Объятия смерти - Нора Робертс

– И поговорила?

– Думаю, что да, так как у мамы слово с делом не расходилось. Она ничего мне не рассказывала, но в то лето Джулианна больше и близко не подходила к конюшням. А я целый месяц просидел под домаш­ним арестом и выслушал лекцию, от которой у меня уши горели.

– А после лета?

– Я больше ни разу не разговаривал с Джулианной. Но однажды она подошла ко мне, когда я про­гуливался с девушкой, и с усмешкой произнесла ос­корбительное замечание насчет чувствительной час­ти моего тела. Еще как-то раз я обнаружил в своей кровати дохлого скунса – наверняка это было ее рук дело. Ну а потом…

– Да?

– Я никогда никому об этом не рассказывал. Ве­чером, накануне моей свадьбы, Джулианна позво­нила мне. Она сказала, что хочет меня поздравить, но говорила таким тоном, словно, прошу прощения, посылала меня к такой-то матери. Джулианна за­явила, что знает, как я буду думать о ней в брачную ночь, что она тоже будет обо мне думать, и хотела бы иногда навещать меня и говорить о старых време­нах. Я знал, что она в тюрьме. Меня ее звонок рас­строил, но я не видел смысла кому-то о нем расска­зывать. На следующий день я женился.

– И с тех пор она вам больше не звонила?

– Нет, но на прошлый Валентинов день я полу­чил посылку. Внутри оказалась дохлая крыса – судя по виду, отравленная. Об этом я тоже никому не рассказывал – просто выбросил ее. Мэм, мне было всего шестнадцать, когда мы возились в сене пару летних месяцев! Теперь у меня жена и сын, а скоро появится второй ребенок. Что ей может быть нужно от меня спустя столько лет?

* * *

– Он отверг ее, – сказала Ева Рорку, когда они сели в свою машину. – Единственный раз Джули­анна связалась с парнем своего возраста – и пере­стала быть ему нужна раньше, чем он ей. К тому же его мать выставила ее за дверь. Перенести две такие пощечины она никак не могла.

– Будь Джулианна нормальной девочкой, она бы переживала какое-то время, а потом все забыла. Но вместо этого она соблазнила отчима. Пожилых людей легче контролировать – они не замечают твоих пороков.

– Джулианна не только соблазнила отчима, но и использовала секс, чтобы окончательно раздавить его и свою мать. Секс для нее – орудие наказания. До убийства она еще не додумалась, но это был все­го лишь вопрос времени. К чему убивать тех, кто и так уничтожен? Джулианна добилась того, что хоте­ла, но не забыла, как ее отвергли.

Ева не помнила, что испытывает пятнадцатилет­няя девушка. Неудивительно – она ведь никогда не была нормальным подростком. Впрочем, как и Джу­лианна Данн.

– Она позвонила Чаку накануне свадьбы, – продолжала Ева. – Специально, чтобы расстроить его, и знать, что он не сможет не думать о ней в брач­ную ночь.

– Что ты собираешься со всем этим делать?

– Чак беспокоится о семье, поэтому, думаю, будет сотрудничать с местной полицией. Паркер по­обещал мне усилить охрану ранчо. Я побеседую со здешними копами и прослежу, чтобы они выполня­ли свою работу. А потом выполню мою – и найду ее.

– Значит, мы возвращаемся в Нью-Йорк?

Ева посмотрела в окошко.

– Нет. – Она закрыла глаза. – Мы едем в Дал­лас.

Когда очертания Далласа возникли на горизонте, это зрелище не пробудило у Евы никаких воспоми­наний, а скорее озадачило ее своей непохожестью на Нью-Йорк. Казалось бы, здесь были те же небо­скребы, словно притиснутые друг к другу, но Ева поняла, что причина в возрасте. Все здесь выглядело моложе в сравнении с восточным побережьем. В кон­це концов, Даллас был одним из многих поселков, превратившихся в город, а затем и в мегаполис, но значительно позже Нью-Йорка, Бостона и Филадельфии. В архитектуре отсутствовала фантазия, свойст­венная зданиям на Востоке; на гладких сверкающих башнях почти не было украшений. Афиши и транспаранты извещали о родео, перегоне стад, продаже ковбойских шляп и сапог и даже о барбекю. С таким же успехом они могли отправиться на Венеру.

– Здесь больше неба, – рассеянно произнесла Ева.

Солнце сверкало на стальных башнях и стеклян­ных стенах. Ева поправила темные очки, чтобы они надежнее держались на переносице.

– И, кажется, больше дорог, – продолжала она, удивляясь своему спокойному голосу. – Не так много транспорта.

– Хочешь поехать в отель?

– Нет. Ты не мог бы просто повозить меня по городу?

Рорк похлопал ее по руке и направил машину в сторону центра.

Небо, словно голубая крышка, давило на здания и улицы, где множество автомобилей мчалось во всех направлениях. Ева вдруг почувствовала головокру­жение.

– Сама не знаю, что я ищу… Он никогда не вы­пускал меня из этой чертовой комнаты, а когда я… когда я все-таки вышла, то была в шоке и ничего во­круг не видела. Кроме того, прошло уже больше два­дцати лет. Города меняются.

Рука Евы слегка дрогнула под пальцами Рорка. Остановившись на светофоре, он обернулся к ней. Ее лицо было бледным.

– Ева, посмотри на меня.

– Со мной все в порядке. – Но ей понадобилось много отваги, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Мы можем поехать в отель и отложить все это или, если хочешь, вообще бросить, – мягко сказал Рорк. – Поедем в аэропорт и вернемся в Нью-Йорк. Или отправимся туда, где тебя нашли. Ты знаешь, где это место. Оно указано в твоем файле.

– Ты прочитал мой файл?!

– Да.

Ева попыталась освободить руку, но пальцы Рор­ка были крепкими.

– Что еще ты сделал? Произвел поиски в Сети?

– Нет. Тебе бы это не понравилось. Но это мож­но сделать в любой момент, если ты захочешь.

– Я не хочу этого. – Она ощутила спазм в живо­те. – Светофор переключился.

– К черту светофор! Куда тебя везти?

– Просто поезжай дальше. – Сзади уже слышались нетерпеливые сигналы. – Я должна успоко­иться. – Она откинулась на сиденье, героически бо­рясь со слезами. – Ты в самом деле не подумал бы обо мне плохо, если бы я попросила тебя развер­нуться и выехать из города?

– Конечно, нет.

– Но я бы подумала! Я должна попросить тебя кое о чем, Рорк.

– Проси о чем хочешь.

– Не позволяй мне давать задний ход. Что бы я ни говорила потом, мне нужно пройти через это. Иначе я возненавижу себя. Я знаю, что прошу о многом, но не позволяй мне трусить.

– Мы пройдем через это вместе.

Рорк свернул туда, где улицы уже были не таки­ми широкими и чистыми, а фасады домов покрыва­ла грязь. Но потом общий вид стал снова улучшать­ся, как будто какой-то огромный робот-уборщик, начав работу в одном конце города, медленно продвигался к другому. Маленькие, но шикарные мага­зины и кафе, заново отремонтированные жилые до­ма… Все явно свидетельствовало, что эти дома в не­когда запущенном районе постепенно приобретали молодые горожане с немереным количеством денег и энергии.