Старая погудка на новый лад. Русская сказка в изданиях конца XVIII века - Автор Неизвестен

самое прохожего привело в удивление, и он спросил их: «Сколько вас было?» — «Нас из двора, батюшка, пошло десятеро, — отвечали мужики, — а теперь по нашему счету только осталось девятеро, и мы не можем домекнуться, кого из нас нет; кажется, по виду мы все, а по счету не все». Прохожий велел им при себе сделать счет, и который считал, тот себя никак в число не включал. Прохожий, засмеявшись глупости сих людей, перечел их, и они были сим довольны. После чего просили также они прохожего, чтобы он с ними лег отдохнуть, объявляя ему, что они, как пошли из двора, осьмые уже сутки ни на одну минуту не могли сомкнуть своих глаз, отчего все остолбенели. Причиною же сему то, что никому не хочется лежать с краю; а всякому желательно быть в середине. Прохожий, выслушав сие, говорил сам себе, что еще не случилось ему видеть таковых глупцов нигде. По сем обещался их всех положить в середине, и что никто из них с краю спать не будет. Выбрал он одну кочку для сего способную и головами их положил на оную кругом, отчего они все казались быть в середине. Они за сие его благодарили и просили, чтобы он пошел с ними жить в их селение, где будут почитать наипаче отцов и матерей. Прохожий от сего отказался и возвратился к своей матери, которой сказал: «Ну матушка! Сколько я по белу свету ни ходил, а умнее тебя не нашел».

С сих пор стал в деревне жить да быть и принялся за прежний свой промысел, чем доставал себе пропитание.

18. Сказка о волке и лисице

В чистом поле жили да были волк с лисой, которая волка назвала своим кумом, а он ее кумою, и жили очень ладно. Как только наступила зима студеная, то задумали кум с кумою построить себе по избушке. Волк построил лубяную, а лисица ледяную. По прошествии зимы растаяла лисицина избушка, и она, пришед к волку, сказала: «Куманек батюшка! Пусти меня обогреться, я сама лягу на приступочке, а хвост положу под приступком». — «Хорошо, кумушка! — отвечал волк. — Ложись». Лисица сперва легла на приступке, но немного погодя вскочила на печь, а напоследок забравшись на полати, начала в волка метать поленьями, говоря: «Вон отсюда, долгохвостый черт, это не твоя, а моя избушка». Волк, не стерпя побоев, вышел вон и, стоя у дверей, плакал.

В сие время бежал косой заяц, который, увидя, что волк плачет, остановясь, спросил его: «О чем, волк, плачешь?» — «Как мне не плакать, — говорил волк, — мы построили с лисою избушки, она ледяную, а я лубяную; но как ее избушка по наступлении весны расстаяла, то она пришед ко мне, просилась обогреться, я ее пустил, а она теперь и меня из нее выгнала». — «Не плачь, волк, — сказал заяц, — я пойду ее выгоню». Тотчас заяц вскочил в избушку и говорил: «Лиса, поди вон». — «О, косой пес! — закричала лисица с полатей. — Еще ты пришел сюда. Я выпущу из-за куста кустов черных соболей, велю тебя по клочкам разорвать». Заяц, испугавшись сего, выскоча из горницы мимо волка, побежал опрометью. Волк же, видя худой успех, начал опять плакать.

Между тем бежит медведь, который остановясь, спрашивал волка, о чем он плачет. Волк ему пересказал так же, как и зайцу. «О, — сказал медведь, — не плачь, волк, я ее пойду выгоню». Лишь только он взошед в избушку и сказал: «Лиса! Поди вон». Она, бросив в медведя полено с полатей, закричала: «Как и ты, толстомясый, пришел сюда; да я выпущу из-за куста кустов черных соболей, велю тебя по клочкам разорвать». Медведь насилу мог от страха выйти из избушки и мимо волка побежал без памяти. Волк, видя сие, пуще заревел и пошел прямо, куда глаза глядят.

Лишь только он немного отошел от своей избушки, проливая слезы, то попался ему навстречу шмель, который спрашивал волка, о чем он плачет. Волк ему рассказал о своем несчастье. Шмель, выслушав волка, сказал ему: «Полно, волк, плакать, пойдем, укажи мне избушку, я лису из нее выгоню». Волк, не надеясь сего от шмеля, говорил: «Где тебе выгнать, когда заяц и медведь не могли сего сделать». — «Пойдем, — говорил шмель, — увидишь, что будет». Волк послушался шмеля и пошел с ним к избушке. Волк остановился на дворе, а шмель влетел в избушку и говорил: «Лиса! Поди вон!» — «Ах ты негодный! — отвечала лисица. — Смеешь ли ты так сказать! Я выпущу из-за куста черных соболей, велю тебя всего изорвать». Шмель, не смотря на ее угрозы, влетел на полати и впился лисе в ухо, начал ее жалить. Она, более не стерпя сего, вскочила с полатей и побежала без памяти из избушки. Волк же со шмелем остались в оной полными хозяевами и поныне живут ладно.

19. Сказка о финифтяном перушке ясного сокола

В некотором царстве, в некотором королевстве жил-был один дворянин, у которого было три дочери. Меньшая из них называлась Марья Премудрая. В некоторое время отец их вздумал ехать в столичный город и, пришед к своим дочерям, говорил им: «Дочери мои милые, дочери мои любимые! Я еду теперь в город, что мне прикажите для себя купить?» Большая и середняя дочери просили, чтобы он купил драгоценное платье, а Марья Премудрая просила своего отца, чтобы купил финифтяное перушко ясного сокола, ибо знала она, что в сие превращен был Иван-королевич. Отец обещался удовлетворить просьбам дочерей своих, и приехав в город, все искупил. Потом возвратился и привез каждой желаемое. Марья Премудрая наиболее всех благодарила своего родителя. Как она финифтяное перушко принесла к себе в покой, то с того самого времени начал к ней летать Иван-королевич ясным соколом, накупил ей платья наидрагоценнейшего и сделал карету золотую.

По наступлении праздника обе сестры ее, нарядившись в свое платье, поехали к обедне, вздумала и Марья Премудрая туда же ехать. Сестры, увидя ее, весьма удивились и рассуждали между собою, откуда она могла получить такое платье. После обеда вздумали они пойти в ее покой и посмотреть, не ходит ли к ней кто-нибудь, и как подошли к дверям, то услышали ее, разговаривающую с мужчиной. Они постучались в двери; в сие время Иван-королевич, оборотясь в ясного сокола, выпорхнул из окошка, сказав ей, что скоро опять