Чужая игра - Михаил Шуваев

Секунду поколебавшись, лейтенант сделал шаг вперед. Помещение окрасилось неярким голубоватым свечением, дающим, впрочем, возможность осмотреть комнату и все, что в ней находилось. Судя по всему, это была медицинская лаборатория. В центре небольшого зала возвышался аппарат, отдаленно напоминающий томограф: та же герметичная выдвижная камера для пациента, люк с иллюминатором на торце стального цилиндра. В стороне, у стены громоздился прямоугольными блоками пульт управления, на нем-то и перемигивались разноцветные индикаторы, которые Найт увидел, открыв дверь. Ближе к стенам стояли металлические шкафы коммуникаций и систем жизнеобеспечения коттеджа. Подойдя поближе к пульту и посветив фонариком, он попытался найти какие-нибудь надписи под всеми этими индикаторами, циферблатами, шкалами и фидерами. Но в этом отношении панель управления была абсолютно стерильна: ни одной надписи, ни одной цифры. Немало удивившись такому обстоятельству, Найт внимательно обследовал всю комнату. Не обнаружив больше никаких других неизвестных приборов, он тем не менее констатировал необычный факт: «томограф» не был подсоединен к электрической цепи. По крайней мере, он нигде не нашел никаких проводов, выходящих из него. Еще раз оглядев загадочную лабораторию, лейтенант вышел и прикрыл за собой дверь.

«Кто такой этот Стэнтон, чем он тут занимается, черт возьми?» – подумал Найт и набрал на своем коммуникаторе запрос. Почти тут же пришедший ответ не порадовал: справка риэлтерской конторы гласила, что по требованию клиента контракт на покупку коттеджа оформлен на псевдоним, настоящее имя клиента разглашению не подлежит. Способ узнать настоящее имя покупателя существовал, но для этого потребовалось бы произвести целую кучу разных запросов и ждать как минимум несколько дней, а то и недель, пока тяжелая бюрократическая машина не переварит все это и не выдаст ответ, совершенно не обязательно содержащий необходимую и полезную информацию.

«Напридумывали идиотских законов, умники! – зло подумал лейтенант, медленно поднимаясь по лестнице и стараясь ступать неслышно. – Права человека, личная жизнь неприкасаема! А как проводить розыскные мероприятия с такими нормативными ограничениями, скажите на милость? И ведь попробуй нарушить хоть один параграф – сразу по башке получишь и от начальства и от общественности. Еще в СМИ так выставят, что сам себя испугаешься». По-прежнему стараясь действовань как можно более скрытно, Найт покинул пустой коттедж, быстро перешел на другую сторону улицы и нырнул в первый же переулок. Пройдя немного по улочке, на которой уже зажглись редкие пешеходные осветительные тумбы, он заприметил скамейку под раскидистым густым кустом и присел. Отсюда среди деревьев пока еще слегка виднелся второй этаж и крыша коттеджа «Белая роза». Найт достал МИППС и в конфиденциальном режиме позвонил Сноу. Тот ответит сразу же:

– Найт, послушайте, мы сейчас немного заняты. Я свяжусь с вами, как только освобожусь.

Лейтенант выключил коммуникатор и направился к стоянке флаеров. В некоторых домах стал зажигаться свет, но большая часть коттеджей по-прежнему смотрела в мир темными глазницами поляризованных окон. Поселок был заселен едва ли на четверть. Арктурианская колония, несмотря на сверхсовременную космоверфь, переживала далеко не самые лучшие времена в своей истории. После первых миграционных волн, состоявших в основном из первопроходцев-энтузиастов, колонисты уже третьего и четвертого поколений стали осознавать, что как бы ни была хорошо обустроена и организована жизнь в дальнем внеземелье, сравнения со старушкой Землей она не выдерживала, особенно что касается отдыха и досуга. Заряда романтики хватило ненадолго. Расчеты внеземельных социологов не оправдались: никакого повального туризма на экзотические планеты не наблюдалось. Наоборот – колонисты с удовольствием летели отдыхать на земные курорты. Более того, с каждым годом все труднее становилось заманивать специалистов работать в колониях дальнего внеземелья. Несмотря на значительно более высокие оклады и внушительные социальные пакеты, поток желающих поработать на далеких мирах катастрофически уменьшался.

Все это было прекрасно известно лейтенанту Гебриэлу Найту, и именно поэтому факт приобретения коттеджа кем-то, скрывающимся под псевдонимом «Стэнтон», относился к нестандартным и редким явлениям. Наличие же в доме медицинской лаборатории неизвестного назначения и вовсе можно было отнести к разряду экстраординарного события.

Добрался до флаерпаркинга и взлетел Найт уже почти в полной темноте. Последние отблески зари стекли за горизонт и растворились в газовой саже арктурианского неба. Редкие огни Вест Пойнта быстро исчезли, а впереди постепенно разгорался разноцветной бриллиантовой россыпью Бриз.

– Послушайте, госпожа Лоик, все имеет свои границы! – начинал закипать Сноу. – Мы попросили встречи с господином Бонне, которая прямо прописана в нашем служебном задании по инспекции астроверфи, и никак не ожидали, что эта аудиенция вызовет столько вопросов и будет обусловлена вашими надуманными требованиями. Кто вас уполномочил регламентировать контакты главного инженера, директор астроверфи?

– Да, отправляясь в отпуск, директор попросил меня оградить инженера Бонне от отвлекающих контактов, – упрямо поджала губы рыжеволосая инженерша. – Я выполняю его просьбу, но, если хотите знать мое мнение, то Франсуа Бонне должен полностью сосредоточиться на расчетах, завершающих техническое обоснование иннерспейса…

– Значит, так, сменный инженер Барбара Лоик, – прервал ее Ричард. – Вопрос контактов главного инженера астроверфи находится в ведении офицера безопасности капитана Волкова. Если он считает, что противопоказаний нет, то никто больше не вправе помешать нашей встрече. Мы обратились к вам с просьбой сопроводить нас к инженеру Бонне, зная вашу… э-э-э… неравнодушную, заинтересованную позицию по развитию верфи и энтузиазм в отношении проектов Франсуа Бонне. Однако вы почему-то заняли оборонительную позицию, хоть на вас, а тем более на Бонне, никто и не думал нападать. Мы не враги, госпожа Лоик, а просто-напросто комиссия с Земли, которой поручена рутинная проверка очередного объекта, в вашем конкретном случае – Арктурианской астроверфи, и встреча с главным инженером состоится в любом случае. Посему я благодарю вас за активную позицию и искреннее желание предоставить Бонне оптимальные условия для работы, но прошу более не чинить препятствий нашему рандеву.

С этими словами Сноу слегка склонил голову, прощаясь, развернулся и вышел из лаборатории, оставив Барбару Лоик посреди помещения. Глаза молодой женщины-инженера пылали гневом, а независимо вздернутый подбородок говорил о том, что она подчинилась, но далеко не смирилась с нахальными, на ее взгляд, требованиями комиссии.

В коридоре, примостившись на каких-то металлических контейнерах, его ждали Волков и Блумберг. При виде агента оба вопросительно взглянули на Ричарда.

– Капитан, ведите нас к Бонне, – произнес Сноу.

Русский встал, машинально отряхнул брюки комбеза и остановил первый же МГА. Все трое взгромоздились на неудобные сиденья и двинулись в путь. Вскоре они стояли перед дверью с надписью «Ф. Бонне. Главный инженер, руководитель проекта». Волков приложил свою карточку к сканеру справа от двери. На небольшом мониторе появилось усталое лицо.