Я тебе объявляю развод, майор! - Ульяна Романова

Покраснев, я опустила голову.

– Я в тебе не ошиблась, Стеша. Оставайся в этом кабинете и будь всегда на связи. Я сейчас сижу через стену. А Глеба, если снова начнет лютовать, отправляй ко мне.

– Сама разберусь, – твердо произнесла я, смотря Алле Андреевне прямо в глаза.

Начальница согласно кивнула, почему-то напомнив мне бабушку, и величественно удалилась в свой кабинет, предварительно предупредив:

– Давай через двадцать минут ко мне. Введу тебя в курс дела, ты должна изучить документы. И поздравляю с успешной сдачей экзамена!

Когда дверь закрылась, я сильно закусила кулак, чтобы не закричать от радости, что мне больше не нужно ездить в суд, носить кофе и терпеть бесконечные придирки.

Все же я ошибалась – не все в этом офисе были такими, как Глеб, и это окрыляло.

Дело оказалось по-настоящему интересным. Алла Андреевна с удовольствием делилась информацией и со все возрастающим интересом слушала мое мнение об этом новом деле. И нет, мы не помогали очередному депутату оставить жену ни с чем. Мы занимались именно тем, чем я горела – защищали парня, которого обвинили в убийстве. И, судя по тем документам, которые у нас были – совершенно бездоказательно!

Мы даже не пошли на обед. Я быстренько сгоняла в кулинарию, чтобы купить перекусить, и до самого конца рабочего дня мы увлеченно трудились, азартно споря, какую линию защиты нам выбрать.

К шести я вымоталась так, что с трудом волочила ноги, но была настолько счастлива, что просто летала над полом, поддерживаемая невидимыми крыльями.

В кармане зазвонил мобильный. Я лениво достала телефон, прочитала на дисплее имя Ани и приняла вызов.

– Стеша, срочно выходи из офиса и садись к Роме в машину, – очень серьезно потребовала Аня.

Мне как-то сразу поплохело, а сердце забилось где-то в горле. А когда я села в машину Ромашки, где уже были Аня, Сёма и… Филин, то окончательно перестала понимать, что происходит.

Роман надавил на газ, и машина тронулась с места. Аня обеспокоенно произнесла:

– Стеша, за тобой следят!

– Ты уверена? – мой голос сел от неожиданности.

– Вот сейчас мы это и проверим, – сказала Аня.

– Я уверен! – влез Филин.

Я еще больше удивилась:

– А ты откуда знаешь?

– Сейчас Филин все расскажет, – пообещала Аня.

Ярослав

– Ну что замолчал? – спокойно, даже устало поинтересовался Леха у Лисина.

Я временно держался в стороне, просто наблюдая за допросом и с трудом сдерживая рвущуюся наружу злость.

Мы, мать его, три года служили с ним бок о бок! Я ему спину спокойно подставлял, доверял, как своему…

Нервно ударил кулаком о стену и снова сжал зубы, вслушиваясь в разговор и смотря на бывшего друга через мониторы. Допрос снимали на камеру, и изображение сразу же выводилось на экраны компьютеров, находящихся в соседнем кабинете. Я же планировал побеседовать с ним позже. И без камер.

– Сколько тебе заплатили? – спокойно и монотонно продолжал Леха.

Когда Лисин назвал сумму, я переглянулся с двумя офицерами, которых отрядил на это дело мой тесть, и округлил глаза.

– Что входило в твои обязанности?

– Передавать информацию о заданиях. Куда едем, в каком составе, сколько времени нужно, чтобы добраться, – устало отвечал Лисин.

– Дальше, – потребовал Леха.

– А дальше мне было приказано убрать с дороги Шведова.

– Отключай камеру, – отчеканил я.

Майор, сидящий со мной в кабинете, отключил запись, и я быстрым шагом направился в допросную. Увидев меня, Лисин побледнел и мгновенно осунулся.

– Я слушаю! – прорычал я, опираясь ладонями на столешницу. – Табельное мое ты украл?

– Да. А потом вернул на место, – произнес он сдавленно. – Командир, давай начистоту? Тебя бы тесть по-любому прикрыл.

Не удержался и вдарил старому другу по морде. Не особо сильно. Просто чтобы больше не думал, что я прячусь за спиной прокурора. Хреново я знал своего друга. Очень хреново!

– Продолжай, – потребовал я.

– Нечего продолжать. Тебя с этого места было не сдвинуть. И не подкупить. И Ирка предложила хороший вариант.

Я долго не мог понять связь Ирины со всей этой заварушкой, пока не выяснил, что она – двоюродная сестра Лисина. И любовница Датского, который и финансировал шахматную партию смены руководящих должностей в городе. Но это прокуратуре еще нужно доказать… А пока у нас есть единственный свидетель…

– Какой вариант? – приподнял я бровь.

Лисин передернул плечами:

– Лишить тебя поддержки прокурора. Зная твою любовь к жене, предполагалось, что потом ты бы сам начал совершать ошибки.

– И мое место занял бы ты! – зло продолжил я.

Он усмехнулся.

– Откуда мы знали, что твоя рыжая такой непрошибаемой окажется. Нормальная баба побежала бы к отцу жаловаться, и к братьям, а твоя…

В этот момент своей женой я гордился, как никогда.

– И когда ваши приколы с бельем и духами не сработали, Ирка пошла к моей жене, – утвердительно произнес я.

– Да. А твоя психичка ей ведро грязной воды на голову вылила, а сама побежала в твои объятия.

В груди разлилось приятное тепло. Правы Зохан с Макаром – эти три девочки приносят удачу, сами того не осознавая. В них столько света и тепла, что оно распространяется на всех, кто рядом. Даже проказы их всегда умудряются оборачиваться благими делами, хотя, конечно, знатно редит запас наших с парнями нервных клеток. Каждому из нас необходимо знать, что наши всадницы Апокалипсиса в безопасности и не вершат очередную справедливость, но каждый из нас понимает, что в этом их суть. И в глубине души мы все знаем, что не хотим ничего менять.

И снова, в который раз, эти три подруги своей самостоятельностью, желанием разобраться и упертостью вставили немало палок в колеса депутату, которому я обязательно подправлю мандат, когда до него доберусь!

Я хищно улыбнулся. Так, что даже бывалый Леха вздрогнул и буквально за пару минут объяснил Лисину, что оскорблять мою жену – большая ошибка. И нервировать тоже! Потому что я не выношу, когда моя жена не в духе!

Лисин скривился от боли, прижав ладонь к животу, а я обернулся к Лехе:

– Я закончил. Продолжай.

– Спасибо! – со смешком ответил друг, вернулся на свой стул и как ни в чем ни бывало продолжил допрос.

Камеры в этот момент снова заработали, но я уже не слушал, что говорит Лисин. Для меня все и так было понятно, остальное – дело прокуратуры.