Личная ведьма Тёмного - Алена Игоревна

вмиг покинула тело, и оно обмякло, укладываясь на соломенный матрас. Я закрыла глаза и снова забылась сном.

Сны сменяли друг дружку, как в калейдоскопе. Разноцветные картинки, обрывки воспоминаний, дополненные воображением. Сура, с кривой ухмылкой призывающая остерегаться врагов. Майрион, сжимающий в объятиях белую принцессу. Дарк, стоящий у моих ног на одном колене. Всё пронеслось, скомкалось, сменилось новой картинкой.

Моё тело тяжёлое, а ногам тепло. Даже очень. Горячо.

Запах гари и тонкая струйка дамы, поднимающаяся вверх. Я отпускаю глаза и вижу, как разгорается пламя, охватывая жадными языками юбку моего платья. Пытаюсь убежать, но не могу пошевелиться — я привязана к бревну среди огромной площади, набитой людьми.

— Сжечь ведьму! — Кричат одни.

— Убирайся! — Вторят им другие и швыряют в меня объедками.

Я плачу и умоляю отпустить меня домой. Обещаю, что никогда не вернусь в этот мир. Клянусь горожанам в своих чистых помыслах и в том, что лишь хотела помочь.

— Ты делаешь только хуже. — Гремит за спиной знакомый голос. — Наконец-то я избавлюсь от твоего навязчивого присутствия. Ты жалкая, Амели. Ты так и не научилась ставить защиту.

Майрион выходит вперёд и встаёт совсем близко. Огонь не касается его, но всё его тело тоже словно горит. Тёмные языки пламени кружат над головой и облизывают тело.

— Ты жалкая. — Повторяет он, и голос его начинает меняться, ломаться. В нём появляется что-то скрипучее, старушечье. — Ты слабая. Как ни крути, слабая.

Майрион вытягивает руку и хватает меня за шею. В глазах — металл. Ни сочувствия, ни сострадания. Лишь ненависть. Его пальцы сжимаются на моём горле, я слышу хруст хрящей собственной гортани. Захлёбываюсь кровью. Мне больно.

Больно, но я не могу ненавидеть того, кто причиняет мне эту боль.

Я проснулась, крича и держась за горло. Дыхание сбилось, а платье неприятно липло к влажной от пота коже. Я долго не могла понять, где нахожусь, и что мне не угрожает ни костёр, ни Майрион.

— Такое бывает от снадобий. — В дверях, улыбаясь, стоял Сибил. — Моя Ирма готовит отличные отвары, действенные. Но часто они влияют на сон. То, что тебе снилось, не обязано быть правдой.

— Я уже не знаю, где правда, и существует ли она вообще. Будто попала в мир иллюзий, и всё не то, чем кажется.

— Так и есть. — Сибил прошаркал вперёд и присел рядом со мной. — Ты хотела попасть домой, верно?

— А попала сюда. Почему?

— Перстень не перемещает между мирами. Вероятно, артефакт решил, что ты ищешь безопасное место. В тот момент, когда ты попыталась переместиться, ты, вероятно, была напугана. А рядом со мной чувствовала себя спокойно. Так ведь?

— Плевать, если честно. — Отмахнулась я от теории. — Я сбежала с бала, данного в мою честь. Дарк наверняка поднимет на уши всю Эриду. Майрион собирается жениться на другой. Я не могу прочесть пророчество, чтобы привести его в действие. Чувствую себя бесполезной.

— Иногда мы все бываем бесполезны, беспомощны. Это жизнь, Амели, и в ней нельзя не ошибиться. Гораздо ценней тот опыт, который ты прожила, прочувствовав всю горечь ошибок и падений. Зато как сладко потом вставать и расправлять плечи, верно?

— Пусть сам Тёмный разверзнет землю под моими ногами, если эта девочка будет способна подняться и расправить плечи на голодный желудок. — Ирма стояла в дверях, уперев руки в бока. — Тощая, точно уличная кошка.

— И то верно. — Согласился Сибил. — Моя старушка готовит лучшее рагу на Эриде: наваристое и густое. Пойдём, отобедай с нами, прежде чем пуститься в путь.

Я не стала спорить — при упоминании о еде мой желудок сжался и затянул печальную песню.

***

Сибил оказался прав, рагу Ирмы волшебным образом исчезало из моей глубокой миски и таяло во рту. Ни один изысканный ужин не шёл в сравнение с этой простой деревенской едой.

— Дарк уже спохватился? — Я обмакнула кусок хлеба в ароматный бульон и отправила в рот.

— Ищет, ищет. — Кивнул Сибил. — Но не найдёт. Если только не решит обшаривать каждый дом. След артефакта ему засечь не удастся — он ведь и не знает, каким способом ты исчезла.

— Но Майрион наверняка догадался.

— Уверен, Майрион рад, что ты сбежала.

— Как же! Небось, рванул к невесте…

— В любом случае, он не выдаст ни тебя, ни меня. — Сибил не стал переубеждать меня насчет невесты, и я почувствовала укол обиды. — Наверняка король отправит его с отрядом на поиски, но Майрион умный мальчик. Он знает, что Дарк хочет использовать тебя в каких-то тёмных целях.

— Был бы Майрион умным, не притащил бы меня на Эриду.

— Не он, так другой. Поверь, тебе повезло, что за тобой отправили именно его. Другой мироходец сразу отдал бы тебя Энидарку.

— Майрион тоже хотел. Он был обременён мной, как ребёнком, с которым ему поручили возиться. Я слышала, как Валир уговаривал его приглядеть за мной до инициации.

— Он умный мальчик. — Многозначительно повторил Сибил. — Убедил совет в твоей несостоятельности. Убедил Дарка в необходимости тебя подготовить.

— И Дарк сразу поверил?

— Я наслышан о твоём первом знакомстве с членами совета и королём. — Сибил расплылся в улыбке.

Я покраснела, припомнив, как болталась вниз головой, захваченная в плен собственноручно сделанным канатом из постельного белья. А затем как пришла на званный ужин с Энидарком в таком виде, будто жила в хлеву, со свиньями.

Чтобы скрыть смущение я поднесла тарелку к губам и выпила остатки бульона. Ирма, следившая за мной слепыми глазами, подскочила с места и пришла с добавкой.

— Боюсь, в меня не влезет столько. — Пыталась я вежливо отказаться, чтобы не показаться обжорой. На самом же деле я готова была съесть ещё хоть пять добавок.

— Не стрекочи. — Ирма плюхнула в миску целый половник рагу, а в руки мне вручила толстый кусок мягкого, свежего хлеба. — Идти далёко тебе.

— Куда идти? — Спросила я, набив рот едой.

— Ответы искать. Мои глаза давно слепы, но я вижу мир сердцем. Я чувствую пути людей, и твой путь тернист и опасен. Ты слабая ведьма…

Слова Ирмы снова резанули по живому, а в голове возникли отрывки ужасного сна.

— Может, перестанете называть меня слабой? Это мало походит на напутственную речь.

— Ты слабая ведьма, — твёрдо повторила Ирма, — но сильный человек. В тебе есть стержень, и Сибил был дураком, сравнив тебя с хрупким цветком. Ты запуталась и заплутала. Кажется тебе, что бродишь во тьме и не можешь найти выход. Тьма и есть выход.

— Как это понимать?

— Я вижу твою дорогу — то не мощеная золотом улица, а узкая тропинка,