Унция надежды - Софи Джексон

Несколько секунд Грейс молча и пристально смотрела на него.

– Правда, – сказала она и быстро поцеловала его в щеку. – Спасибо.

Грейс фотографировала Макса почти ежедневно.

Снимки на пробежке, на прогулках, при обустройстве ее дома. По правде говоря, большинство этих снимков Грейс делала украдкой и не собиралась показывать на выставке. Они предназначались для ее личной коллекции.

Макс обладал на редкость фотогеничным лицом. Если бы не симпатия Грейс, она бы его возненавидела за такую дьявольскую фотогеничность.

У Макса была суровая мужская привлекательность, разительно отличавшаяся от сладеньких лиц с журнальных обложек. Взять те же шрамы. Их у него было два: один на правой брови, второй – на подбородке. По-настоящему мужское лицо. Его волосы были темными, почти черными, как и глаза. Но на ярком солнечном свете волосы приобретали золотистый отлив, а глаза светлели, становясь шоколадно-коричневыми.

И конечно же, у него было ангельское терпение.

После памятного дня, с которого начались их фотосессии, они больше не делали попыток телесно познать друг друга. Только случайные прикосновения рук на бегу, шутливые подталкивания плечом, не более того. Никаких движений, которые тогда воспламенили Грейс. Она часто вспоминала, как они сидели на бревне. Удивительно, что она не вспыхнула факелом. Прикосновение мужских рук не заставило ее сжаться, не вызвало отвращения. Впервые за очень долгое время.

А какое это было прикосновение!

У Макса были шершавые мозолистые ладони и длинные жесткие пальцы. Такие руки могли бы довести до оргазма, даже не притрагиваясь к ее трусикам. Нежные и в то же время властные. Даже когда она деликатно отвела его руки, ощущение между бедрами сохранялось еще неделю.

Надо же, Макс взял инициативу на себя и решился до нее дотронуться. Это удивляло Грейс, но еще больше она удивлялась самой себе. Поначалу ей было страшно, даже очень. У нее сдавило легкие, сердце бешено заколотилось. Однако страх погас столь же быстро, как и вспыхнул. К тому моменту, когда Макс лизнул ее в шею и стал шептать на ухо разные возбуждающие словечки, сердце Грейс колотилось уже совсем по другой причине.

От сексуального возбуждения.

Это был зов плоти, включившийся впервые за много лет.

Грейс и сейчас могла вызвать в памяти те ощущения. Грудь Макса, упирающаяся ей в спину. Его возбуждающий шепот. Как ему удалось разжечь в ней огонь желания, да еще такой сильный? В жилах бурлила кипящая кровь. Ей стало трудно дышать. Грейс знала: если она сейчас не снимет его руки, дело закончится…

Нет, это было бы слишком скоро. Торопиться нельзя. Нужно двигаться шаг за шагом. Как бы Грейс ни гордилась собой, некоторые аспекты интимности и сейчас пугали ее до смерти. Она добросовестно пыталась проработать их с Ниной – ее психотерапевтом, однако сама мысль о том, чтобы потрогать мужчину ниже пояса, наполняла Грейс тревожным чувством. Узнав о существовании Макса, Нина стала настойчиво убеждать ее воспользоваться таким шансом. Не надо все усложнять. Не надо отказываться от наслаждения. Так советовала ей Нина.

Она и не собиралась отказываться. Грейс видела, как Макс реагирует на нее, и это возбуждало ее и приятно щекотало нервы. Ей хотелось трогать Макса, смотреть, как он возбуждается все сильнее и сильнее, доходя до грани. Интересно, смогла бы она одними своими ласками заставить его кончить?.. Здесь направленность ее мыслей меняла знак, и на душе становилось тревожно.

– Грейс, привет!

Ей недавно привезли кожаный диван. Грейс поправляла его подушки, когда ее окликнули. Бак и еще один парень из бригады Винса, кряхтя, тащили тяжеленный ящик.

– Туалетный столик в спальню нести? – спросил Бак.

Бедняга из кожи лез от усердия. После того дурацкого вечера он без конца извинялся и без конца объяснял, что у него и в мыслях не было ее напугать. Охапками покупал ей цветы. Маргаритки. Грейс убеждала его, что давно уже не сердится и что он прощен. Столь искреннее раскаяние не могло не вызвать у нее такой же искренней симпатии к этому простодушному парню.

– Да… если вам не трудно. Спасибо, ребята.

Смущенно улыбаясь, Грейс смотрела, как ее добровольные помощники поволокли столик на второй этаж.

Обустройство дома завершилось. Оглядываясь по сторонам, Грейс торжествовала. Она осуществила задуманное! Теперь у нее есть собственный дом, никак не связанный с прошлым. Ее дом. Красивый, уютный. Дом, о котором она мечтала. Грейс радовалась, как маленькая. Она носилась босиком по гладким деревянным полам, восхищалась высокими потолками и широкими окнами. Ей не терпелось показать дом Каю. Пусть полюбуется, во что превратилась развалюха! Даже дверь, как Грейс и мечтала, выкрасили в голубой цвет. Не дом, а воплощение совершенства.

За два последних дня ей привезли почти всю мебель. Не хватало лишь кровати. Но пока Грейс вполне устраивал надувной матрас, который одолжила ей Руби. Когда в баре праздновали окончание работ, Винс сказал, что его парни перевезут остаток вещей и все установят так, как ей надо. Нашлись помощники и среди других посетителей бара. Даже Руби предложила использовать мускульную силу ее мужа. Руби помогла Грейс готовить сэндвичи и позаботилась о том, чтобы в доме был достаточный запас холодного лимонада. После работы на жаре мужчины по достоинству оценили то и другое. Грейс смотрела на этих удивительных, отзывчивых людей и думала, как же правильно она поступила, уехав из большого города. Там такой отзывчивости не встретишь.

Макс в праздновании не участвовал, поскольку ездил на очередную встречу «Анонимных наркоманов». Но на следующий день он наверстал упущенное, усердно двигая мебель и бытовую технику. Грейс постоянно ловила на себе его взгляды. Она улыбалась. Макс улыбался в ответ. Его улыбки были спокойными, дружескими, но и от них в животе Грейс порхали бабочки.

Каждого своего добровольного помощника Грейс наградила упаковкой баночного пива. Когда все они покинули ее дом, она, выждав немного, отправилась в пансионат, к Максу. Ее руки были заняты угощением, и в дверь его номера она стучалась локтем. Услышав его голос, Грейс как могла утихомирила бабочек в животе. Слушая его шаги, Грейс улыбалась, но, когда дверь распахнулась, застыла как вкопанная, сраженная увиденным.

Грейс мысленно пробормотала самое заковыристое ругательство, какое знала.

Если одетый Макс был чертовски привлекателен, то Макс полураздетый… Ей не хватало слов. Он стоял, голый по пояс, босой, в черных мешковатых спортивных штанах, низко сидевших на бедрах и густо заляпанных краской. Макс имел такой торс, что количество взмокших трусиков в радиусе десяти миль росло бы в геометрической прогрессии. Чтобы иметь такой мускулистый брюшной пресс, многие мужчины часами мучились и потели в спортивных залах. А эта соблазнительная полоска черных волос, тянущаяся по широкой груди сверху вниз. Боже, какие у него плечи!

И это великолепное тело украшала татуировка…