Охотники за магией - Юлия Галанина

— Душа моя?!

А потом побагровели выдохнул с яростью:

— Это твойлегионер тебя так?! Говорил же, не водись с ним! Убью, мерзавца!

Я еле успелапоймать Профессора за рукав. Похоже, он собрался, сломя голову, мчаться напоиски Ряхи.

— Данет, — вздохнула я. — Ну что вы, как маленький? Эта подружка Ряхи,из-за которой в день Красной железной Собаки, шесть белых мэнгэ, бойназначен, — весь городок об этом говорит. А она меня приревновала.Случайно всё вышло, поздно я её заметила.

— Да ты насебя посмотри! — взмахнул руками Профессор. — Шесть белых мэнгэ! Малонам Льда обгоревшего! Не представительство, а собрание увечных! Быстро иди,примочку положи!

Я побежала себе вкомнату. Достала зеркало. Левый глаз был подбит самым вульгарным образом.

Еще вчера утром,перед судом, в это зеркало смотрелась изящно причёсанная, утонченная особа вкружевном воротничке. Спящая, согласно тщательно сфабрикованным документам, наизысканных, тонкой выделки простынях.

Теперь же, ктакому роскошному фонарю и соответствующий наряд подобрать было сложно.Лохмотья какие-нибудь засаленные очень бы ему подошли, в которых щеголяютзлоупотребляющие слезой Медбрата завсегдатайши злачных мест.

Не-е-ет, надо быловсё-таки рогатое заклинание сказать!

Мрачно изучая своёновое украшение, я думала, что ссора с Янтарным, получается, даже кстати — хотьон меня такой не увидит.

* * *

Ночью пришёлРяха, — этому и лестница не понадобилась.

Несмотря навнушительный рост и вес взобрался по стене, как паук и запертую изнутри рамуоткрыл одним мизинцем.

— Тихо, —сказал он мне. — Это я. Люди говорят, ты с моей сцепилась?

— Бессовестноврут! — оскорбленно фыркнула я из-под стёганого одеяла, глядя на Ряхуодним глазом. — Дуру ты себе ревнивую нашёл, вот что я тебе скажу. В глазсъездила ни за что, ни про что. Думает, я тебя у неё отбиваю. А ты из-за такойбудешь рёбра себе ломать. Глупо.

— Люблю ястрастных женщин, — признал свою вину Ряха, запаливая свечу настоле. — Покажи боевую награду.

— Остроумный,да? — окрысилась я. — Сердцеед!

Ряха развёлруками, без слов подтверждая, что сердцеед, а куда денешься?

— На вот,первейшее средство от таких вещей, — поставил он на стол баночку. —Мы с ребятами, когда на Родинке махались, только этим и сводили. Давай намажуправильно.

Я села на кроватии нехотя подставила ему лицо.

Не хуже лекаряРяха нанёс свое волшебное средство, закрыл баночку, басом пожелал мне спокойнойночи и исчез за окном.

* * *

Хорошая у Ряхи оказаласьмазь, утром я заглянула в зеркало и повеселела: отёк почти спал, со вчерашнимзрелищем и не сравнить. Даже жить захотелось.

Пошла посмотреть,как там Лёд поживает.

— Здорово,спасибо тебе, мне уже легче! — с порога заявил Лёд.

— Что стобой? — удивилась я.

— Не со мной,а с тобой. Твой вид подбодрит и умирающего. Замечательный фонарь. Очень тебеидёт.

— Будешьвыступать, — такой же получишь! — пригрозила я.

— Ох, лучшетаким фонарем светить, чем ожогами маяться… — вздохнул Лёд. — Я скоровзбешусь и кидаться на всех начну. Буду кусать за ноги. И подвывать при этом.

— Ну потерпиеще немного… — попросила я, осматривая его спину. — Хорошо подживает,скоро встанешь.

— Дела у насскоро встанут, — вздохнул безнадёжно Лёд, — Град один всё не сделает.Устал я от этой кровати, от этой комнаты — сил моих нет. Я домой хочу… —сказал он вдруг жалобно. — В Ракушку. Там яблони весной цветут, а тут нет.Если бы не Копчёный, совсем бы от тоски загнулся.

— Не грусти,не уйдут от нас наши цветущие яблони, — попросила я. — Знал бы ты,как я домой хочу. Ничего, мы всё равно всех победим.

Посидев у Льда, яотправилась посмотреть, что там делают остальные.

Града я нигде ненашла — наверное, как обычно, проворачивал какие-то дела в городке.

У Профессора жесегодня был очень удачный день: дамы Отстойника вдруг дружно решили напечьбулочек с корицей — и корицу с прилавка у Профессора точно Тот Бык языкомслизывал.

Профессор сиял.

Рассвет заперся усебя в кабинете, разложил там бумажные дорожки на столе и подоконниках, ичто-то старательно писал.

Мне от такойидиллии взгрустнулось, и когда я выполнила свой неизбежный практикантский долгоколо кастрюль, то решила наведаться в баню, спросить у бабки-знахаркикакого-нибудь средства замаскировать синяк, чтобы в день Ряхиного турнира выглядетьне хуже прочих ревнивых. Да чего-нибудь от ожогов спросить.

Нашла плащ скапюшоном побольше, чтобы не светить фонарём на улице, опустила капюшон на лицопониже, — и пошла.

Сегодня, наверное,действительно был Великий День Выпекания Булочек, а не День Мытья вОбщественных Банях: потому что в бане было пусто.

Хотя одно то, чтосегодня, в День Жёлтой деревянной Собаки, девять красных мэнгэ, нерекомендовалось возвращать долги — уже не могло не настроить снисходительно ктакому замечательному дню.

— А чего этоу вас в банях, уважаемая, сегодня немноголюдно? — спросила язнахарку. — Прямо непривычно как-то.

— И неговори, милая, — вздохнула бабуля. — Видишь, сегодня, оказывается,день сжигания жертвенных коричных булочек. Кто ж знал, — гороскоп на щит только-тольковывесили. Вот и торопятся все тесто завести. А у тебя какая печаль?

— Ой, у меняих много! — беззаботно махнула рукой я. — Средство от ожогов мненадо. Помните, парень у вас приворотные и отворотные зелья брал. Для него.

— Ну что,помогло зелье-то? — с профессиональным любопытством спросила знахарка.

Мне стало смешно,поэтому я плачущим голосом сказала:

— Каксказать. Приворотное — крепко работает, а вот отворотное — не особо. Вон егорезультаты — на лице у меня.

И откинулакапюшон.

Бабушка-знахарка свосхищением осмотрела мой фонарь.

— Из-за этогои Лёд пострадал… — понесло меня дальше неудержимо. Уж очень онаобрадовалась силе своих шарлатанских настоек.

— Да-да-да… —сочувственно покивала знахарка головой, но глазки её при этом возбужденно поблёскивали:ещё бы, такая сплетня замечательная вырисовывается.

— У меняпрекрасное средство есть! — заторопилась она. — Сейчас найду. Неволнуйся, милая, оно будет бесплатно, садись в креслице.

Я села в плетёноекресло, покрытое ветхой шкуркой.