себя очень заботливо, оставшись еще на два дня в этом небольшом городишке рядом с незнакомой женщиной.

– Ты англичанка? – спросил мужчина, когда она открыла глаза.

Анна утвердительно кивнула, понимая, что не может сказать ему правду.

– Как тебя зовут?

– Не знаю. Наверное… – она снова запнулась, решив перенести вину за свое молчание на амнезию, полученную в результате ранения и длительного пребывания в воде.

Хорошо, что ее знание английского языка, а также умение говорить на нем с минимальным акцентом позволили ей притвориться той, кем она на самом деле не являлась. Анна продолжала умело изображать временную потерю памяти, и даже врачи поверили ей. Полиции она так ничего и не сказала, хотя те долго пытались заставить раненую женщину вспомнить имя или хотя бы лицо человека, пытавшегося ее убить. Она делала вид, что ничего не понимает, не помнит, как она оказалась на том острове, и тем более не помнит того, кто в нее стрелял. Врачи в шутку говорили, что ей бы нужно поблагодарить этого неумелого стрелка. Целился он в сердце, а пуля прошла в каком-то сантиметре от него и застряла в тканях, благодаря чему Анна не истекла кровью. А еще они советовали ей молиться на своих спасителей, не испугавшихся плававшего в воде тела и не исчезнувших оттуда, не уплывших на полных парах, избежав тем самым проблем с полицией. Анна действительно была безмерно благодарна Люку и его жене, по стечению обстоятельств носившей то же имя, что и она.

Полицейские приходили к ней едва ли не каждый день в течение двух недель, в надежде, что память вернется к ней. Анна уже перестала бояться их визитов, но прибытие консула Великобритании, которого вызвал Люк, заставило ее испытать сильнейшую тревогу. Консул вежливо спросил о ее самочувствии, поинтересовался – уверена ли она в том, что является гражданкой Великобритании? – и, получив утвердительный ответ, задумался.