Безмолвный дом - Фергюс Хьюм

– Увы! Увы! – вздохнул Рен, и глаза его наполнились слезами. – Это очень печальная история, сэр.

Отец Дианы оказался пожилым мужчиной среднего роста, с седыми волосами и длинной седой бородой, ниспадавшей ему на грудь. На щеке у него Люциан заметил шрам, о котором говорила Диана, тот самый, по которому его якобы опознали как Рена. Он очень походил на Бервина фигурой и манерами, а вот черты лица отличались разительно хотя бы по тому, что тот был чисто выбрит, тогда как настоящий Рен носил бороду. Глаза у него были тусклыми и жалкими, и Люциан с первого взгляда понял, что Рен отнюдь не борец с несправедливым миром, а жертва мошенников.

– Меня зовут Марк Рен, молодой человек, – сказал он. – Я жил в Бервин-Маноре, в Бате, вместе со своей женой Лидией, но она дурно обращалась со мной, позволив любить себя другому мужчине, и я ушел от нее. О да, сэр, ушел. Я уехал в Солсбери, где был очень счастлив в окружении книг, но увы! Я принимал морф…

– Рен! – строго сказал Джорс, приподняв палец. – Нет!

– Конечно-конечно, – с бледной улыбкой закивал старик, – я имел в виду, что был там очень счастлив. Но синьор Ферручи, злодей с черной душой, – при этих словах лицо его потемнело, – отыскал меня и заставил вернуться вместе с ним в Лондон. Он держал меня там несколько месяцев, а потом привез сюда.

– Держал вас где, мистер Рен? – мягко спросил Люциан.

Старик пустым взглядом уставился на него.

– Не знаю, – тихо ответил он.

– Вы приехали из Бейсуотера, – пришел ему на помощь Джорс.

– Да-да, Бейсуотер! – вскричал Рен, приходя в возбуждение. – Я жил там с женщиной, которую они называли моей женой. Но это была не она! Моя жена блондинка, а у той женщины были темные волосы. Они называли ее Мод Клиэр, а мою жену звали Лидией.

– Миссис Клиэр говорила, что вы приходитесь ей мужем, Майкл?

– Да. Она называла меня Майклом Клиэром и привезла меня к доктору, где и оставила. Но я вовсе не Майкл Клиэр!

Вернувшись к себе, Люциан сел за стол и написал длинное письмо Диане, в котором представил полный отчет о том, как совершенно невероятным образом обнаружил ее отца в лечебнице Джорса, и просил как можно скорее прибыть в Лондон.

Отправляя его по почте – он сделал это в тот же вечер, – молодой адвокат со вздохом подумал, что это отнюдь не любовное послание. Он готов был исписать горы бумаги словами страсти и обожания, пасть к ногам своего божества, повествуя о своей любви, о чаяниях, надеждах и страхах. Да, разумеется, с точки зрения здравого смысла письмо выглядело бы глупым, но оно облегчило бы ему душу и сделало его совершенно счастливым от осознания того, что он любит и любим.

Но вместо того, чтобы написать все это, он оказался связан по рукам и ногам обещанием Диане отчитаться о своих последних находках, которые, хотя и оказались чрезвычайно интересными, несказанно раздражали его тем, что вынуждали к подробному описанию случившегося. Он желал быть возлюбленным, а не детективом.

Люциан выглядел таким рассеянным и отчаявшимся, что мисс Грииб, уже давно подозревавшая, что с ним что-то происходит, решилась в тот вечер на разговор. Она сказала, что Люциан слишком много работает, что ему нужен отдых, несмотря на то что он только что вернулся из деревни, и порекомендовала снотворное. По окончании разговора мисс Грииб вручила ему только что полученное письмо и, поскольку адрес был написан женской рукой, проницательным взором ревнивой женщины наблюдала за тем, какой эффект оно произвело на ее обожаемого жильца. Она отметила, как он покраснел и нетерпеливо выхватил конверт из рук, с досадой взглянув на нее, намекая, что ей лучше уйти. Она все поняла и поспешно удалилась на кухню, где и дала волю слезам.

«На что я рассчитывала? – всхлипывала мисс Грииб, жалуясь невозмутимому коту, который устроился у огня. – Он слишком красив, чтобы его не окрутила какая-нибудь девица. Скоро он покинет меня и станет жить с другой женщиной. А мне остается только надеяться, что она будет заботиться о нем так же, как заботилась я. Она, наверное, красива и богата. Ох, как же все это ужасно!»

Кот никак не отреагировал на ее слезы, даже не мяукнул в ответ. Он лишь перебрался на местечко потеплее и опять заснул. Ведь кошки – исключительно эгоистичные животные.

Два дня спустя мисс Грииб, отворив дверь, увидела перед собой высокую красивую леди, которая спросила мистера Дензила, и проводила ее в гостиную. Женское чутье подсказало ей, что именно эта особа завладела сердцем Люциана, но, справедливости ради, вынуждена была признать, что гостья и впрямь прекрасна. Затем, сообразив, что рядом со столь блистательной дамой у нее нет ни малейшего шанса, она смирилась и решила ждать момента, когда можно будет выставить в окне гостиной объявление о сдаче квартиры внаем. А пока, изнывая от желания выплакаться на чьей-либо груди, мисс Грииб отправилась в гости к миссис Бенсусан, оставив Люциана в полном распоряжении Дианы, а кота – хозяйничать в кухне.

В это время в гостиной на втором этаже Диана разговаривала с Люцианом, и глаза ее сверкали. Она выехала сразу же по прочтении его письма и уже успела побывать в Хэмпстеде, повидала отца и теперь рассказывала Люциану о своем визите.

– Он сразу же узнал меня, бедняжка, – быстро проговорила она, – и спросил, куда я отлучилась, как если бы я вышла ненадолго из дому, а теперь вернулась обратно. Ах! – девушка покачала головой и вздохнула, – боюсь, он уже никогда не придет в себя.

– А что думает Джорс?

– Он говорит, что папу можно выписать как выздоровевшего и что он займется этим ради меня. Разумеется, рассудок уже никогда не вернется к нему, но и опасности он представлять не будет при условии, что морфий и спиртное будут ему недоступны. Как только его выпишут, я немедленно увезу его обратно в Бат и передам под опеку мисс Барбар, а потом вернусь в город и мы разоблачим этот подлый заговор!

– Заговор?

– А как еще его можно назвать, Люциан? Эта женщина вдвоем с Ферручи замыслила и осуществила его. Они поместили моего отца в психиатрическую лечебницу и выдали за него другого человека, чтобы получить деньги по страховке. Вдобавок, поскольку он не желал умирать так быстро, как им хотелось, они убили того бедолагу.

– Нет, Диана. И Лидия, и Ферручи предоставили неопровержимые доказательства того, что в час его смерти в Пимлико их не было. Я согласен, что они вступили в сговор, но не верю, что именно они убили Клиэра.

– Что ж, мы еще посмотрим, какую линию защиты они выберут. Но в одном можно быть уверенным, Люциан: Лидии придется вернуть страховые выплаты.

– Да, причем наверняка страховая компания обвинит ее в мошенничестве. Завтра я встречусь с Ферручи и заставлю признаться в том, что это он поместил твоего отца в психиатрическую лечебницу.

– Нет! – возразила Диана и покачала головой. – Не делай этого до тех пор, пока не соберешь дополнительные улики против него.